Избранница теней - Мэри Сэйбл

не пущу, это уже слишком. Я буду прикрывать ваши задницы, пока Эрик не разберется, что с вами делать. – Как только слова сорвались с его уст, Фред почувствовал себя полным идиотом. Пес перестал вилять хвостом. – Ну все, все, пошли.

Осторожно, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, они втроем быстрым шагом направились в комнату Фреда, но дорогу им перегородила черноволосая девушка. У него не было времени отвечать на ее вопросы, поэтому он молча обошел ее и продолжил путь. Однако девушку это не остановило, и она пошла за ним.

– Фред, что происходит? – спросила она. – Я никогда не видела, чтобы Эрик так сиял, и это из-за страшилища, что вы сюда привезли?

– Розалин, прости, мне некогда с тобой разговаривать. Хотя… – Фред сделал паузу, а потом продолжил: – По-моему, у тебя нет шансов, но можешь попытать счастье со мной. Правда, в другой раз. Очень жаль, но сейчас меня ждут срочные дела.

Розалин раскраснелась от гнева и резко развернулась, чтобы уйти. Она осталась одна со своими мыслями. Ее трясло, и ничего не оставалось, как придумывать коварные планы, чтобы избавиться от проклятой принцессы.

Фред торопливо здоровался со всеми, кто попадался ему на пути, – даже со служанками, которые посещали его постель. Он сильно нервничал, потому что пес начал привлекать все больше внимания. Никто никогда не видел таких огромных собак. Некоторые хотели погладить его, другие шарахались в сторону, но Фред защищал Уилла и успокаивал людей, терпеливо объясняя, что это пес принцессы и он не кусается.

Наконец, добравшись до своих покоев, он быстро завел их внутрь, закрыл дверь и смахнул пот со лба.

– Я не особо понимаю, что здесь происходит, но Эрик – самый близкий мне человек, и ради него я пойду на все, – произнес Фред, – но вы должны вести себя тихо, пока мы не решим, куда вас пристроить. Пес привлек уже достаточно много внимания, но лицо Араксана вызвало бы куда больше удивления.

– Да ладно тебе, Фред, – услышал он знакомый голос. – Мы же так классно проводили вместе время.

Фред слегка подпрыгнул на месте, увидев вместо собаки Уильяма, который сидел голышом за небольшим столом и перебирал фрукты, заранее доставленные в комнату. Он подошел ближе и ткнул Уилла пальцем в плечо, чтобы удостовериться в реальности происходящего.

– Так это правда?

– Магия не вымысел, – ответил Араксан, сняв с головы шлем, – но ее много лет назад истребили в этих землях. Мой отец возродил род ванпулов на вашей земле.

Фред уставился на стоявшего перед ним необычного юношу, который отличался ото всех привычных ему людей.

– Род кого?

– Ванпулы – это люди, что после смерти возвращаются в этот мир с телом и душой животного, что его выбрало, – произнес с набитым ртом Уильям и, проглотив, добавил: – Дай мне что-нибудь надеть, не голым же вечно сидеть.

– А Гаррет, он тоже винпал? – спросил Фред, а затем достал из шкафа штаны и протянул Уиллу.

– Ванпул, – исправил его Уилл. – Да, его тело вернул в этот мир дух коня. Помнишь рыжего?

– О нет! – воскликнул Фред. – Я его гладил и хлопал по крупу! Даже поцеловал его в нос! Какой ужас, если одна из моих любовниц узнает… Но он же отправился домой, да? У него там женщина.

– Не совсем, – отозвался Араксан. – Он отправился за моим отцом. Через неделю после свадьбы Джоан умерла, и я вернул ее с того света. Но теперь происходит что-то странное, и без отца мы не сможем ей помочь справиться с обретенной силой.

– Потому она разрубала варваров, как сухие веточки? – В ответ Уилл кивнул. – Бедный Эрик, лучше бы он не женился никогда. – Фред отпил вина прямо из горлышка графина.

Эрик привел Джоан в огромную комнату, которую, согласно традициям Элрога, им придется делить каждую ночь. Из окна открывался удивительный вид на море далеко впереди, но, как бы высоко они ни находились, желание подняться на смотровую площадку по-прежнему не покидало Джоан.

Шепот вернулся. Его стало слышно гораздо лучше, но разобрать слов так и не получалось. Тем не менее Джоан подметила, что голоса повторяются. Она была уверена, что звучало только четыре человеческих, а пятый рычал, как зверь, и иногда произносил ее имя.

Слуги поспешно заносили их вещи, пока Эрик распоряжался, что и куда ставить. Когда они наконец закончили, он с надеждой посмотрел на нее. Ему не терпелось узнать, какие у нее впечатления от вида из окна.

– Тебе здесь нравится?

– Я еще не решила. Хочу подняться наверх, – сказала она, вырвавшись из раздумий.

– Слушай, мне нужно к отцу, он ждет меня в зале для пиршеств, – сообщил он. – Ты не сможешь есть, если вуаль будет скрывать твое лицо, а прикрываться только волосами слишком рискованно. Думаю, они удивятся твоему отсутствию, но я обещаю что-нибудь придумать, чтобы утаить твое необъяснимое восстановление.

– Ты отведешь меня наверх по возвращении?

– К тому времени уже стемнеет, лучше завтра утром. К тому же ночью там холодно и ветрено.

– Я не боюсь холода.

– А я боюсь, – отозвался Эрик. – Джоан, послушай меня хоть раз. Я скоро вернусь. Тебе принесут поесть, а я просто скажу, что ты плохо себя чувствуешь с дороги.

Джоан не хотела уступать, но все же кивнула и снова стала вглядываться в удивительной красоты небо. Солнце садилось с другой стороны замка, окрашивая все вокруг в теплые золотистые краски, придающие городу завораживающий вид.

Эрик уже собрался выходить, как вдруг понял, что не может оторвать от жены глаз.

– Ты хотел что-то спросить? – обернувшись через плечо, спросил она.

Он почувствовал себя неловко оттого, что впервые в жизни не может сказать женщине то, чего действительно хочет.

– Не желаешь принять горячую ванну после долгой дороги? – неуверенно спросил он и разочаровался в своем голосе.

Джоан отошла от окна и начала расшнуровывать платье, чтобы переодеться. Приняв ее действия за обольщение, Эрик уже шагнул обратно, но она остановила его:

– Мне не нужна помощь, дальше я справлюсь сама. – Она сделала паузу и добавила: – Горячая ванна – это прекрасно, но мы еще не решили, как спрятать мои изменения.

– Чистое тело гораздо приятнее. Я могу помочь тебе принять ванну, чтобы без слуг. Чтобы не пришлось прятать лицо.

Эрик чувствовал, что снова завелся. Ее холодность только подогревала его интерес, и он не хотел отступать, не верил, что существует женщина, не мечтающая о его ласках. Она просто набивала себе цену. Его дикарка.

– Помыться могу и без тебя. Неважно где, в реке или