Романы Ильфа и Петрова - Юрий Константинович Щеглов

и манеру говорить конспиративными полунамеками, свойственные юному поручику Эркелю из «Бесов» Достоевского. Ср.: «Я пойму, Петр Степанович, я все пойму… Разве я не понимаю, что вы делаете только необходимое для общего дела…» [III.7.3]. Полесов ведет себя также отчасти в духе Чипулина из рассказа А. Аверченко «Дьявольские козни» — сверхуслужливого юноши, навязывающего знакомым щекотливые услуги вместе с заверениями в конфиденциальности («Не беспокойтесь! Чипулины не говорят» и т. п.).

Примечания к комментариям

1 [к 13//2]. Неясно, почему Л. Успенский пишет: ««Качать» тогда [в 1910] не было принято, а то бы плохо ему [авиатору Латаму] пришлось; но вот «нести на руках» — это полагалось» [Записки старого петербуржца, 144].

2 [к 13//15]. Внедрение политических кличек и ярлыков в быт, клеймение ими по самым тривиальным поводам кажется специфически советским явлением. Однако сатирики отметили его уже в античности — например, в «Осах» Аристофана [488–502, пер. Н. Корнилова под ред. В. Ярхо]:

Вам мерещатся тираны, заговорщики во всем,

Обсуждаете ль вы дело важное или пустяк…

На базаре даже стали о тиранах все кричать.

Ты себе торгуешь карпа, не салакушку, — сейчас

Продавец дешевой рыбы тут же рядом заворчит:

«Этот, кажется, припасы выбирает, как тиран».

Ты приценишься к порею, чтоб приправить им сардель, —

На тебя взглянувши косо, зеленщица говорит:

«Ишь, порею захотелось! Иль тираном хочешь быть?..

В полдень к девке непотребной я зашел вчерашний день,

Оседлать ее собрался, а она озлилась вдруг

И вскричала: «Как! Ты хочешь Гиппием-тираном быть?»

14. «Союз меча и орала»

14//1

Заглавие. — «Меч и орало» — из Библии [Исайя, 2.4]. Эпизод связан с «Бесами» Достоевского [см. ниже, примечания 9, 10, 12, 18].

14//2

Когда женщина стареет, с ней могут произойти многие неприятности… но голос у нее не изменится [весь абзац]. — Пассаж выдержан в духе отступлений классического романа; ср. хотя бы у Бальзака сравнение чар девушки и зрелой женщины или лица женщины в молодом и пожилом возрасте [Тридцатилетняя женщина, гл. 3 и 6].

14//3

Голос его любовницы был тот же, что и в девяносто девятом году, перед открытием парижской выставки. — Мотив сентиментальных воспоминаний «бывших» о поездках за границу встречается и у других советских авторов: в «Собачьем сердце» М. Булгакова, где пациент профессора Преображенского упоминает о своих амурных похождениях «в 1899-м году в Париже на рю де ла Пэ» (гл. 2; пациент имеет и другие сходства с Воробьяниновым, см. ДС 7//1); в рассказе Н. Москвина «Встреча желаний» [см. ДС 18//8] и др.

14//4

…Остап… стал развивать перед… [Полесовым] фантасмагорические идеи, клонящиеся к спасению родины. — Оборот официозного стиля, находимый уже в XVIII в., обычно в применении к деяниям с серьезными последствиями: «В С.-Петербурге многие молодые люди… затевают дела самые беззаконные, клонящиеся к потрясению благосостояния общества» [из официозного доноса; Винский, Мое время, 82]; «Ряд действий арестованного, клонящихся к подготовке злодейского покушения» [из полицейского рапорта; Л. Гроссман, Бархатный диктатор, гл. 8]. У Ильфа и Петрова в другом месте: «Посыпались проекты, клонящиеся к спасению города от потопа» [из рассказов о Колоколамске; Необыкновенные истории…, 49].

