Светлейший князь А. Д. Меншиков в кругу сподвижников Петра I - Марина Тазабаевна Накишова

дать точные указания [1166].

Параллельно в конце июня 1717 г. кабинет-секретарь был вынужден обратиться к А. Д. Меншикову еще с одной просьбой. Он получил сообщение, что на приморском месте, которое ему отдано по указу Петра I под дачу, строительство еще не было начато из-за межевого спора с Т. Н. Стрешневым. Алексей Васильевич надеялся на помощь князя: «Для того прошу вашу светлость, моего милостиваго государя и отца, дабы приказал меня с ним, Тиханом Никитичем, размежевать по примеру тому, как указом розмежевали господина генерала-адъютанта Девиера с князем Щербатым и протчими ево соседями»[1167]. Через несколько дней кабинет-секретарь снова писал А. Д. Меншикову, добавляя, что «…за тем спором нынешнее лето у меня праздно прошло и ничего там не строил»[1168].

В свою очередь, кабинет-секретарь оказывал князю услуги, суть которых сводилась к посреднической деятельности между А. Д. Меншиковым и Петром I или Екатериной Алексеевной. Как известно, через руки А. В. Макарова проходила вся царская корреспонденция; письма и документы, поступавшие от князя, не были исключением. Ввиду тесных деловых и личных связей с А. Д. Меншиковым кабинет-секретарь считал необходимым для себя отчитываться перед последним о факте передачи информации или письма. 4 февраля 1717 г., начиная текст письма, он сообщал: «…на сей почте как Его царскому величеству, так и всемилостивейшей государыне царице об ыном ни о чем я не доносил»[1169]. В следующем письме Алексей Васильевич снова уведомлял, что «…государю на сей почте ничего нового не доносил, только о здравии царевича и царевен», и затем уверял, что обстоятельно будет писать Петру I через нарочного, которого в воскресенье отправит[1170]. А. В. Макаров при необходимости обещал князю напомнить монарху о его просьбах: «…письма вашей светлости до Его царского величества все исправно доходят, которым Его царское величество зело доволен, и буду старатца, дабы з будущею почтою изволил о вашей светлости отписать»[1171]. Иногда он делился с Александром Даниловичем реакцией царя на полученную информацию, подчеркивая, что «…по прибытии сюды получены от вашей светлости к Его царскому величеству два письма от 2-го да от 5-го ноября, которым Его царское величество зело доволен и о том изволил на сей почте до вашей светлости писать сам»[1172]. От кабинет-секретаря А. Д. Меншиков узнавал о ходе царских аудиенций, поручениях, которые давались другим, заинтересованным в деле, государственным деятелям, содержании их писем[1173]. Наиболее ценные сведения, которые не доверяли бумаге, А. В. Макаров и А. Д. Меншиков передавали друг другу на словах через доверенных лиц или курьеров (А. Я. Волкова, С. В. Нестерова, В. Дурново).

Помощь А. В. Макарова понадобилась князю при решении земельных споров. С января 1717 г. А. Д. Меншиков пытался урегулировать земельный конфликт с генерал-фельдмаршалом Б. П. Шереметевым. Князь хотел добиться от государя указа о возвращении ему рижского двора[1174], который по ошибке был отдан Б. П. Шереметеву. А. В. Макаров обещал помочь, но уведомлял, что «…о дворе вашей светлости рижском, которой велено отдать господину генералу-фельтмаршалу, графу Шереметеву ныне Его величеству за неудобны времянем доносить невозможно, но впредь как о сем так, и об указе для Сергеева буду старатца и вашей светлости доносить»[1175]. Спустя несколько дней (22 января) кабинет-секретарь передавал А. Д. Меншикову сведения о болезни государя и этим оправдывался: «…доношу вашей светлости, что дни три Его царское величество зело был болен лихораткою, но ныне при помощи Божией начал паки приходить в первое состояние своего здравия, однако ж из двора еще неделю времяни и больши выходить Его величеству невозможно. И для того за помянутою болезнию Его царскому величеству некоторое время ни о каких делах еще поминать не буду, а когда совершенно выздоровеет тогда буду искать времени о указе на письма вашей светлости, яко о Сергееве и о протчем»[1176]. 3 марта 1717 г. А. В. Макаров еще раз вернулся в письме к теме рижского дома А. Д. Меншикова, сообщив князю, что Петр решил отложить вынесение вердикта до возвращения из Европы[1177].

Посреднические возможности А. В. Макарова обусловили его участие в серии судебно-следственных дел, касающихся подрядных афер и хищения государственных средств. Не имея возможности подробно восстанавливать хронологию событий, тянувшихся с 1713 г. до конца жизни Петра I[1178], отметим, что с переменным успехом судебные процессы, направленные на выявление злоупотреблений различных государственных деятелей (братьев О., Д. и Ф. Соловьевых, А. А. Курбатова, Я. Н. Римского-Корсакова, А. В. Кикина, Н. А. Сенявина, М. И. Волконского и т. д.) и стоявшего за некоторыми из них А. Д. Меншикова, длились не один год. Сменялись следственные комиссии, судьи и обвиняемые, а разбирательства все не могли прийти к логическому завершению. Очевидно, что А. Д. Меншиков в организации подставных подрядов и хищении государственных средств был виноват. По вердикту Петра I князь должен был выплатить огромный штраф (доимочные деньги), сумму которого из года в года не могли окончательно определить.

А. Д. Меншиков, признавший свою вину, пытался максимально сумму доимочных денег уменьшить, а срок, за который они ему начислились, сократить. Прежде всего, он стремился по возможности скрыть обличающие его документы (счета) и обезвредить слишком говорливых свидетелей. Тем более что обстоятельства работали на него – некоторые статьи доходов и расходов документально оформлены не были, денежные средства, поднесенные ему в почесть, не фиксировались, суммы счетов по подрядам нередко составлялись со слов самих подозреваемых. Одновременно князь старался выстроить отношения с руководителями следственных комиссий – майорских канцелярий, – которые специально были созданы Петром I для расследования злоупотреблений своих соратников: М. И. Волконским, В. В. Долгоруковым, Г. И. Кошелевым, Ф. Д. Вороновым, П. М. Голицыным. Стоит отметить, что практически все следователи (за исключением М. И. Волконского, который в итоге жестоко поплатился за свою халатность) обвинений с князя не снимали, а только продолжали находить новые доказательства[1179].

Большие ожидания А. Д. Меншиков также возлагал на дружеские чувства Петра I и помощь окружавших государя лиц, в особенности Екатерины Алексеевны и А. В. Макарова. Лично царю А. Д. Меншиков писал регулярно и просил о следующих вещах: уменьшении или вообще об аннулировании назначенной к штрафу суммы, поскольку «…того долгу заплатить мне нечем»; пересмотре даты начала проверки счетов (князь настаивал на 1710 г., а не на 1703 г. или 1701 г., как полагали следователи) и вынесении справедливой резолюции. Частично Петр I требования князя удовлетворил. В 1715 г. в связи с рождением царевича Петра Петровича царь разрешил заплатить ему лишь половину назначенной на тот момент суммы, а в 1719 г.