Стархэвен - Роберт Сильверберг

— Вы — тот иностранец, который, как передал Эл, должен был сюда спуститься? — спросила женщина. — Вид у вас вполне заграничный. Откуда вы?

— Из славянских территорий. Прага.

— Где это?

На лице Помрата отразилась неуверенность.

— В Европе… Восточной…

Женщина пожала плечами и впустила его внутрь. Помрат очутился в небольшой комнате с низким потолком, в которой были кровать, умывальник и девушка-блондинка с одутловатым нездоровым лицом. Девушка тут же сбросила с себя халат. Тело ее было мягкое и несколько дряблое, но исходный материал был вполне сносным. На вид она была молоденькой и гораздо умнее, чем требовалось для выполнения этой работы.

— Двадцать долларов, — привычно произнесла она.

Помрат понял, что настал момент истины. Он осторожно обвел взглядом комнату и никаких признаков сканирующих устройств не обнаружил, хотя и не мог, естественно, быть полностью уверенным в их отсутствии. Даже в этом далеком прошлом предки были весьма искушены в вопросах подсматривания, и он не сомневался в том, что в эту эпоху они выделывают такие же грязные трюки, какие стали обычными в его собственную. Но ему приходилось идти на риск. Рано или поздно, но он должен был найти себе сообщника в этом чужом времени, и сейчас было вполне разумно начать.

— У меня совсем нет денег, — сказал Помрат, отбросив поддельный акцент.

— Тогда убирайся отсюда!

— Тише! Не так быстро. У меня есть кое-какие идеи. Садись! И выслушай меня спокойно. Неужели тебе не хочется разбогатеть?

— Вы из полиции?

— Я чужой в этом городе, и мне нужен друг. У меня есть планы. Сотрудничая со мной, ты скоро перестанешь заниматься этим бизнесом постельной девки. Как тебя зовут?

— Лиза. У вас смешной выговор. Кто вы: прыгун или что-нибудь вроде этого?

— Неужели незаметно?

— Просто догадка, — глаза у девушки были синие и очень большие. Она снова надела халат, как будто обсуждать дела в голом виде было неприлично. Она спросила, как можно тише: — Вы только-только очутились здесь?

— Да. Я врач. Я могу сказочно разбогатеть, используя свои знания…

— Значит, мы возьмем весь мир в оборот, так малыш? Ты и я! Как тебя зовут?

— Кейстоун, — он назвал первое имя, которое ему пришло в голову. — Норт Кейстоун.

— Мы сдвинем планеты с их орбит, правда, Норт?

— Обязательно. Когда ты сможешь уйти отсюда?

— Через два часа.

— Где мне тебя ждать?

— В парке. Это в двух кварталах отсюда. Можешь посидеть и подождать, пока я приду.

— Где?

— В парке. Ну, знаешь, скамейки, деревья. В чем дело, Норт?

Помрат был поражен тем, что посреди города есть деревья и трава. С трудом выдавив из себя улыбку, он буркнул:

— Ничего особенного! Итак, я буду ждать тебя в парке. — Он протянул ей книгу. — Вот. Купи это для меня, когда будешь выходить из магазина. Я не хочу красть ее.

Она кивнула и спросила:

— Ты уверен, что тебе ничего не хочется, пока ты здесь, внизу?..

— Для этого будет время позже, — усмехнулся Помрат. — Я жду тебя в парке!

Поднявшись наверх, он попрощался с хозяином и вышел на улицу. Ему было трудно поверить в то, что всего несколько часов тому назад он был на грани психического помешательства, в 449-ти годах от этой эпохи. Сейчас он был совершенно спокоен. Этот мир манил его к себе, и он знал, что сумеет разрешить все проблемы, которые поставит перед ним это время.

“Бедная Хелейн! — подумал он. — Интересно, как она восприняла новость о моем уходе?”

Он быстро зашагал по улице, почти не беспокоясь о том, что покрытию тротуара не хватает эластичности. “ — Я Норт Кейн-стоун, — твердил он себе не переставая. — Норт Кейнстоун! Норт Кейнстоун! Лиза поможет мне начать лечебную практику. Я буду работать, и у меня будет куча денег. Я буду жить так, как живут те, у кого второй разряд. И здесь нет Верховного Правления, которое может все отнять!

У меня будет власть и высокое положение среди этих примитивных людей, — с удовольствием думал он про себя. — А когда устроюсь, то обязательно отыщу нескольких человек из своей родной эпохи, просто для того, чтобы не чувствовать себя слишком изолированным от нее. Мы будем предаваться воспоминаниям о прошлом и жить, жить!”

И тут же поправил себя: “Нет, не так. Мы будем предаваться воспоминаниям о будущем!”

