Первое приключение - Вонда Макинтайр

– Я хотела вам сказать, – сказала Дженис, – что я подумала о том, что вы мне говорили. Я хорошенько подумала. И решила, что вы правы.

– Права – в чем?

– Насчет Комиссии по правам. Насчет показаний.

– Это чудесно, Дженис, – сказала Ухура от всего сердца. – Ты должна очень гордиться собой из-за этого решения. Это потребовало смелости.

Дженис вспыхнула.

– Я не думаю, что я смелая.

– Почему ты передумала?

– Из-за вас. Нет, не совсем так, – быстро сказала Дженис, увидев выражение лица Ухуры. – Я не имею в виду, что решила дать показания, потому, что вы думаете, что я должна это сделать. Я хочу сказать, что я собираюсь дать показания потому, что это нужно сделать, это правильно. Вы вступились за меня, хоть у вас и могли быть из-за этого неприятности. Никто никогда, никогда раньше не вступался за меня. Никто никогда на Соэуре не вступается за таких, как я, но я теперь могу это сделать. И я это сделаю. Я хочу быть такой же сильной, как вы. Когда-нибудь я такой стану. Я начну с того, что скажу капитану Кирку то, что сказала вам. Во всех тех местах, где я прежде бывала, люди использовали свою силу, чтобы облегчить жизнь себе. Даже если это причиняло вред другим. Но капитан Кирк не такой. Он похож на вас. Он делает что-то, когда считает, что это – правильно, даже если это может повредить ему.

– Ты гораздо сильнее, чем ты думаешь, Дженис, – сказала Ухура.

– Вот забавно. Я испугана, – но еще я рада. Я чувствую себя так, словно я могу все на свете! – Она раскинула руки, словно хотела обнять всю Вселенную. – Знаете, что еще? – спросила она заговорщическим тоном.

– Что же еще?

– Еще я собираюсь отрастить волосы. А потом сделаю с ними что-нибудь фантастическое! Мне этого не разрешали там, на Соэуре. Но теперь я это сделаю.

Ухура невольно улыбнулась.

Публика разъехалась с мира-корабля, на «Энтерпрайз» были подняты разобранные сценические постройки и оборудование, клинеры и добровольцы закончили уборку в амфитеатре. Когда последний робот, последний член команды, последняя куча мусора растворились в транспортном луче, Спок отметил, что последним признаком закончившегося представления был звук аплодисментов, будто по-прежнему раздававшийся в ушах.

Джеймс Кирк взобрался к нему наверх.

– Трудно поверить, что здесь вообще что-то происходило, – сказал капитан.

Несколько летунов парили в вышине. Спок на мгновение почувствовал сожаление, что не может присоединиться к ним.

– Коммандер Спок, я размышлял о декодере Линди… как вы думаете, мистер Скотт может… э-э… на какое-то время забыть об инструкциях и изготовить ей новый?

– Это устройство в высшей степени противозаконно, капитан, – сказал Спок.

– Мне это известно, коммандер.

Спок понял, что капитан Кирк задал ему конкретный вопрос, а не поставил перед ним этическую проблему.

– Полагаю, капитан, – честно сказал он, – что при сложившихся обстоятельствах мистер Скотт выполнит любую задачу, которую вы перед ним поставите.

Алая устремилась вниз и встала на землю неподалеку. Она приветствовала Спока переводом его личного вулканского имени на свой собственный язык. Зная, что уровень его владения языком крылатых людей весьма невысок, Спок не стал пытаться ответить соответственно.

– Я очень рада увидеть вас обоих еще один, последний раз, – сказала Алая на Стандарте.

– Один последний раз?… Алая, вы не должны уйти. Все изменилось, – сказал капитан Кирк. – «Энтерпрайз» может оставаться возле мира-корабля. Нам еще столько предстоит узнать…

– Нет. Это невозможно. Придя сюда, мы оказали вам плохую услугу. Мы подтолкнули вас к насилию, мы невольно повредили вам…

– К насилию! Вы помогли нам установить мир!

– Он долго не продлится, Джеймс. И вы это знаете. – Она мигнула. – Вы же видите… разве нет? – паттерн уже изменяется.

Капитан Кирк слегка отпрянул, словно она ударила его.

– Но ведь еще есть время… – сказал он.

– Если Вселенная останется на месте, ваш мир продлится еще меньше, чем мог бы. Мир-корабль станет предметом раздора между вашими людьми. Его возможности – слишком большой соблазн для тех, кто решает свои споры с помощью насилия.

– Коронин…

– Коронин не единственная.

Джим поколебался.

– Я знаю, – сказал он тихо и с сожалением.

– А где Ухура? – спросила Алая.

