Европейские поэты Возрождения - Коллектив авторов

Отрывок

Преследуем, гоним за каждый стихНевежеством и завистью презренной,Ревнитель твой не знает благ земных.

Давно убор я создал драгоценный,В котором Галатея расцвела,Дабы вовек остаться незабвенной.

«Запутанная» сцены обошла.Была ль она такой уж некрасивой?Была ль не по заслугам ей хвала?

Комедии то важной, то игривойЯ полюбил своеобразный род,И недурен был стиль мой прихотливый.

Отрадой стал для многих Дон-Кихот.Везде, всегда — весной, зимой холоднойУводит он от грусти и забот.

В «Новеллах» слышен голос мой природный,Для них собрал я пестрый, милый вздор,Кастильской речи путь открыв свободный.

Соперников привык я с давних порСтрашить изобретательности даромИ, возлюбив камен священный хор,

Писал стихи, сердечным полон жаром,Стараясь им придать хороший слог,Но никогда, из выгоды иль даром,

Мое перо унизить я не могСатирой, приносящею поэтамНемилости иль полный кошелек.

Однажды разразился я сонетом:«Убийственно величие его!» —И я горжусь им перед целым светом.

В романсах я не создал ничего,Что мог бы сам не подвергать хуленью.Лишь «Ревность» принесла мне торжество.

Великого «Персилеса» тисненьюЗадумал я предать — да служит онМоих трудов и славы умножению.

Вослед Филиде песен легкий звонМоя Филена в рощах рассыпала,И ветер уносил под небосклон

Мечтания, которых я немалоВверял теченью задушевных строк.Но божья длань меня не покидала,

И был всегда мой помысел высок.Влача покорно жребий мой смиренный,Ни лгать, ни строить козни я не мог.

Я шел стезею правды неизменной,Мне добродетель спутницей была.Но все ж теперь, представ на суд священный,

Я не могу не вспомнить, сколько злаУзнал, бродя по жизненным дорогам,Какой урон судьба мне нанесла.

РЕВНОСТЬ

Едва зима войдет в свои права,Как вдруг, лишаясь сладкозвучной кроны,Свой изумруд на траур обнажепныйСпешат сменить кусты и дерева.

Да, времени тугие жерноваВращаются, тверды и непреклонны;Но все же ствол, морозом обожженный,В свой час опять укутает листва.

И прошлое вернется. И страница,Прочитанная, снова повторится…Таков закон всеобщий бытия.

И лишь любовь не воскресает снова!Вовеки счастья не вернуть былого,Когда ужалит ревности змея.

ЛУПЕРСИО ЛЕОНАРДО ДЕ АРХЕНСОЛА

ГИМН НАДЕЖДЕ

Измученный оратай,в морозный день чуть жив,мечтает, иней с бороды сметая,о всей пшенице, сжатойсредь августовских нив,и о вине, чья кровь пьянит, густая,он пашет дол, мечтаяо том, как серп возьмет,и этим облегчает груз забот.

Тяжелые доспехии меч влачит с трудом юнец,чью ратный труд сгибает спину,и нет ему утехи,он милый отчий домменяет на враждебную чужбину,но, строгую судьбинузабыв, идет солдатна рать, избранник будущих наград.

Кочует в океане,доверясь двум стволам,любитель злата из отважной братьи;здесь меркнет дня сиянье,и горний неба храмштурмуют волны в яростном подъятье;а он, в мечтах о злате,забыл, что смерть близка,искатель страстный желтого песка.

Покинув ночью ложе,где сладко спит жена,идет охотник за добычей в поле,где хладный ветр по кожеи снега белизна,но разве не награда в этой доле —лишать природной волистремительных зверей:как ни хитры они, а он хитрей.

Труду вослед награда,своя пора и прок,одно влечет другое непременно,и зимняя прохлададает плоды в свой срок —вот так идет времен согласных смена,и лишь одна нетленнаНадежда среди благ,живая там, где все похитил мрак.

Надежду отбирая,что сердцу дашь взамен?Что может заменить нам это диво?Надежда, умирая,все обращает в тлен.Зачем бежишь ты, Флерида, стыдливоприродного порыва?Рук любящих страшась,чем наградишь ты трепетную страсть?

Любовь равно мужчинеи женщине дана;он — не скрывает вожделенной цели;и если половинедоверится она,то сбудутся надежды их на деле.Умерь вражду — ужелипротивиться резон?Придет пора — и рухнет бастион.

* * *

О смерти отблеск, злой кошмар, не надотерзать меня, изобразив конец,пришедший единенью двух сердец,—любовь последней служит мне отрадой.