14//5

— Вы, надеюсь, кирилловец? — Кирилловцы — монархисты, признававшие «блюстителем российского престола» великого князя Кирилла Владимировича (1876–1938). Его планы возвращения в Россию сатирически освещались советской прессой; ср., например, фельетон М. Булгакова «Арифметика» (1923) или стихи Демьяна Бедного с рисунками Б. Ефимова «Три чучела» (1927), где он характеризуется как картежный плут и пьяница [Булгаков, Забытое; Д. Бедный, Собр. соч., т. VI; Из 12.03.27]. Вопрос Бендера объясняется тем, что часть эмиграции поддерживала другого кандидата на престол — великого князя Николая Николаевича (1856–1929) — «николаевцы»; между двумя лагерями шла ожесточенная борьба. Частой темой насмешек в советской прессе было формирование обоими претендентами правительств в изгнании, распределение министерских и губернаторских постов, словом, как раз то, чем займутся члены «Союза меча и орала» в ДС 19. [См. фельетоны: А. Аркадский, Вокруг «обожаемого», Ог 29.07.28; М. Людвигов, Рюсски мюжик, Бе 50.1925; Цари парижские, Бе 11.1926, и др.].

14//6

Великий комбинатор чувствовал вдохновение, упоительное состояние перед вышесредним шантажом. — «Но уже импровизатор чувствовал приближение Бога…» [Пушкин, Египетские ночи; параллель замечена А. Вентцелем, см. его Комм, к Комм., 64–65].

14//7 — Мадам… мы счастливы видеть в вашем лице… [и ниже: ] связаться с лучшими людьми города… — Эту риторику Остап черпает из монархических контекстов. Ср. тронную речь Николая II при открытии первой Государственной Думы: «Я приветствую в лице вашем тех лучших людей, которые…» [Ни 18.1906].

14//8

Изо всех пышных оборотов царского режима вертелось в голове только какое-то «милостиво повелеть соизволил». — Один из многих примеров распыления, разлетания по разным углам новой действительности различных частиц дореволюционных престижных комплексов. Формула, применявшаяся в царских указах и распоряжениях. Ср.: «Государь Император повелеть мне соизволил обратиться к правительствам государств…»[П. Барк, Глава из воспоминаний, 20]. «Государь Император высочайше повелеть соизволил перевести армию и флот на военное положение» [Солженицын, Август Четырнадцатого, гл. 7].

14//9

— Наших в городе много? — спросил Остап напрямик. — Перекличка с «Бесами» Достоевского [II.7: У наших]; «наши» часто поминаются и в «Нови» Тургенева.

14//10

Вам придется побыть часок гигантом мысли и особой, приближенной к императору… Вы должны молчать. Иногда, для важности, надувайте щеки. — Ср. наставления Верховенского Ставрогину: «Вы — член-учредитель из-за границы, которому известны важнейшие тайны, — вот ваша роль… Сочините-ка вашу физиономию, Ставрогин; я всегда сочиняю, когда к ним вхожу. Побольше мрачности, и только, больше ничего не надо; очень нехитрая вещь» [Бесы, II.6.7]. Некоторые инструкции, однако, противоположны: Верховенский просит Ставрогина говорить, тогда как Бендер предписывает Воробьянинову молчать.

Сходные наставления дает своему ученику Хулио Хуренито в одноименном романе И. Эренбурга перед аудиенцией у министра: «Видишь ли, я теперь полномочный представитель Лабарданской республики, а ты мой секретарь… Если ты не можешь вообще перестать переживать, то, во всяком случае, молчи. Говорить буду я, а если тебя просят — отвечай что-нибудь невинное, например, «мерси»» [гл. 14].

Эпизод, в чем-то подобный афере с «Союзом меча и орала», есть также в «Жизнеописании С. А. Лососинова» С. Заяицкого (1926): пройдоха Соврищев проводит своего приятеля Лососинова в Москве на конспиративное собрание противников октябрьского переворота, а чтобы тот не запомнил адреса, надевает ему темные очки: «Изображай слепого». «Я действую по инструкции целой организации», — заявляет Соврищев [ч. 3, гл. 2].

В приключенческом романе Джека Лондона «Сердца трех» (русский перевод 1924) герои, попав в плен к горному племени Центральной Америки, заставляют наименее симпатичного