Долгий сон - А-Викинг

Он передернул плечами, на минуту задумался, потом кивнул головой:

— Будь по-твоему. Точней, уже по-нашему. Только не гони лошадей — насчет «прямо сейчас», всякому овощу свой фрукт…

2002 г.

Ритуал

Он был точен, как электронные часы. Даже когда обиженно ревели машины в многочисленных зимних пробках, он умудрялся не опаздывать. И она старалась не подводить его, подстраиваясь под ненарочитую, но такую стабильную пунктуальность мужчины. Никогда не просила задержаться, остаться на вечер или тем более на ночь…

У Него была семья, у нее — все впереди, или как ей казалось — будет все впереди. Двадцать лет не возраст, даже если твои бестолковые подружки уже в 16-17 лет повыскакивали замуж. Но у нее другая цель, другая жизненная задача и времени не много, ни мало: просто еще все впереди. Надо просто не лениться, надо только работать над собой и, по-возможности, над окружающим жестоким миром.

Они познакомились… Господи, да кому какое дело до того, как они познакомились? Главное, что они поняли друг друга, и она с радостью и готовностью посвящаемой в новую религию решительно последовала по тому пути, который он стал указывать. Не прошло и нескольких месяцев, как его помощь, советы и подсказки стали приносить такие ощутимые плоды, что ей самой не верилось. И даже закрадывалась в сознание мелкая обидка: ну как я сама не додумалась, как сама прошла мимо таких идей, находок, действий? И училась у него еще решительнее, еще старательнее, ни разу не поставив под сомнение его право решать и делать с ней все, что ему угодно…

И этот ежедневный ритуал, этот час на двоих настолько вошел в ее жизнь, что она с удивлением оглядывалась назад и задавалась вопросом: ну где же ты был раньше?

Он приходил ровно в семь. Неторопливо проворачивался в замке ключ: еще несколько месяцев назад она дала ему личный (Наверное, дома сказал, что от гаража — ключ-то увесистый!). Но даже если бы он пришел без пяти семь и открыл дверь мгновенно, то не смог бы упрекнуть ее в непослушании или неисполнительности: она уже ждала его, как положено…

Она лежала на зеленом коврике в длинной и узкой прихожей стандартной двухкомнатной квартирки. Лежала на животе, послушно скрестив протянутые вперед руки, ровненько и стройно вытянувшись всей молодой упругой фигуркой. Лежала послушная, ждущая и… конечно же голая. Так повелось с одной из первых встреч, когда в своей неторопливо — вежливой манере пожурил ее:

— Хорошая девушка встречает мужчину голенькой!

Она тут же поняла и виновато опустила голову:

— Я буду не просто хорошей, но и послушной девушкой! И встречать тебя буду лежа!

Так и повелось, хотя со временем в этот ритуал встречи вошли мелкие, иногда отличающиеся друг от друга изменения. Сегодня, оставшись в деловом костюме, он соизволил обратить внимание на девушку. Слегка наклонился, провел пальцами вдоль спины, легонько потрепал по тугим, круглым половинкам, хранящим четкие свидетельства неустанного воспитания. Потом разрешил:

— Ну, вставай. Готовь кофе. Материалы на столе?

— Да, Учитель!

Дождалась, пока он пройдет в комнату и лишь затем гибкой змеей неслышно скользнула на кухню. А он прошел к столу, оглядел аккуратно разложенные материалы, набор карандашей — от зеленого до ярко-алого. Радовался, пуская в ход зеленый, неспешно брал синий, откровенно хмурился, когда приходилось размашисто черкать красным…

На просмотр уходило десять, редко пятнадцать минут, как раз вовремя, чтобы и она успела вкатить в комнату смешную маленькую этажерочку с кофе и легкой закуской. Никакого вина, вообще никакого спиртного: он приходил не к любовнице, а к ученице. Вот утром в воскресенье… Но это же будет совсем нескоро — сегодня только среда!

Настороженно глянула на него из-под пушистых ресниц: не сильно ли хмурится? Не то, чтобы очень боялась наказания, куда больше был страх показаться неспособной и неисполнительной. Нет, на его лице не гроза, хотя и не ясное небо.

— Правки я внес, замечания надписал, лишнее убрал, к завтрашнему дню все исправишь.

— Да, мой Учитель!

— Недочетов немного, но работала торопливо и неряшливо. Вот, смотри сюда…

Еще пять-десять минут на предельно краткий и толковый разбор сделанного, и в конце, над остывающим кофе, короткий вывод:

— На субботу допиши еще пятнадцать, а сегодня чуть повыше нормы — двадцать пять. Замечания понятны?

— Да, мой Учитель!

— Тогда не будем терять времени.

Он аккуратно снял пиджак, галстук, прошел во вторую, меньшую комнатку. Выдвинутая на середину, уже ждала вечернего ритуала самая настоящая, деревянная, из толстых досок собранная, деревенская лавка. Ее гордость — сама нашла во время командировки, сама договорилась с водителем грузовичка, сама с гордостью поставила в спальне…

Он в свое время оценил, не скрывая приятного удивления и похвалил за серьезность намерений. Девушка, которая сама нашла себе такую скамью для порки, показала, что готова учиться по-настоящему, безо всяких скидок…

Она уже ждала его, опустившись на колени возле лавки. На поднятых кверху ладонях блестел мокрый пук длинных прутьев — розга. Туго стянутые веревочкой у основания, пять прутьев речной лозы матово блестели — ровные, гибкие, строгие помощники Учителя.

— Пожалуйста, за мои ошибки накажите меня розгами!

— Ты согласна со справедливостью наказания?

— Да, Вы все объяснили мне и я понимаю свою вину! Накажите меня!

— Сколько ты заслужила сегодня розог?

— Двадцать пять.

— Неправильно!

Она тут же поняла свою ошибку:

— Я заслужила сорок, но пятнадцать Вы перенесли на субботу!

— Вот теперь правильно. Смотри, больше не ошибайся. И когда будешь считать, тоже не ошибайся. Что было в прошлый раз?

— В прошлый раз я забыла сосчитать семнадцатую розгу.

— И что было потом?

— Вам пришлось все начинать сначала, из-за моей нерадивости порка заняла больше времени.

— Вот и хорошо, что все помнишь и все понимаешь.

— Накажите меня, пожалуйста.

— Хорошо, ты будешь наказана. Ложись.

Она гибким движением то ли поднялась с колен, то ли сразу «перетекла» на гладкую и широкую поверхность лавки. Вытянула вперед руки, ровненько ноги, голова покорно опущена между рук. Он и не собирался ее привязывать: уже знал, что такое количество розог девушка выдерживает и без веревок.

По-хозяйски оглядел распростертое на лавке голое тело: на лопатках еще заметны следы с прошлого выходного (ну ты и натворила на прошлой неделе, девочка! Это же безобразие, когда даже розгами мало, и приходится брать плетку!), попа расчерчена хорошо отпечатанными полосками вчерашних розог. Следы хотя и отчетливые, все равно кожа цела, опухоли нет, придется девочке снова дергать попой. Пошлепал ладонью по тугим ягодицам, сделал строгое замечание: