Звездные битвы галактик - Эдмонд Гамильтон

— Конечно, о чем?

— Ты любишь Тайан Марден?

Хэммонд почувствовал раздражение.

— Ради всего святого, Ива, ты что собираешься начать все с начала, — спросил он зло. — Я уже не один раз объяснял, что эта сделанная зондом запись чудовищно далека от правды…

— Да — да, — кивнула Ива. — Но ты не убедил меня, не более, чем сама Тайан Марден может скрыть от меня, что она любит тебя.

— Тайан влюблена в меня? — воскликнул он. — Но, Ива, это безумие. Она ненавидит меня, презирает меня…

— Она тебя любит, я в этом уверена, — сказала Ива. — Я видела, как она смотрела на тебя, на корабле. И ее любовь должна быть очень сильной, чтобы заставить ее забыть, что она врамэн, а ты хумэн.

Хэммонд был ошеломлен, потрясен. Но в хаосе, царившем в его голове родилось убеждение, уверенность. Он все это время боролся с ней. Он заталкивал ее в подсознание, где ее смогли рассмотреть только энцефалозонд и зоркие глаза Ивы. Он обманывал даже себя. Но это была правда. Он любил Тайан со дня их первой встречи. Теперь он это знал, и это знание останется с ним на протяжении всей его жизни.

Казалось, Ива прочитала это саморазоблачение на его лице.

— Я была уверена, что это так, — проговорила она. — А раз это так, то я должна тебе кое-что сказать.

— Что?

— Кирк, пока ты спал, мой отец заключил окончательный официальный союз с Третьими Людьми. Он отдал им все машины и металлические предметы, которые мы спасли, и их отвезли в то здание — она кивнула своей темной головкой в сторону строения, в котором то и дело вспыхивало сияние, и из которого доносилось громоподобное лязганье.

Хэммонд вздрогнул, потом разозлился. Но прежде, чем он успел что — либо сказать, Ива добавила:

— Третьим Людям также нужна была Тайан. Они сказали, что им жизненно необходимо допросить ее. Мой отец отдал ее им несколько часов назад.

17

На мгновение Хэммонду показалась, что он не может дышать, что только что произнесенные слова завязали все его нервы в тугой узел. Весь его ужас и неприязнь к нечеловеческим Третьим Людям сжались в полный агонии страх за Тайан. Затем ярость отступила и он протянул руки и грубо схватил Иву за плечи.

— Уилсон не имел права это делать! — прокричал он. — Я несу ответственность за захват корабля и Тайан, и все же не сказав мне ни слова, он позволяет им забрать ее.

Ива опустила голову.

— Он знал, что ты будешь возражать, поэтому и не позволил тебя будить, защищая его она добавила, — но хотя он и одержим секретом вечной жизни, он не жестокий человек. Он заставил их пообещать, что они не причинят ей вреда, ни физически, ни умственно.

— Много же значит обещание этих негодяев, — сказал Хэммонд мрачно. Он никогда раньше не испытывал такой ненависти и гнева за потрясение его осознанием того, как он в действительности относится к Тайан, так быстро последовало сообщение о том, что она в опасности, что он был в шоке.

— Пожалуйста, Кирк, — прошептала Ива. В ее глазах стояли слезы, и он понял, с какой неистовой силой сжимает ее плечи.

— Извини, Ива, — пробормотал он, отпуская ее. — Ты не виновата. Ты ведь пришла сюда и сказала мне об этом.

— Мой отец и Гурт считали бы меня предательницей, — сказала она. — Я не люблю врамэнов. Но еще больше я боюсь этих странных Третьих Людей. Я не могу не думать о том, что возможно, Тайан сказала правду, когда предупреждала об ужасной опасности, которую представляют эти люди.

Хэммонд попытался размышлять. Он никогда еще не чувствовал себя таким одиноким и беспомощным, и все же он был решительно настроен отправиться к Тайан, независимо от того, кто стоит на его пути.

— Ты знаешь, где она? — спросил он.

— Отец сказал, что они передали ее в той же комнате, в которой вы разговаривали этим утром, — ответила Ива. — Я не знаю, где это было.

— Я знаю, — сказал Хэммонд. Он быстро принял решение. Сначала убедился, что шокер по-прежнему, у него в кармане, затем спросил:

— Остальные спят?

Ива кивнула.

— Я ждала пока они заснут, чтобы пойти и рассказать тебе.

— Тогда подожди здесь, я посмотрю, могу ли я пробраться в ту комнату, — сказал он. — Если кто-нибудь проснется, не говори им что я ушел.

Он вышел в коридор и прошел мимо тихих комнат, в которых спали Хумэны. Он повернул за угол в следующий коридор, по которому они шли.

