Средневековый Понт - Сергей Павлович Карпов

которой он завещает 50 дукатов[1636]. Казалось бы, все ясно. Но… ту же сумму он завещает на возобновление, и ремонт православного греческого храма св. Николая. Это может показаться странным, если забыть, что это было время сразу после Флорентийского собора и в условиях тотальной угрозы всем христианам от турок, да и от татар, в далекой фактории. Лука сумел разбогатеть. Слугам и на благотворительные цели он завещал более 52 дукатов, он имел 3 рабов: черкеса по имени Иоанн и двух русских: Орину и ее сына Костю, которых он отпускает на волю сразу или через определенный срок, при условии, что они останутся слугами у его вдовы.

Пропорция русских рабов, вывозимых из Причерноморья, увеличивается в конце XIV–XV вв.[1637] Далеко не всегда, видимо, они могли найти защиту в приходе русской или греческой православной церкви. Вот любопытный пример. Русский раб, Иван, 20 лет, был слугой некоего татарина (saraceni) Сары Ходжи, называемого в документе clibanarius et habitator Таны. Иван бежал от господина и нашел убежище в католическом храме. Там он был крещен францисканцем, уже нам известным, Эразмо Саломоно. Ивану было дано имя Франциск. Позднее, в 1450 г., генуэзский консул в Тане Джованни Спинола повелел составить документ манумиссии раба (возможно, уплатив хозяину или договорившись с ним)[1638]. Могло ли быть, чтобы русские рабы, православные христиане, были заново крещены по католическому обряду до (или как условие) манумиссии? Или же Иван стал францисканским монахом, что более вероятно? Но вот и другие примеры: «sciava de genere russorum in lingua latina vocata Maria»[1639]; русская рабыня Федосья (sciava de genere ruthenorum sive rossiorum… Theodosia) названа: et in latinam Agneta[1640]. Другие русские рабыни также переименованы. Одна «vocata in sua lingua Chimia et in lingua latina Marta», другая «in sua lingua Ticiana, et in lingua latina Blasia», третья — Анка (Ancha) становится Маргаритой[1641]. Они-то отнюдь не приняли монашества. Аналогичный случай переименования в 1359 рабыни-гречанки по имени Baracoma, притом в Тане, месте существования греческой общины и прихода, а не в Италии, получившей латинское имя Катерина, встречается в акте канцлера венецианской фактории Бенедетто Бьянко[1642]. Что это: повторное крещение слуг хозяевами или просто присвоение слугам более привычного для итальянского уха имени? Вероятно, было и то, и другое, хотя в каждом случае больше вопросов, чем ответов. К примеру, русский раб в Венеции (sclavus de genere russorum), на своем языке Coscholdin (явно искаженный мусульманский антропоним) на латинском языке поименован Андреем (et in lingua latina Andreas)[1643]. Следы ли здесь недавнего татарского порабощения, заимствование ли это имени предыдущего владельца, как и у Чиврано, или же простая путаница нотария, не отличившего татарина от русского? Подобные случаи встречаются и у другого нотария, работавшего уже не в Венеции, а в самой Тане, и хорошо знавшего местную ситуацию, канцлера венецианского консулата Донато а Мано. Он определяет русскую рабыню так: «sciava de genere rossorum vocata in lingua sua Tovalath»[1644]. Другой русский раб назван Cotuluboga[1645] (хорошо известное татарское имя Кутлубуга[1646]). Снова неопределенность этноса? Не слишком вероятно, при том, что этническая принадлежность, как и возраст, были, как известно, факторами, значительно влиявшими на цену раба или рабыни и всегда фиксировались в нотариальных актах сделок с рабами[1647]. Тот же а Мано совершенно точно транскрибирует имя русского раба Юрия (Іогаі) и приводит «франкский» вариант его имени — Георгий (in lingua autem franca Georgium)[1648], другого русского раба он именует Никитой (sclavus de genere rossorum vocatus in eius lingua Nicheta)[1649]. Венецианский канцлер Таны нотарий Анджело Нигро совершенно точно, по слуху, записывает имя русского раба — Семен (Semen)[1650]. Ранее мы уже видели близкое к произношению написание русских имен Анки, Настасьи, Федосьи, Кости… Но вот вдруг в актах двух разных нотариев возникают имена русских рабынь называемых по-латыни(!) Ульяна: «in lingua latina Uliana», «in lingua nostra Uliana»[1651]. Черкешенка по-латыни названа Настасьей (in lingua latina Nastasia)[1652]. Что же происходило на самом деле? Полагаем, что то, что происходило можно назвать культурной диффузией в полиэтничной среде, где антропонимы могли заимствоваться и прилагаться к этносам, для которых они были изначально чужды, под влиянием среды, моды или ради лучшей адаптации, добровольно или насильственно. Но само длительное и устойчивое бытование русских православных имен в этой среде, принятие русских имен татарами и другими этносами в Тане или поблизости от нее, есть косвенные свидетельства значительного русского влияния на этно-демографическую ситуацию в регионе, поддержания православной церковности и ее распространения, в том числе, возможно, и через различные формы миссионерской деятельности. Мы видим складывание православного прихода и, вместе с тем, его слабость. Мы находим следы миссионерской деятельности и, вместе с тем, они размыты и нам пока не даны возможности установить имена и деяния этих подвижников веры. Свое служение православные пастыри в течение длительного времени могли осуществлять и в греческих храмах, при условии достаточно мирных, деловых отношений с «латинским» населением и властями итальянских факторий.

= = = = = = = = = = = = = = = = = = =

ASV, CI, Notai, 148/2, N.13

13. Tana, 21/X 1447

Die dicto.

Catarina Landò relieta Iohannis Murarii condam Antonii et nunc uxor Cune russii, habitatrix Tane rogavit fieri comissionem venerabili viro domino presbitero Nicolao de Varsis ecclesie sanctorum Apostolorum de Venetiis, ohm capelano Tane ad petendum, exigendum et recipiendum omne id totum et, quicquid dictus condam Iohannes habere debet et restat, a camera comunis Venetiarum de et occasione sui stipendii balistarie in Tana, quod totum eidem Caterine spectat usque videlicet sumam bixantiorum octingentorum de Tana, que bixantia sunt restum sue repromisse, de qua obtinuit sentenciam coram domino consule Tane contra bona dicti condam Iohannis in 1439 mensis septembris die XVIo indicione За Tane, vivam adhuc in manibus dicte Catarine de dicta dumtaxat quantitate bixantiorum 800, et a me notario visam et lectam, que sententia est completa et roborata manu domini presbiteri Ambrosii condam Viti, plebani sancti Vitalis Venetorum notarii necnon capelani et cancelarii Tane, tam a dicta camera, quam a quocumcque alio offitio seu loco quoquo modo, et de receptis cartam securitatis rogandi, et si opus fuerit dicta de causa tam coram serenissimo domino principe et inclita dominatione Venetiarum (quamque} queeumque alio officio comparendo, placitandi, agendi et respondendi,