Романы Ильфа и Петрова - Юрий Константинович Щеглов

провинции долго бился у Мясницких ворот, отыскивая Кооперативную улицу. Никто из спрошенных не знал такой. Подошел милиционер, вытащил справочник, перелистал, еще раз перелистал.

— Кооперативной? Гм… Нет такой.

— Что-то, помнится, не было, — поддержали голоса из собравшегося вокруг кружка.

— Нету. Кооперативной нету во всей Москве…

— Как же мне быть теперь? — совсем опечалился несчастный.

— Да вам что собственно нужно? — догадался спросить кто-то.

— Да главный телеграф.

— Тьфу, — спросивший даже сплюнул. — Да вот он перед вами. Вот телеграф, вот Мясницкие ворота, это Мясницкая…

— Первомайская, — поправил милиционер.

— Да у меня вот — от правления дали адрес: Кооперативная, напротив главного телеграфа…

И так бьется и путается на улицах Москвы не одна тысяча человек» [Ог 25.07.26].

Пример трактовки данной темы юмористами: «К переименованию улиц. Ввиду того, что миллионы в СССР давно вышли из обращения, Миллионную улицу [в Ленинграде] решено переименовать в Копеечную» [Пу 12.1926].

15. Среди океана стульев

15//1

Кто он, розовощекий индивид, сидящий с салфеткой на груди за столиком… Вокруг него лежат стада миниатюрных быков. Жирные свиньи сбились в угол таблицы. В специальном статистическом бассейне плещутся бесчисленные осетры… [весь абзац]. — Изображения среднестатистического едока встречаются еще в дореволюционных иллюстрированных журналах: ср., например, картинку «Сколько мы съедаем мяса» — человек за обеденным столом в окружении коров, свиней, овец и проч. [Мир приключений 04.1913].

15//2

Кто же этот розовощекий индивид — обжора, пьянчуга и сластун? Гаргантюа, король дипсодов? Силач Фосс? Легендарный солдат Яшка Красная Рубашка? Лукулл? — Гаргантюа — великан, герой романа Ф. Рабле. Королем дипсодов («жаждущих») назывался не он, а его сын Пантагрюэль. Первый имел сверхъестественную способность к еде, второй — к выпивке, и, вероятно, соавторы намеренно слили их в образ «обжоры и пьянчуги».

Фосс (Эмиль) — легендарный обжора, о котором рассказывает В. Катаев:

«Знаменитости нашего города вроде сумасшедшего Мариашеса или бывшего борца Фосса, о котором с ужасом слушал я рассказы взрослых как о личности колоссальной толщины и огромного, сказочного аппетита.

Рассказывали, что Фосс приходил в ресторан, где его еще не знали, заказывал там сразу четыре порции борща, пять порций котлет, восемь порций пломбира, все это мгновенно пожирал с хлебом и горчицей и деловито, быстро исчезал из ресторана, не заплативши ни копейки.

Внезапное появление Фосса в какой-нибудь кондитерской или колбасной вызывало у владельцев ужас как стихийное бедствие, а все остальные съестные лавки в окружности на две версты срочно запирались, и хозяева их с трепетом ожидали, когда нашествие Фосса кончится.

Вскоре Фоссу пришлось перекочевать в провинцию, где его еще не знали, и там — говорит легенда — в одной тираспольской кондитерской он съел целый противень свежих, еще теплых пирожных эклер — штук пятьдесят, а затем как ни в чем не бывало, устрашающе громадный, слоноподобный, с одышкой, направился на железнодорожную станцию, где съел в буфете все пирожки с мясом, приготовленные к приходу пассажирского поезда.

Полиция ничего не могла поделать с Фоссом, так как денег у него все равно никогда не было, он был беден, как церковная крыса, а посадить его в кутузку не имело смысла в силу его гомерического, болезненного аппетита, который мог разорить любой полицейский участок.