– Она… вернулась на «Энтерпрайз», – ответил Джим, удивленный тем, что показалось ему внезапной сменой темы разговора. Поскольку Ухура и сама не смогла объяснить, почему она решила больше не встречаться с крылатыми людьми, Джим вряд ли мог объяснить это за нее. – Ваш язык очень заинтересовал ее, но сложности…

– Я причинила ей сильную боль, – сказала Алая. – Я чуть не стала причиной потери ее – и вашей, Спок, – жизней. Однажды ваши люди, возможно, окажутся готовы встретиться с нами. Однажды люди мира-корабля, возможно, окажутся достаточно мудры, чтобы повстречаться с вами, не причиняя вам боли. Но… это принадлежит будущему.

– Что вы имеете в виду – однажды? Я увижу вас снова? Или Спок?

– Нет, – сказала Алая. – Я уйду, и вы уйдете. Люди живут, и люди умирают. Может быть, дети детей наших детей приветствуют друг друга.

– У меня нет детей, – горько сказал Джим.

Алая развернула свои крылья; она потянулась ими вперед и обняла Джима крылом. Шелковистая поверхность скользнула по его плечам.

– Вы еще так молоды, – сказала она. Другое ее крыло обернулось вокруг Спока, не касаясь его. – Прощай, Спок.

– Прощай.

– Вы собираетесь переместить мир-корабль, – сказал Джим, не хотя этому верить.

Она покачала головой, и у Джима на миг мелькнула надежда, что он неправильно понял ее.

– Я не управляю миром-кораблем, Джеймс, – сказала Алая. – Я управляю Вселенной.

Эпилог

Мир- корабль сверкал и переливался –далекая космическая драгоценность. «Энтерпрайз» и директорский флот располагались по разным сторонам от него, и на приличном расстоянии, безопасном при ожидаемом образовании воронки. Джим на мостике «»Энтерпрайза» смотрел на мир-корабль, он очень сожалел об его неминуемом отбытии. Линди и доктор Маккой ждали вместе с ним, и даже Спок прервал свою работу и смотрел на экран. Ухуры не было, и Джим беспокоился за нее.

Образ Алой, померцав, обрисовался на видовом экране.

– Я хотела попрощаться, – сказала она. – С вами со всеми. Вас будут помнить.

– Вы не передумаете? – спросил Джим.

– Нет. Это невозможно.

– Я завидую вам – вы столько всего увидите, вы пойдете так далеко…

Алая мигнула и дотронулась языком до своих усиков.

– Вы тоже увидите много чудес и преодолеете огромные расстояния. Кто знает? Возможно, в следующий раз, когда наши люди повстречаются, мы узнаем друг друга.

– Возможно, – сказал Джим.

– Линди-маг… Я надеюсь, ты найдешь небо для Афины.

– И я надеюсь, – сказала Линди. – Спасибо, Алая, – за все.

– Может быть, вы будете летать с молниями.

Двери турболифта скользнули в стороны, открываясь. На мостик ступила Дженис Рэнд; за ней, к удивлению Джима, вошла лейтенант Ухура. Рэнд заняла свое место у консоли систем окружения, но Ухура помедлила, глядя на мир-корабль.

– Ухура, Поющая! – сказала Алая.

– Я не могла позволить вам уйти, не взглянув на вас еще раз, – сказала Ухура. – Это было бы… было бы неправильно. Алая, я буду помнить то, что вы мне спели, всю мою жизнь.

– Я рада. Я боялась…

– Я знаю. И я тоже. Но даже краткий проблеск красоты лучше, чем совсем ничего. – Голос ее был ровен.

– Да поддержит тебя ветер и напоет тебе сон.

Глаза Ухуры заблестели, но она сдержала слезы.

Наконец, Алая обернулась к Споку.

Хотя по его реакции никто бы этого не сказал, но ему тоже очень хотелось, чтобы крылатые люди остались. Несмотря на опасность единения с разумом Алой, ее переживания и ее опыт в высшей степени воодушевили его. Если бы слияние разумов всегда было настолько ярким и объемлющим, он бы стал выискивать такой опыт так же неутомимо, как Стивен.

Алая пропела его имя, затем заговорила с ним по-вулкански.

– Спок, ты будешь ключевым звеном тех историй, что мы станем рассказывать. Истории эти никогда бы не родились без тебя.

– Эта часть Вселенной никогда больше не пройдет через мир-корабль, – сказал Спок. – Я это знаю. Времени слишком мало, а мир слишком велик, и слишком много в нем других мест. Но я рад, что мы встретились, и рад, что вы нас не забудете. Мои люди вас тоже будут помнить.

– Прощай, Спок.

Ее изображение побледнело и пропало. Мир-корабль сверкал, как туча светлячков, как крутящиеся факелы Стивена, как маленькая горячая сверхновая.

Мир- корабль исчез.

Джим перевел дух. Он знал, что перемещение мира-корабля безопасно, но до сего момента вряд ли в это верил. Мир-корабль ушел, не оставив за собой ничего, кроме медленно крутящейся хвоста, состоящего из затвердевших и отторгнутых стеновых сфер.