Черное Солнце - Ребекка Роанхорс

Та отворилась, и Наранпу хлестнул мощный удар ледяного ветра. Она вздрогнула и съежилась, пытаясь сохранить хотя бы немного тепла, но это было бесполезно. Ее вытащили на холод.

Под босыми ногами хрустел промерзший наст свежего снега, поблескивающего под подолом мантии. От мороза становилось все трудней дышать, и Наранпу била крупная дрожь.

Даже сквозь повязку на глазах было темно. Скорее всего, сейчас еще была ночь или только-только наступало утро – последний вздох темноты перед рассветом. Рассвет в день солнцестояния. Нара гадала, что делает Иктан, готовится ли он к церемонии, или все еще находится в постели, или – и об этом было страшно подумать – уже мертв. Она отрицательно покачала головой. Даже сейчас она беспокоилась о его судьбе.

Ноги коснулись грубых волокон какого-то из небесных мостов, ведущих из Отсы. Жесткая пенька впилась в кожу, но Нара так онемела от холода, что едва чувствовала боль. Мост раскачивался под ногами проходящих, и Наранпа представила, как далеко внизу бежит великая река Товаше.

– Стойте!

Все замерли, а удерживающие Нару руки вцепились в нее так сильно, что она закричала даже сквозь закрывающий рот кляп.

– В чем дело? – Это спросила Аба, и, как бы это ни было глупо, Наранпа была даже рада услышать хоть какой-то знакомый голос – пусть даже голос врага.

– Мы должны вернуться. На посадочной площадке Одо кто-то есть.

Одо. Они вели ее к Черным Воронам, хотя сама Нара предполагала, что ее отведут к Беркутам. Она заставила себя сосредоточиться и прислушаться.

– Мы не можем вернуться. Мы едва вытащили ее незамеченной. Этот проклятый тцийо почти разнес башню!

Она смогла улыбнуться, несмотря на отчаянно стучащие от холода зубы. Иктан жив. Но если он устроил переполох в башне, то, значит, тцийо не придет ей на помощь на посадочной площадке Одо.

– Там не менее дюжины человек. А может, даже и больше, – произнес голос кого-то из людей Абы.

Та выругалась – Наранпа никогда не слышала от нее подобных слов.

– Что они здесь делают?! – захныкала она. – Еще ведь даже не рассвело. Если мы не бросим ее тело в Одо, план не сработает!

Ах, так вот что они задумали. Обвинить Черных Ворон в ее убийстве и этим оправдать их уничтожение. Не потому, что культисты опасны, – Аба никогда не задумывалась об их существовании. Одохаа были лишь средством для достижения цели. Цели, которая, без сомнения, была связана с Беркутом и все больше и больше подтверждала подозрения Денаочи о том, что за ниточки дергает кто-то за пределами Товы.

– Они просто стоят там, но мы мимо них не пройдем. Мы должны вернуться.

– Что значит «вернуться»? Я же только что сказала! Мы не можем!

– Пока еще темно, но если мы здесь останемся, то, как только взойдет солнце, они сразу нас увидят.

Нара рассмеялась, несмотря на кляп, который был у нее во рту. Их поймали в ловушку на середине моста.

Кто-то сорвал капюшон, закрывающий ее лицо.

– Что ты смеешься? – спросила Аба, от стресса и утреннего холода совершенно забывшая о внешнем добродушии. – Ты все равно умрешь, Нара.

– Ох, Аба, – все еще смеясь, сказала она. – На твое счастье, ты всегда была слишком умна. Чей это был план? Эче? Нет, он слишком глуп для этого. Я чувствую, к нему приложили руки Беркуты. Что они тебе обещали? Что они ему обещали?

Аба прищурила глаза, и, казалось, она была уже готова ответить, когда со стороны Одо раздался крик.

– Они нас заметили! – сказал охранник.

Аба дико оглянулась по сторонам.

– Перережьте ей глотку и бросьте в реку, – наконец сказала она. – Я найду способ, как все объяснить.

Стражники схватили Нару, и она закричала, пытаясь вырваться из их рук.

– Подождите! Снимите мантию. – Нара по-прежнему была в коричневой мантии прислуги, в которую ее переодели, чтобы вынести из комнаты. – Если ее тело прибьет к берегу, кто-нибудь может заподозрить башню.

Чьи-то руки схватили ее за ворот мантии и сорвали ее. С глаз сдернули повязку и вытащили изо рта кляп, а руки развязали. Она стояла обнаженная посреди моста, Одо виднелся далеко впереди, посреди морозного зимнего утра, а Отса скрывалась где-то позади, вне поля зрения.

– Кулон? – спросил кто-то.

– Оставь. Это неважно.

Наранпа моргнула. Кулон Затайи, маленький бизон, напитанный ее кровью. Как она могла забыть?

– Затайя, – прошептала она. А потом повторила громче: – Затайя, помоги мне.

– Нара, ну пожалуйста, – мягко упрекнула ее Аба. – Мольбы тебя не спасут!

Наранпа улыбнулась. Аба не понимала, что она зовет помощь, и теперь Наре нужно было просто дать Затайе время найти ее. И для этого был только один выход.

Она всем своим весом бросилась на охранника слева, и тот упал на веревочные перила, отчего мост накренился. Аба закричала, и стражники испуганно вцепились во что только можно, на мгновение заботясь о своей собственной жизни больше, чем о жизни пленницы.

Она воспользовалась моментом, чтобы броситься к перилам и, ухватившись за них, перевалиться в пустоту.

Будучи ребенком, росшим в Утробе, она всегда боялась такого падения, когда тело несется к бурлящей реке далеко внизу, и закончиться это может лишь смертью.

Но сейчас это напоминало Наре полет.

Глава 37

Город Това

325 год Солнца

(1 день до Конвергенции)

И праотец Ворон сказал Первой Женщине: «Расскажи мне истории своего народа, чтобы я знал, кто вы и что вы цените. Если ваши рассказы о воинской славе, я буду знать, что вы цените силу. Если ваши истории о кровном родстве, я узнаю, что вы цените взаимоотношения. Если у вас истории о множестве детей, я узнаю, что вы цените наследие. Но если ваши рассказы о приспособлении и выживании, о долгой памяти и мести, тогда я буду знать, что вы такие же Вороны, как и я.

Из цикла «Ворон»,устной истории клана Вороны

Покидая Ксиалу, он планировал отправиться на Солнечную Скалу. Празднества в честь солнцестояния все еще бушевали на улицах, и он прошел сквозь толпу людей подобно тени. Когда Ксиала, ведя его через праздник, была рядом, мир казался чудом. Зрелища, звуки и цвета ожили, став в ее повествовании чем-то большим, чем то, что он мог увидеть сам. Эти несколько часов стали самыми лучшими в его жизни, и на мгновение, когда она, выгибая спину и мягко дыша от удовольствия, дрожала под его пальцами в ванне, он задумался, каково это – быть всего лишь человеком. Всего лишь мужчиной.

Перед ним промелькнула иная жизнь. Жизнь, в которой рядом с ним был его клан и его семья, жизнь, где он мог назвать красоты и зрелища Товы своим домом, жизнь, где капитан из тиков просыпалась в постели рядом с ним каждое утро и они пили шоколад по праздникам и бальше на песчаном пляже, играли в игры и смеялись вместе. И тогда у него