Посреди пути дорогу ему преградил мех. Квадратная машина вытаращилась на него своими выпученными линзами и заговорила бесцветным металлическим голосом.

— Каковы ваши пожелания? Если вы хотите куда — либо пойти, то согласно программе, я должен вызвать хозяев.

Хэммонд стоял на месте, а робот повторил те же слова. Когда он начал произносить их в третий раз, Хэммонд повернулся и пошел назад в комнату, в которой оставил Иву.

— Фактически, мы пленники, — сказал он ей. — Они оставили мехов, чтобы те нас охраняли.

На ее бледном лице появилось тревожное выражение.

— Значит, Третьи Люди нам не доверяют? Мне это не нравится.

— Зачем, о Господи, мы вообще сюда прилетели, — прошептал он. — Но я должен как-то спуститься вниз.

Он направился к окну. Город Вонн спал, освещенный странным ровным сиянием. С улиц доносились лишь отдельные резкие звуки, и только издалека раздавались лязгающие удары. Над городом висело невероятно великолепное небо туманности, испускавшее мягкое сияние на эту планету, рожденную в самом сердце огромной области Трифид.

Громадное здание, в котором они находились, казалось спокойным. Хэммонд смог разглядеть одну или две темных фигуры, двигавшихся по мощенному двору, где стояли пластиковые флайеры, но больше никого видно не было. Он повернулся к Иве и быстро сказал:

— Я спущусь по стене. Помоги мне сделать веревку.

Они разорвали на полосы покрывало с койки, и вскоре сплели из них грубую, но вполне пригодную для задуманной цели, веревку. Хэммонд привязал ее к раме койки, проверил на прочность, затем выбросил в окно и перелез через подоконник. Ива выглянула из окна и посмотрела вниз на него. Ее бледное лицо казалось совсем белым в сиянии туманности. Он бросил на нее последний взгляд и скользнул вниз по гладкой черной бетонной стене. Коснувшись ногами камня, он быстро присел, прижавшись к стене и держа шокер наготове, вглядываясь и прислушиваясь. Внизу никого не было, и через мгновение он уже крался вдоль стены, пока не наткнулся на дверь.

Он открыл ее, заглянул внутрь, затем быстро нырнул в здание. Он находился в мягко освещенном проходе, где-то в задней части дома. Он попытался сориентироваться. Если его несколько смутные воспоминания были верными, то комната, в которой они проводили совет, должны находиться где-то справа, в той части здания, которая расположена рядом с площадкой для флайеров.

Хэммонд двинулся вдоль коридора в этом направлении. Немного впереди находился другой коридор, пересекавший первый. Хэммонд осторожно осмотрел его, прежде чем пересечь. Когда он снова двинулся вперед, то услышал голоса, которые приближались к нему.

Хэммонд замер в нерешительности, не зная двигаться ли ему смело вперед и воспользоваться шокером или попытаться спрятаться. Один крик может стать роковым и он выбрал последнее. Бесшумно добежав до пересеченного раньше коридора, он повернул в него и помчался вдоль стены, пока не нашел открытую дверь. Он влетел в темный, тихий кабинет. Согнувшись, возле двери, он услышал, как звук голосов стал громче и выглянув увидел на месте пересечения коридоров двух высоких Третьих Людей. На мгновение их голоса стали очень четкими.

— Это плохая ночь для врамэнов, — сказал один весело.

— И для Четвертых Людей, — добавил второй мрачно.

Они пошли дальше и их голоса стихли, но Хэммонд не сразу выбрался из своего убежища, пораженный услышанным. Кто такие Четвертые Люди? Неужели на Альтаре есть еще одна раса, о которой он не слышал?

Времени на размышления не было. Он побежал к пересечению и снова вернулся на путь, по которому следовал до этого.

— Только бы не встретить мехов, — подумал он, вытирая пот со лба.

Он ужасно опасался передвигавшихся на колесах роботов, которые катились так бесшумно.

Хэммонд шел по коридорам спящего здания, и им стало овладевать отчаянье. Он не привык к такого рода делам, никогда в жизни он не пытался вот так крадучись пробираться по логову врага. Почему только он не запомнил дорогу получше!

Двигаясь вперед, он услышал низкий, равномерный звук. Он пошел медленнее, напрягшись и ожидая чего угодно. В конце коридора, по которому он шел, что-то двигалось. Мгновение спустя он устыдился своей собственной пугливости. Это двигалась лестница и равномерный жужжащий звук шел от нее. С неожиданной надеждой Хэммонд узнал в ней ту лестницу, которая днем доставила их наверх. Если это было так, то теперь он знал дорогу.