На рыдване по галактикам (СИ) - "BangBang"

Рекичински, тихой сапой влившийся обратно в экипаж и с интересом наблюдающий отснятый зондами материал, только усмехается.

— А если вместо этого все поглощать, обращая в самого себя, начнет сам Омен? — заранее содрогнувшись от подобной перспективы, отзываюсь я. Мир, переполненный Вражатами… Целая расширяющаяся вселенная этих мелких отъявленных паршивцев! Кошмар какой, черная дыра дери!

— Ладно, пойдем-ка, Крошка, глянем шлюп. Кому скучно и голодно — можете прошвырнуться до деревни, вдруг там еще не все сожрали, — говорит капитан, поднимаясь из кресла. — Стратитайлер, зонды на тебе.

— Есть, сэр, — смиренно отзывается тот. Наверное, не слишком мытье посуды руками понравилось.

— Капитан, с вашего позволения, я хотел бы осмотреть груз на предмет обмена с туземным населением. Рабочие комбинезоны и ботинки могут пойти за милую душу. Припасы лишними не бывают, — говорит Рекичински. — Раз уж док постановил, что для экипажа это самое гару-гару вполне съедобно.

И почему-то мне кажется, смотрит он при этом на меня, припоминая, какими алчущими взорами я провожала приносимые ему контрабандой Тасины булочки и намекая, что припасы с такими любителями пожрать будут таять на глазах.

— Валяй, — усмехается Варг. — Все равно, похоже, не видать геологам буров и ботинок, как нам — портов Млечного Пути.

Народ рассасывается из рубки, от нечего делать я сажусь зубрить аборигенное наречие, но минут через десять Бо сообщает, что к кораблю приближается местный. Неужто шаман в свой хор набирать божественные басы и альты явился? Или какой отчаянный смельчак, прельстившись небесным гару-гару, пришел свои услуги гида и проводника предлагать? Но камера внешнего обзора выводит на экраны лишь конопатую мурзилу дальнего Нюкова племянника. Под глазом у того сияет свежий бланш, на голове — свежий куст, а под мышкой зажат какой-то сверток.

— Я ж ему велел завтра прийти, — напрягается бортинженер. Видно, не знает, как себя вообще с подобным родственничком вести.

— Может, у них тут свой счет дней — по количеству слопанных гару-гару, скажем, — хмыкаю я. — Или он нам еще угощения приволок? Лично я не прочь превысить божественные полномочия и заказать дополнительную порцию этого барбекю.

— Пойдите и узнайте, пока он в мой корабль говном кидать не начал! — распоряжается Бас. Ну, собственно, нет ведь надежнее способа выучить язык, чем прямое общение с его непосредственным носителем. Так что можно и еще поконтактировать. Тем более и в скафандры больше облачаться не надо. Или все же надо? Только тут спохватываюсь, что никто из туземцев нас без них и не видал. Не признает еще, поди, скажет — жалкие косплееры на богов, и огреет копьем по затылку. Сферу все ж лучше нацепить.

Быстренько снарядившись для общения с простыми смертными, спускаюсь по трапу к нашему теперь уже постоянному послу.

— Моя вот, ваша птичка принес! — торопится сообщить он, разворачивая дерюгу и протягивая нам подбитый зонд, положивший начало контакту цивилизаций. — Шаман его прятать, но я отбить в честный бой. Ну, почти…

— О, помощники верховного бога сильно печалились о пропавшей звездной птице… то бишь волшебному небесному оку, — поправляюсь я, вспомнив версию Варга насчет зондов, озвученную аборигенам. — Ты определенно заслужил милость богов за возвращение ее… его в небесную повозку.

— Великий космос… пожалуйста, не разговаривай с ним, как с кретином, — внезапно судорожно вздыхает Нюк, забирая у парнишки нашу собственность. — Это зонд, Ник. Не птичка и не око, просто механизм, вроде повозки, только маленький. И с его помощью можно брать пробы воды, почвы, растений и видеть, что происходит далеко от корабля… от небесной повозки, в общем.

— Зонт… — зачарованно повторяет тот, удивительно похожим взглядом таращась на внучатого дядюшку.

— Зонд. Д в конце, — автоматом поправляю я. Интересно, а они тут читать-писать-то вообще умеют или этот навык тоже атрофировался напрочь, за ненадобностью? И есть ли смысл вносить окончательный хаос в их и без того замутненное антикультом Мамуки сознание, разрушая на корню миф о нашей божественной сущности?