Спеши туда, где дремлет за оградойтиран, замкнувшись в золотой дворец;где спит, за свой карман держась, скупец,—чтоб сон для них был мукой — не усладой.

Пусть первому приснится, что народстальные двери в гневе пробивает,что раб продажный в руки нож берет;

Второму — что богатство убывает,что в дом его проник разбойный сброд;и пусть любовь в блаженстве пребывает.

* * *

Отнес октябрь в давильни виноград,и ливни пали с высоты, жестоки,и топит Ибер берега в потоке,мосты, поля окрестные и сад.

Опять Монкайо привлекает взглядчелом высоким в снежной поволоке,и солнце еле видно на востоке,когда сошли на землю мгла и хлад.

Вновь аквилон терзает лес и море,везде — в полях и в гаванях — народот ветра двери держит на запоре.

И Фабьо на пороге Таис льетручьи стыдливых слез, пеняя в горе,что столь бесплоден долгих дней черед.

* * *

Во-первых, дон Хуан, поверьте мне:Эльвира, что одета всем на диво,не более модна и прихотлива,чем это соответствует цене.

Затем, поскольку мы наедине,скажу, что ложь Эльвиры столь красива,что и краса, которая не лжива,вовек не будет с нею наравне.

И если правда ложью оказалась,зачем рыдать, когда и детям яспо,что все в природе — лицедейство сплошь.

И неба синь, что нас слепит всечасно,не небо и не синь. Какая жалость,что вся эта краса — всего лишь ложь.

БАРТОЛОМЕ ЛЕОНАРДО ДЕ АРХЕНСОЛА

* * *

Открой же мне, о вседержитель правый,в чем промысл твой всевышний заключен,когда невинный в цепи заточен,а суд творит неправедник лукавый?

Кто мощь деснице даровал кровавой,твой, божий, попирающей закон?Чьей волей справедливый взят в полони наделен несправедливый славой?

Зачем порок гарцует на коне,а добродетель стонет из подвалапод ликованье пьяных голосов?

Так мыслил я. Но тут явилась мневдруг нимфа и с усмешкою сказала:«Глупец! Земля ли лучший из миров?»

ЛОПЕ ДЕ ВЕГА

* * *

О бесценная свобода,Ты, что золота дороже,—В мире божьем драгоценного немало!Под лучами небосводаНа подводном мягком ложеМного перлов ослепительно сверкало.Но всегда их затмевает блеск кинжала,Пот и кровь их заливают,Жизнь — их страшная оплата,И свободу, а не златоДети мира неустанно воспевают,Все в пей слито величаво;Жизнь, добро, богатство, слава.

И когда мне вдруг забрезжилСредь земного прозябаньяСвет небесный, свет живительный и яркий,—Ибо я дотоле не жилИ сучили нить страданьяТри загадочных сестры, седые Парки,—Охватил меня восторг немой и жаркий,Утоленье вечной жажды!Я свободою владею,Упиваюсь жадно ею,И лишь тот, кто в жизнь мою проник однажды,Тот оценит беспристрастно,Как судьба моя прекрасна.

Я, единственный властительСей горы и долов милых,Наслаждаюсь их привольем бесконечно,И войти в мою обительЧестолюбие не в силах,Ибо скромный жребий выбрал я навечно.И когда веду я за руку беспечноСлепенького мальчугана,Ищущего перехода,Защитит меня свободаОт стрелы, меча, насилья и обмана.Я оплачу боль чужуюИ спою, о чем горюю.

На заре, уже омытойПервой розовой росою,Я из хижины, в предутреннем тумане,Выхожу к реке, покрытойОгневою полосою,—Здесь ищу себе дневное пропитанье.И когда жары почую иарастанье,Грудь стеснится, взор смежится,Ива тенью вырезноюОхранит меня от зноя,Ветерок над головою закружится,Щебет и благоуханьеВосстановят мне дыханье.

Сходит ночь в плаще громадном,Никнет день в ее объятья,И надолго воцаряется прохлада.И в тумане непроглядномПеснь заводят, слов не тратя,Дети сумрака, веселые цикады.И тогда моя единая отрада —Строки деревенской прозы,Немудреные подсчеты,Но легки мои заботы;Ведь подвластны мне лишь овцы или козы,И мой день не омрачалиКоролевские печали.

Груша нежно зеленеет,Яблоки сгибают ветку,И, как воск, прозрачно-желт орех мускатный,Терн поспел, и ярко рдеет,Лозами заткав беседку,Виноград — медвяный, сочный, ароматный,Изобилен урожай мой благодатный!И пока его сберу яТерпеливою рукою,Над спокойною рекою,Там, где Эстио катит ласковые струи,Увенчает сбор мой новыйЗолотистый плод айвовый.

