Вяземская катастрофа 41-го года - Лев Лопуховский

Начальник артиллерии 2-й стрелковой дивизии полковник А.С. Перхуров приказал открыть огонь всем морским батареям. Первым в батарее старшего лейтенанта А.А. Москвина произвело выстрел 130-мм орудие лейтенанта С.Т. Капустина, замаскированное под отдельный сарай у окраины д. Гординово, неподалеку от днепровского берега. Затем интенсивный огонь открыли все батареи дивизиона. В течение 8 октября за 10 часов почти непрерывной стрельбы артиллеристы 200-го отдельного артдивизиона израсходовали свыше 5 тысяч снарядов, нанеся противнику значительный урон. Огонь корректировал командир дивизиона, с наблюдательного пункта которого были хорошо видны подходившие вражеские колонны, грузовики с пехотой, батареи на конной тяге. Командир 152-мм батареи на механической тяге старший лейтенант Г.Д. Фокин (впоследствии полковник в отставке), выдвинувшись для лучшего наблюдения на самый берег Днепра, по телефону давал целеуказание, выбирая наиболее важные цели.

Перед наступлением темноты на КП дивизиона сообщили о прибытии на станцию Дорогобуж вражеского эшелона с живой силой и техникой. Данные для стрельбы по этой удаленной цели были подготовлены заблаговременно. По станции немедленно открыли огонь четыре батареи, израсходовав свыше 100 снарядов. Стрельба в течение 8 октября велась почти непрерывно и продолжалась до 24 часов. Всего было израсходовано свыше 5 тыс. снарядов 152-мм и 130-мм калибров. Подходившие к Днепру части 8-го армейского корпуса врага в полной мере испытали на себе огонь мощных дальнобойных орудий моряков. В немецких документах зафиксирован огонь артиллерии крупных калибров русских даже по рубежу р. Вопец. В ночь на 9 октября материальная часть орудий, подземные укрытия, наблюдательные пункты и оборонительные сооружения в соответствии с приказом командующего 19-й армией были полностью выведены из строя. Моряки, расстреляв все снаряды, плакали, взрывая свои орудия. Совместно с частями 2-й стрелковой дивизии отряд моряков начал отход на Вязьму [38].

Забегая вперед, заметим, что такая же примерно участь постигла, к сожалению, и батареи 199-го отдельного артиллерийского дивизиона. С подходом противника к оборонительному рубежу в районе станции Оленино они вели огонь по противнику в течение 11 и 12 октября. Здесь, за предпольем глубиной 12 километров, был создан укрепрайон глубиной 14—15 километров. Были построены железобетонные ДОТы, ДЗОТы, огневые позиции артиллерии и минометов, стационарные наблюдательные и командные пункты, склады вооружения и боеприпасов, подземные бетонированные медпункты. Но в результате выхода противника в тыл пришлось оставить и эти мощные, по всем канонам военно-инженерной и научной мысли созданные укрепления.

В 15 часов 30 минут 12 октября поступил приказ командующего 29-й армией уничтожить орудия и другие важные объекты и отходить к Ржеву. Командир дивизиона решил нанести противнику как можно больший урон. Когда стемнело, батареи открыли огонь по заранее пристрелянным перекресткам дорог, железнодорожным станциям и замеченным в светлое время скоплениям войск противника. Так был израсходован весь боезапас. И только тогда орудия были взорваны, а личный состав батарей начал отходить в направлении Ржева, в район намеченной встречи с соседней 178-й стрелковой дивизией. Раненых и оружие несли с собой. Однако Ржев и все переправы через Волгу в том районе уже были заняты крупными силами врага. Моряки и мелкие группы сухопутных войск пробились к Волге севернее и переправились через нее вплавь. Отряд моряков-артиллеристов после многих боевых столкновений и боев перешел линию фронта в районе Торжка. Капитан А. Д. Малинин личный состав своей батареи вывел в расположение наших войск через Волоколамск. Личный состав дивизиона сразу же был отозван в Москву.

Таким образом, укрепленные рубежи протяженностью в сотни километров, на создание которых было затрачено столько сил и средств соединений резервных армий, строительных частей и мобилизованного населения, не сыграли той роли, которая им отводилась. Немцы, прорвав сначала первую полосу Ржевско-Вяземского рубежа, а затем и вторую, стали наступать на Сычевку и Ржев, обходя укрепления с востока. За исключением некоторых участков, укрепления пришлось оставить без боя. Зато немцы в 1942 г. умело использовали наши долговременные сооружения, когда войска 39-й армии Калининского фронта наступали на Сычевку с запада.