— Хочешь посмотреть небесную повозку изнутри? — предлагает Нюк.

— А можно? — робко уточняет паренек, улыбаясь.

— Капитан, тут Ник наш зонд принес. Да, подбитыш… Можно ему корабль показать? — запрашивает бортинженер по внутренней связи.

— Ну валяй. Но если он от дезинфекции сдохнет, с вождем сами объясняться будете. Ну или труп прятать, — дает добро кэп.

— Да кому он нужен… чхать на него все хотели. Сирота, походу, — бурчит Стратитайлер, показывая парнишке рукой на трап. — В местных реалиях быть сиротой в триллион раз хуже, чем на Земле.

Может, стоит предупредить Нюкова внука по разуму, что у нас тоже имеется свой персональный демон, чей… папука так неаккуратно разбрасывал свои хвостовые щупальца? Все-таки ксеноморф, и далеко не из самых милых и приятных в общении. Озвучиваю эту мысль Нюку, и тот, подумав, находит изящный выход:

— Скажем, что это животное такое. Как Клара. Все равно не поймешь, чего он там шипит, с непривычки.

— Хорошо, что нас Комиссия по расовой толерантности не слышит, — усмехаюсь я.

— Ничего не бойся, ничего не трогай без спросу и держись рядом со мной, — говорит Нюк племяшу, прежде чем открыть шлюз. — Ничего плохого с тобой там не случится. Понял? Только сноп вот этот твой придется снаружи оставить. И копье тоже.

Тот так энергично кивает, что племенной головной убор сам сваливается со светлых вихров. Ну, как — светлых… наверное, они такие, если отмыть, просто у Нюка светлые, и я автоматом считаю таковыми и вихры его родича. Предполагаемого пока все-таки. Но, пожалуй, если соскоблить с него слой грязи, парень будет как две капли буравчика похож на инженера. Сильные, должно быть, гены, ага. Лишь бы ничего на борту не открутил еще на сувениры под влиянием какой-нибудь там пробудившейся генной памяти… а то рыдван и так не разваливается, кажется, лишь благодаря липкой ленте.

— Сейчас мы пройдем через хижину дезинфекции, — поясняет Нюк. — Хоспаде, вот как ему объяснить, что это такое, когда они отродясь, похоже, не моются элементарно?! Ярк?

— Сейчас ты в одну дверь волшебной избушки зайдешь, она сделает буль-буль, пш-пш — а через другую выйдешь уже чистым добрым молодцем, — выдаю я. Кажется, это из детских сказок и к божественной деятельности отношения не имеет… Но какая туземцу, в конце концов, разница?

— Короче, сейчас отсюда пойдет священный дым от небесного гару-гару. Такой обычай, — возвращается Нюк к кретинскому языку, указывая на отверстия в стене камеры, пока гость с открытым ртом рассматривает внутренность шлюза, довольно потрепанную и ржавую. — Рот закрой.

Парнишка послушно захлопывает хлеборезку. Облака газа окутывают нас, приканчивая чужеродную микрожизнь. Абориген оглушительно раз пять подряд чихает, но в целом не паникует и ведет себя довольно спокойно. Закончив с обязательной программой, мы с Нюком стягиваем сферы и вот тут бедолага аж приседает от испуга.

— Это головной убор, как твой сноп, — поспешно поясняю я.

— О-о-о, боги так походить на мы… — пораженно произносит тот, разглядывая наши лица и зеленую макушку Нюка. Ага, особенно бог электронных систем, проводов и языков программирования. Вы прям на одно лицо. Даже имена всего на одну букву отличаются.

— Ну, мы же ваши боги, на кого нам еще походить? Все логично, — пожимает плечами тот.

— А почему у ваша борода не расти? У меня вот не расти, еще рано.

— Не положено богам по статусу, — отрезает Нюк и шепчет мне тихонечко: — Как трехлетний ребенок по развитию, честное слово… Интересно, он понял, что ты другого пола? Он вообще знает, что так бывает?

— Остальные недалеко от него ушли, — машу рукой я, припомнив устроенную вождем и шаманом потасовку на почве культурных ценностей и власти. — А старина Шухер вон до сих пор в земных полах с трудом ориентируется, хоть теоретически и знает, что это такое. Не то что его акселератный отпрыск… тот-то сразу смекнул, что к чему, и к Цилли щупала свои покатил. В лоб лучше не спрашивать, у парня и так явный перегруз новой информации.