Не завидую чужому,Хоть богатому жилищу,Где разврат и бессердечье душу давят.В чистом поле я как дома,Здесь нашел я кров и пищу,Здесь вовек меня навет не обесславит.Кто вкусил от сельской неги, не оставитШкурой застланного ложа,Ибо так оно покойно,Что презрения достойноЛоже бархатное чванного вельможи.Бедный ключ, поящий травы,Не таит в себе отравы.

Во дворце, в толпе придворной,В жажде роскоши сугубой,Новой утвари, еды или нарядаЯ бы шею гнул покорноИ тянул проворно губыК той руке, в которой спрятана награда.Ждал неверного, обманчивого взглядаТех, кто краткий миг в фавореИ возносится над нами,Кто в погоне за чинамиВидит счастье иль отчаянное горе…Мир милей в крестьянском платье,Чем война в парче и злате.

Не боюсь аристократа,Не робею толстосума,Не лакействую пред тем, кто на престоле,Не стремлюсь затмить собрата,Не ищу пустого шума,Вечной славы и расфранченной неволи.Но порадует крестьянское застолье,Как пастух придет усталый,Хлебом, и вином, и мясом,—А вечерним тихим часомОдинаково великий спит и малый.Все равны во мраке ночи,Когда сон смыкает очи.

РОМАНС О СТОЛИЦЕ

Умерь свои громкие стоны,Моя разбитая лира:Душе моей многострадальнойВ аккорде одном не излиться.Изломана ты изрядноНемилостивой судьбою,И твой несчастный владелецТебе, бедняжка, подобен.Давай же снова расскажемО бедах, давно не новых,И в этой печальной песнеПечальный оплачем жребий,Твои безумные струны —Единственная отрадаБезумца-поэта, которыйТеперь умудрен страданьем.А если кто не поверит,Что стал я много мудрее,—Пусть сам пройдет мою школу,Познает горечь изгнанья.Тогда он скажет, наверно,Что самый благоразумныйНе смог бы такие обидыСтерпеть, не издав ни звука.И все же лишь та, в ком причинаВсех мук моих и унижений,Мне может принесть исцеленьеИ сладостный свет надежды;Когда в кипарис высокийУдарит молния с неба,Он падает, опаленный,И гибнет в огне жестоком,Но если злобная буряНад тростником пронесется,—Тот гнется и стелется низко,А после встает невредимый…

О ты, Вавилон кишащий!Так, видно, судьбе угодно,Что издали я, сквозь слезы,На пышность твою взираю.В обители бедной и скромной,Которая столь дорога мне,В моем одиночестве тихомПрозрел я и многое понял.Я вижу, какие лавиныПозорных и подлых наветовКатятся с гор твоих черных —Гор клеветы и обмана…По улицам многолюднымРыщут хищные звери,На ощупь бродят слепые,Беспомощно спотыкаясь…А сколько там душ томитсяПод мертвою оболочкой,Честных душ, обреченныхНа медленную погибель;Сколько самодовольныхБогатых невежд и болванов,Чьим глупостям с восхищеньемПрислужники их внимают!А сколько коварных ВеллидоПод маской друзей бескорыстныхИ Александров Великих,Ничтожных в своем самомненье!Как много там хитрых УлиссовИ юных сирен сладкогласных,Как много коней троянских,В чьем чреве враги с оружьем!Как много судейских жезлов,Настолько тонких и гибких,Что гнутся они послушноПод тяжестью страха и денег!Как много людей никчемных,Что прячутся за спиноюДругих, достойных почтенья,Доверчивых, благородных,—И их сосут потихоньку;Так плющ сосет, обвиваяМощный и стройный тополь,Его животворные соки.Как много там лицемеров,Падких до денег и славы,Чьи веки опущены скромно,Чтоб алчность не выдать взглядом.Сколько там важных сеньоров,Чье чувство чести и долгаСравнится величиною,Пожалуй, лишь с их долгами;Как много сеньор надменных,Растративших состояньяПредков с гербом золоченымНа золото позументов!Сколько там гордых Лукреций,Чья нерушимая верностьРушится даже от звонаМелкой разменной монеты!Каждый хватает, что может,Обманывает, как умеет,А золота блеск, словно латы,Любые грехи прикрывает.И полчища разоренныхРядятся в шелка и бархат,Купленные ценоюПодлости и бесчестья;Толпы юнцов безусых,Отвагой дам умиляя,Толкуют о фландрских битвах,Ни разу боя не видев;Льстецы вельмож окружают,Униженно изгибаясь,И сети интриг плетутсяВ надежде на щедрость подачек…Уроды в пышных нарядах,Расшитых камзолах и брыжахМнят, что они красивы —Им лгут зеркала кривые,А пылкие кавалерыС ухоженными усами,Хоть машут шпагами грозно,На деле — жалкие трусы.Придворные выступаютВ плюмажах, огромных, как крылья,Что их вознесли высоко…Как больно им будет падать!О Вавилон, гудящийШумом разноязыким!Ты добрая мать чужеземцам,Но — мачеха собственным детям!Когда-то народы мираКазну отдавали Риму,А нынче все из МадридаСокровища только увозят!Но, лира, скорее умолкни!Зашли мы слишком далеко:Боюсь, своей головоюЗа это можно ответить.О многом, что нам известно,Болтать мы лучше не станем,И наши обиды скроемПод тяжкой плитой молчанья!