Глава четырнадцатая

Квеллен прождал три часа, пока Колл и Спеннер были заняты другими делами государственной важности. Затем прошел по коридору в арестантскую баковую. Открыл щель сканирующего устройства и заглянул вовнутрь. Ланой мирно плавал в темно-зеленой жидкости, совершенно расслабившись, очевидно, даже получая удовольствие от этого. На покрытой гравировкой металлической стенке бака индикаторы показывали физическое состояние арестованного. Плясали, то встречаясь, то расходясь, электроэнцефалограммы и электрокардиограммы. Записывалось все — температура, пульс, частота дыхания.

Вызвав техника, Квеллен распорядился, чтобы Ланоя извлекли из бака.

— Но мы поместили его туда всего лишь несколько часов назад, сэр!

— Мне необходимо еще раз допросить его. Немедленно извлеките его оттуда!

Техник молча повиновался. Ланою вернули чувствительность, осушили кожу и привели в сознание. Затем служители-роботы доставили его в кабинет Квеллена. Через небольшой промежуток времени у арестованного появились рефлексы, и он снова смог двигаться сам.

Квеллен отключил все находившиеся в его кабинете записывающиеся устройства, предчувствуя, что этот разговор нужно сохранить в строгой тайне. Поскольку в комнате они были только вдвоем, он привстал, чтобы отключить подачу кислорода.

— Пусть остается, — остановил его Ланой. — Я люблю чистый воздух. Особенно за государственный счет.

— Давайте завершим наш разговор. Так что вы замышляете? — Квеллен не скрывал своего гнева. Ланой был абсолютно аморальным существом, даже не злым в своих преступных действиях, что задевало гордость Квеллена и его чувство собственного достоинства.

— Я буду с вами откровенен, комиссар, — начал Ланой. — Я хочу быть на свободе и хочу продолжить свою деятельность. Мне она нравится. Вот чего добиваюсь я. Вы хотите арестовать меня и дать возможность государству, возможно даже в лице Верховного Правления, прибрать эту деятельность к рукам. Вот чего добиваетесь вы. Верно?

— Верно.

— Сейчас сложилось такое положение, когда имеются два взаимно исключающих желания. Поэтому победит та из двух сил, которая сильнее, — так бывает всегда. Я сильнее, и потому вам придется отпустить меня и скрыть все то, что вы обнаружили в ходе своего расследования.

— Кто говорит о том, что вы сильнее, Ланой?

— Я знаю, что я сильнее вас! Я — силен, а вы — слабы. Я знаю про вас очень многое, комиссар. Я знаю, как вы ненавидите толпу и любите свежий воздух и открытые пространства. Это весьма неудобные черты характера, когда приходится жить в таком мире, как наш, не правда ли?

— Продолжайте, продолжайте, — Квеллен весь напрягся. — Я вас внимательно слушаю. — Про себя он выругал Брогга. Никто другой не мог открыть этому мерзавцу его тайну.

— Поэтому вы должны отпустить меня на свободу, — продолжал Ланой. — В противном случае вы снова окажитесь в жилье, предназначенном для лиц девятого разряда, а может быть, даже одиннадцатого. Вам очень там не понравится, комиссар. Вам придется делить комнату еще с кем-то и, возможно, быть не в ладах с вашим напарником, но с этим ничего уже нельзя будет поделать. А когда у вас будет напарник по комнате, вы не будете располагать той свободой, которая позволила бы вам совершить бегство: он тут же донесет на вас.

— Что вы имеете в виду, говоря о бегстве? — голос Квеллена прозвучал скорее как сдавленный шепот.

— Я имею в виду бегство в Африку, Квеллен.

“Вот оно что! — подумал Квеллен. — Теперь все кончено. Брогг предал меня, решительно и безповоротно”. Он понял, что раз Ланой владеет его тайной, то теперь он полностью во власти этого маленького негодяя.

Квеллен подскочил к Ланою, охваченный сильнейшим желанием схватить кабель телевектора и завязать его мертвым узлом на шее этого мерзавца.

— Но тут есть одно но, комиссар, — засмеялся Ланой. — Мне ненавистна даже мысль о том, чтобы так поступить с вами, Квеллен. У меня нет к вам никакой личной неприязни. Вы неплохой человек, попавший в мир, который не вы создали и который вы не очень любите. Но я ничего не могу с собой поделать. Или я, или вы — и вам ясно, кто должен победить в этой схватке!

— Каким образом вы узнали об этом?

— Мне рассказал Брогг.

— Зачем же он это сделал? Он получал от меня неплохую плату за молчание!

— Я дал ему больше, — пояснил Ланой. — Я отправил его в эпоху Адриана, а может быть, Трояна. Он совершил прыжок в прошлое длиной в 2400 лет.