Сокровище - Трейси Вульф

позабыла, что можно пользоваться человеческими навыками. А между тем это могло бы быть очень клево – тем более что я займусь этим в обществе лучшей подруги.

– Пойдем, – говорю я ей, потому что это даст нам время поговорить. К тому же я как-никак прожила семнадцать лет своей жизни делая все как обыкновенный человек. Так что это будет нетрудно.

Глава 62

Ла-ла-Вега

Но оказывается, что это трудно – и еще как. Мы покупаем все цветы и даже уговариваем работников теплицы помочь нам перевезти их на тачках к арене, чтобы нам с Мэйси пришлось меньше сновать туда-обратно. Но носить туда-сюда по сцене букеты цветов, плести из них длинную гирлянду, чтобы украсить передний край сцены… это чертовски утомительно.

– И почему я позволила тебе уговорить меня ввязаться в это дело? – говорю я Хезер, когда мы наконец заканчиваем работу.

По нам ручьями бежит пот, и мы бессильно опускаемся на кресла ближайшей трибуны, пока Хадсон и Джексон занимаются проверкой звука.

– Потому что мы ни за что не позволим драконам и вампирам утереть нам нос, – отвечает она и поднимает кулак, чтобы забиться со мной.

– Да, ты права. – Я кладу голову на ее плечо, пока звукоинженер заставляет Джексона несколько раз повторить одну и ту же строчку из песни, потому что она звучит фальшиво. Так и есть, но я не уверена, виновата в этом звуковая система или все-таки его нервы. Теперь, сидя там, где разместится публика, среди бесчисленных рядов трибун, я начинаю понимать, каким грандиозным будет этот концерт.

– Я рада, что ты отправилась с нами, – тихо говорю я Хезер. – Я знаю, тебе пришлось нелегко, – и боюсь, как бы с тобой не случилось что-то плохое, – но я все равно рада, что ты здесь. Здорово было снова делать что-то вместе.

Она смеется.

– Ты что, впала в сентиментальность, Грейс Фостер?

– Может, и так. А тебя это напрягает?

– Ни капельки. – Она кладет свою голову на мою. – Я тоже рада, что я здесь. Несмотря на то, что тебе не помешало бы принять душ. – Она машет рукой под своим носом, показывая, что от меня воняет потом.

– Как и тебе, – отвечаю я, с трудом встав на ноги. – По-моему, на технической площадке за сценой есть трейлер с душем для волонтеров, у которых не будет времени сходить домой до концерта. Кто первым доберется туда, тот и помоется первым.

Хезер даже не утруждает себя выражением согласия, она просто молча пускается бежать. Если бы я оставалась человеком, это могло бы составить для меня проблему, потому что она всегда бегала быстрее, чем я. Но преимущество горгулий заключается в том, что у нас есть крылья. И раз она сжульничала, побежав к трейлеру до того, как прозвучала команда, то мне тоже плевать на правила.

Я пролетаю прямо над ней – и над всеми остальными, которые наблюдают за проверкой звука, – и стою в душе еще до того, как Хезер вообще добегает до трейлера.

– Обманщица! – кричит она со скамейки, стоящей перед трейлером.

– От обманщицы слышу, – отзываюсь я.

Пятнадцать минут спустя я одеваюсь в свой официальный прикид члена команды, организующей концерт братьев Вега, и вместе с Хезер шагаю к передней части площадки, чтобы проверять билеты.

Когда мы подходим к билетным будкам, становится ясно, насколько многолюдным будет этот концерт, поскольку народ все прибывает и толпится снаружи насколько хватает глаз.

– Офигеть, – шепчет Хезер, и глаза у нее превращаются в блюдца. – На то, чтобы проверить все билеты, у нас уйдет год.

Пожалуй, она не так уж далека от истины, думаю я и делаю знак организатору добавить еще несколько билетеров.

Когда к стойке подбегают еще семь волонтеров, Асперо машет руками и кричит:

– Кто из вас хочет сегодня вершить историю?

Все рукоплещут и восторженно кричат, в том числе Хезер и я. Мы улыбаемся до ушей, проникнувшись праздничным духом. Когда он распахивает двери на арену, чтобы запустить туда первых возбужденных фанатов, я делаю глубокий вдох и начинаю проверять и штамповать билеты.

Два изнурительных часа спустя я оставляю Хезер с остальными билетерами и бегу за кулисы, чтобы оказать Хадсону моральную поддержку. Если судить по толпам, которые мы сегодня запустили внутрь, она точно будет ему нужна.

Я вбегаю в палатку, где он спорит с Майлой, стилистом, по поводу своей укладки. Я могла бы сказать, что он просто нервничает, но ведь это Хадсон, и все знают, что прическа для него священна.

В конечном итоге они все утрясают, и выглядит он шикарно – как всегда. Он одет в джинсы «Армани» и темно-фиолетовую рубашку с рукавами, засученными чуть ниже локтей, и вид у него классный. По-настоящему классный.

– Почему ты на меня так смотришь? – спрашивает он, садясь на диван рядом со мной.

– Потому что ты потрясно выглядишь, – отвечаю я, придвинувшись к нему, чтобы обхватить руками его талию. – Если бы тебе не надо было скоро выходить на сцену, я бы поддалась соблазну растрепать твою стильную укладку.

В его глазах вспыхивает интерес.

– Я уверен, что смог бы уговорить Майлу вернуться и снова уложить мне волосы, как было, – говорит он и, опустив голову, целует меня.

Это прекрасный поцелуй – как и все наши поцелуи, – но я отстраняюсь прежде, чем он успевает стать чересчур интересным. Отчасти потому, что я боюсь слишком увлечься и действительно растрепать его волосы, а отчасти потому, что мне хочется поговорить с ним до того, как он выйдет на сцену.

Однако Хадсон, похоже, не беспокоится о том, о чем беспокоюсь я, и, когда я отстраняюсь, отвечает недовольным ворчанием.

– Эй, – говорю я, обхватив его лицо ладонями, чтобы заставить его посмотреть мне в глаза. – Тебя все это устраивает?

– Если я не буду позволять себе слишком много думать о том, что подручные Королевы Теней схватят тебя, пока я буду на сцене, то да, меня это устраивает.

– Ты в этом уверен? – спрашиваю я. – Ты же даже не поделился со мной списком песен, которые вы собираетесь исполнить.

– Пусть некоторые вещи будут сюрпризом, – отвечает он и сажает меня к себе на колени для еще одного поцелуя. – Но со мной все в порядке. Я совершенно спокоен.

– Меня радует такой разворот. Но я не могу не спросить – что изменилось с сегодняшнего утра?

Он пожимает плечами.

– Я наконец привык к размерам этой сцены. И встретился на репетициях с музыкантами, которые будут играть вместе с нами. Так что всю неделю я ждал, когда