ЛОДКА

О злополучная лодка,Разбившаяся о скалы,Без парусов, без мачты,Одна среди волн свирепых!Куда тебя злобный ветерОт милой земли уносит?Куда ты плывешь, бедняга,В какие стремишься дали,Надеждою безрассуднойИль дерзкой мечтой влекома?Подобно судам могучим,Что знают дальние страны,Покинув привычный берег,Ты смело уходишь в море,К судьбе своей равнодушна,Величественно-печальна,В игре стихий беззащитна,Себя ты волнам вверяешь…Но знай, что волны коварноТебя увлекут к утесам,Где почести разобьютсяО рифы зависти черной.Пока ты плавала, лодка,Вблизи берегов знакомых,Тебе ничем не грозилиПорывы гневные ветра;Полет твой был беззаботен,Ибо места родныеНеглубоки, укрытыИ плавать в них безопасно.Правда, на родине ныне,Ах, не в чести добродетель:Там и жемчужину ценятЛишь в дорогой оправе…Ты скажешь, что знаешь многих,Кто в милостивую погодуСнимался с якоря нищим,И богачом возвращался.Не следуй этим примерам:Из тех, кто умчался далеко,Сколько несчастных погибло,Прельстившись чужой удачей!Ведь для открытого моряНет у тебя в запасеНи весел лжи хитроумной,Ни паруса тонкой лести!Кто обманул тебя, лодка?Не поддавайся соблазнуИ поверни обратно,Чуя верную гибель!Разве твоя оснасткаГодна для далеких странствий?Где в ней цветные флаги,Вымпелы золотые,Где высокие реи,С которых издали виденЗеленый лесистый берегСо светлой каймой песчаной?Где лот на длинном канате,Чтоб глубину измерить,Когда ты с пути собьешьсяИ будешь блуждать во мраке?Что пользы от громкой славыБеднягам, па дне погребенным?Ведь никогда неудачникМечты своей въявь не увидит!Быть может, тебя опояшутВ соленой подводпой чащеЗелепо-красные ветвиГустых кудрявых кораллов,Зато блестящие листьяПышных венков лавровыхНа берегу увенчаютСуда с богатой добычей.Ужель ты хочешь, чтоб стал я,Тебя стараясь прославить,Средь моряков Фаэтоном,Сгоревшим в пламени неба?Увы, миновало время,Когда зефир легкокрылыйПорхал над нежною розой,Дыша ее ароматом.Теперь ураган жестокийНесется с яростным воемИ катит валы крутые,До солнца вздымая брызги,Из раскаленного горнаНебесной кузницы жаркойЛьются лучи, опаляяИ замки, и крыши хижин…Ты помнишь, как мы с тобоюМирно ловили рыбуИ, выйдя на берег с уловом,Довольные, обсыхали?Заря заливала небоРозовым перламутром,Борта твои, полные рыбы,Блестели жемчугом влажным;С моей возлюбленной вместеВ прибрежной хижине скромнойМы тихий приют находилиИ ложе из свежих листьев;Она звала меня мужем,Я звал ее нежно женою;Пред столь лучезарным счастьемБледнели светила в небе…И вот нежданным ударомСмерть с милой меня разлучила…О лодка, до самого краяТебя затопили слезы!Ну что ж, валяйтесь без делаТеперь и весла и сети!Тому, кто лишился счастья,Крылатый парус не нужен!Владелица бедной лодки,Ты сладостный мир вкушаешь,А я лишь мечтаю о правеК тебе с мольбой обратиться:О, сделай так, чтобы мог яСудьбу разделить с тобою,С тобою, прекрасной и чистой,Встретиться в вышних сферах!Внемли любви моей пылкой,Ведь божества милосердныИ не должны оставатьсяГлухи к людским стенаньям!Но нет, ты меня не слышишь!А впрочем, о чем сокрушаться?Век человека недолог,И мы увидимся вскоре!Живому — всего не хватает,А мертвому — много ли надо!

ДРОВОСЕК И СМЕРТЬ

Басня