Одним словом, это была эпоха, которую можно было охарактеризовать одной фразой:

«А потом пришел Фосс и все съел»…» [Разбитая жизнь, 413–414].

О бывшем борце Фоссе («ручища невероятная, ноги, как столбы») упоминает также A. Аверченко в рассказе «Горе профессионала». Есть и другие рассказы современников, сходным образом рисующих его как чуму рынков и пищевых магазинов, своего рода футуриста и циркача от обжорства [см., например, примечание к этому месту в кн.: Одесский и Фельдман, ДС].

Солдат Яшка Красная Рубашка — персонаж копеечных книжек для народа. В тех из них, с которыми нам в свое время удалось ознакомиться в отделе редких книг бывшей Ленинской библиотеки [Солдат Яшка — красная рубашка, синие ластовицы, соч. B. А. Л., М.: тип. Сытина, 1914; то же название, но без имени автора, СПБ, 1871] об обжорстве героя ничего не говорится; возможно, эта черта фигурирует в других версиях. В библиографии лубочной литературы приводятся названия трех книжек, содержащие сходные имена или характеристики [Чурилко-объедало, каких не бывало. М.: Сазонов, 1908; Солдат Яшка. Русская народная сказка. М.: Преснов, 1868; Вор Яшка-Медная пряжка. Народный шуточный рассказ. Киев: Губанов, 1896; цит. по кн.: Brooks, When Russia Learned to Read, 423, 417, 434].

«Солдат Яшка» и «Солдат Яшка-Медная пряжка» фигурируют среди псевдонимов Демьяна Бедного [Масанов, Словарь псевдонимов, т. 3, 125; указано Д. Арансом]. Демьян Бедный имел репутацию едока и гурмана. Остается, однако, открытым вопрос о том, могли ли эти псевдонимы, лишь по одному-два раза промелькнувшие в большевистской печати в 1917, а также принадлежность их Д. Бедному, быть известны соавторам и читателям ДС 1.

Лукулл (117-56 г. до н. э.) — римский полководец и консул, известный пирами, богатством и роскошным образом жизни («лукулловы пиры»).

15//3

Если же принять во внимание… привычку некоторых граждан Союза сидеть между двух стульев… — «Сидеть между двух стульев» — клише из политического жаргона эпохи, часто (25 раз!) встречающееся в речах и статьях В. И. Ленина [см. Поли. собр. соч., справочный т. 2]. Оно применялось не только к советским гражданам: на картинке журнала «Красный перец» изображаются те самые два стула, / Между которыми эмиграция свой зад уткнула [25.1924; Маяковский, Dubia, Поли. собр. соч., т. 13].

Примечание к комментариям

1 [к 15//2]. Вероятность этого, пожалуй, невелика. Как явствует из «Красной летописи» [1930, вып. 2: 222], второй из этих двух псевдонимов был раскрыт лишь в 1929 при переиздании документов ранней большевистской печати. О том, был ли когда-либо (до И. Масанова) раскрыт первый псевдоним, у нас сведений нет.

16. Общежитие имени монаха Бертольда Шварца

16//1

Весь Ярославский вокзал, с его псевдорусскими гребешками и геральдическими курочками… — Имеется в виду чугунный гребень с двумя орнаментальными птичками, расположенный над главным входом Ярославского вокзала. Здание построено Ф. О. Шехтелем в 1902–1904 в русском варианте стиля модерн (art nouveau). «Вокзал Транссибирской железной дороги [с Ярославского вокзала шли поезда на Дальний Восток] — здание в восхитительно фантастическом стиле, напоминающее то ли амбары на гравюрах Дюрера, то ли иллюстрации к русским народным сказкам» [Wicksteed, Life Under the Soviets, 110].

16//2

Московские вокзалы — ворота города. Ежедневно они впускают и выпускают тридцать тысяч пассажиров. Через Александровский вокзал входит в Москву иностранец на каучуковых подошвах, в костюме для гольфа (шаровары и толстые шерстяные чулки наружу). С Курского — попадает в