Противник, заинтересованный в скорейшей ликвидации котла под Вязьмой, предпринял наступление на него с юга. Робкие и неорганизованные попытки русских вырваться из окружения показывали, что централизованное управление ими нарушено. Поэтому фон Бок считал, что у него теперь хватит сил, чтобы решить одновременно обе задачи – покончить с противником в котлах и продолжить преследование соединений русских, избежавших окружения. Это был серьезный просчет в планах противника, в которых совершенно не учитывалось все более усиливающееся сопротивление русских – они вовсе не желали капитулировать. На 8 октября командование группой армий «Центр» запланировало, «блокируя без промежутков линию Вязьма – Никольское – Воропоново фронтом на запад силами 4-й танковой группы, быстрым ударом 7, 20 и 9-го армейских корпусов в сторону автострады Смоленск – Вязьма, во взаимодействии с 9-й армией уничтожить окруженного противника». При этом обращалось внимание на то, чтобы при сжимании котла не допускалось никаких разрывов в кольце окружения. Продвижение этих корпусов должно осуществляться только при их тесном взаимодействии. Это особенно важно ночью[255].

8 октября противник силами 13, 12 и 57-го армейских корпусов продолжал наступать в восточном направлении. 10-я и 2-я танковые дивизии, как и прежде, находились на рубежах охранения, прикрывая войска 4-й армии с запада и юго-запада. Корпуса южной группы 9 октября вышли к рекам Угра (захватив на ней плацдарм) и Изверь, продолжая сжимать котел с южной стороны. В полосе 23-й пд были отбиты ожесточенные попытки противника вырваться из «котла» в юго-восточном направлении. В этот день был занят Гжатск.

9 октября штаб 8-го армейского корпуса с удовлетворением доложил:

«В результате нажима соседней армии (4-й полевой армии. – Л.Л.), которая восточнее Днепра достигла автострады, удалось преодолеть слабое и несогласованное сопротивление противника и прорвать оборонительную полосу. Вечером перешли реку и приступили к постройке мостов. На восточном участке фронта соприкосновения с противником нет».

Гитлеровцы не упускали случая подчеркнуть свои успехи по прорыву оборонительного рубежа. Но это им удалось, потому что соединения 19-й и 32-й армий, оборонявшиеся на Днепре, по приказу командования отошли в назначенные районы. Отход войск был проведен в основном организованно. Хотя пришлось преодолевать образовавшиеся пробки на проселочных дорогах, чтобы в первую очередь пропустить артиллерию и автотранспорт, а потом всех остальных.

Генерал Вашкевич, отметив, что при этом, к сожалению, не обошлось без эксцессов, продолжает:

«Ночь с 8 на 9 октября и всю первую половину дня 9 октября шел назойливый осенний дождь. Дороги раскисли, автомашины с трудом вылезали из грязи. К 9—10 часам утра 9 октября дивизия вышла на реку Вязьму и заняла оборону на построенных ею еще в августе позициях. Никаких частей 20-й армии левее не оказалась. Дивизии пришлось удлинить свой левый фланг на 5 километров к югу от автомагистрали. Здесь части дивизии вошли в боевое соприкосновение с противником».

Вашкевич не уточняет, о каких позициях идет речь. Ведь личный состав дивизии участвовал в работах по возведению укреплений на р. Вязьма и на р. Бебря. Между тем на немецких картах, которые использовали немцы, четко просматриваются подготовленные позиции, выявленные благодаря аэрофотосъемке (схема 17). На карте обозначен также и противотанковый ров, протянувшийся с севера (от Ломы) на юг и расположенный в 6—10 км восточнее реки Вязьма. Никто из ветеранов об этом не упоминает, а из солдат и офицеров, кто оборонялся на этом рубеже, почти никто не выжил. Трудно допустить, что эти позиции, в том числе и отстоящие от реки, не были использованы. В немецких документах они упоминаются неоднократно. Кстати, ко мне не раз обращались поисковики по поводу местонахождения противотанкового рва, в котором после боев местные жители захоронили тысячи погибших воинов. Теперь можно попробовать установить его местонахождение на местности.

Попытки вырваться из окружения 9 и 10 октября. Наконец, Лукину удалось восстановить связь со штабом Западного фронта. И Конев в 15.30 9.10.1941 г. передал начальнику Генштаба полученный им текст доклада командующего 19-й армией.

«Комфронта 9.10.41 г. Ямново (24 км северо-западнее Вязьмы. – Л.Л.). Карта 100 000.

Докладываю: 8.10 встретился с Болдиным в Аксентьево, там, где был оперпункт 32 А. С ним вышли 152 сд, 101 мсд, 123, 128, 147 тбр, всего до 50 танков. Дивизии сильно потрепаны. БОЛДИН подчинил себе из моей армии 214 и 140 сд. Он выходит в общем направлении на Гжатск тремя группами. Маршрут правой группы: Поповское, Анучки (правильно – Анчуки. – Л.Л.), Пекарево, Пашково, Касня, Леонтьевское[256].