Танец для двоих - Виктория Клейтон

За обедом Хамиш много рассказывал о себе, своем детстве и своих родителях. Родители Хамиша жили в Шотландии. Рядом с их домом, в поместье, стоял небольшой коттедж, который принадлежал лично ему.

— Окна моего коттеджа выходят на море. Часто стада овец гуляют по пляжу. Овцы разбредаются по берегу и ковыряются в морских водорослях. Они выглядят довольно нелепо среди песчаных дюн. Иногда на берег выползают тюлени. Они высовывают головы из воды и ревут друг на друга вот так.

Хамиш поднес ладони ко рту, сложил их трубочкой и попытался продемонстрировать рев тюленя. Посетители, сидевшие за соседними столиками, повернули головы и уставились на нас с удивлением. Хамиш напомнил мне Тедди Титт-Праеда. Когда я описала ему Тедди, Хамиш смеялся до слез. Гости ресторана вертелись в креслах, озирались на нас, пытаясь понять, что его так рассмешило.

Обед начался со спаржи. Старший официант лично подошел к нашему столику, чтобы убедиться, что соус Maltaise [54], который подавался со спаржей, приготовлен должным образом. Я старательно записала рецепт соуса в блокнот.

— Ты собираешься стать поваром? — спросил Хамиш.

— Не знаю. Маловероятно. Но кто знает, что может случиться? Самое интригующее в том, что, когда тебе двадцать, ты можешь стать кем угодно. — Я похлопала рукой по блокноту. — Здесь только ростки. Каждый из них может вырасти в огромное дерево.

— Хотелось бы мне, чтобы Лалла смотрела на мир так же, как и ты.

Мы не говорили об Инскип-парке и о Лалле до этой минуты. Я ожидала этого разговора, но решила, что Хамиш должен начать его сам.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я и наклонила голову, чтобы вдохнуть запах омара, которого подали на второе. Изумительные крохотные трюфеля на тарелке придавали блюду непередаваемый аромат. Мой интерес к приготовлению пищи делал ее поедание еще более интересным.

— Она бежит от всего — от работы, от друзей, от того, чтобы быть счастливой, как любая другая девушка. Она бежит от меня… — Хамиш пристально взглянул на меня. Я нацелилась вилкой в нежно-розовый кусок мяса, обильно политый Shampagne [55]. До меня дошло, что в минуту откровенности следует оторваться от тарелки. Превозмогая себя, я положила вилку на стол. — Не понимаю, почему она не выходит за меня замуж и не позволяет увезти себя из Инскип-парка. Думаю… я практически уверен, что смогу сделать ее счастливой. Но она постоянно уводит разговор в сторону и меняет тему, когда я предлагаю ей руку и сердце. Она говорит, что любит меня и не выйдет замуж ни за кого другого. Но я чувствую, что иногда она хочет избавиться от меня. Лалла напоминает испуганное животное на веревке. Ты ведешь его спокойно за собой, но чувствуешь: стоит лишь чуть-чуть ослабить хватку, как оно рванется, сорвется с поводка и скроется вдали за холмами. Что грызет ее? Почему она такая?

Услышав слово «грызет», я непроизвольно опустила глаза. Окинув омара голодным взглядом, я с трудом заставила себя посмотреть во взволнованное лицо Хамиша.

— Хм… — Я не могла нарушить обещание и выдать секреты, которыми поделилась со мной Лалла, но мне хотелось подбодрить Хамиша. — Полагаю, она чувствует себя недостойной твоей любви. Лалла считает себя… Не знаю, как это выразить… Не плохой, нет… может, заслуживающей порицания.

— Это все?! Боже мой, это же абсурд! Хотя да, полагаю, что ты права. Смехотворно думать о себе подобным образом. Сейчас, оглядываясь назад, я вспоминаю некоторые моменты, которые подтверждают правоту твоих слов. — Хамиш несколько приободрился. — Надеюсь, что это все. Я помогу ей избавиться от этой глупой идеи. Я же всегда боялся, что она считает меня скучным. Нам хорошо вместе, когда мы вдвоем. Но стоит показаться кому-либо еще, как Лалла начинает вести себя так, словно тяготится моим обществом.

— Никто никогда не скажет, что ты скучен! — воскликнула я искренне. — Я абсолютно уверена, что и Лалла никогда не считала тебя таким. Проблема в ней, а не в тебе. Поверь, я знаю, о чем говорю.

— После разговора с тобой я чувствую себя гораздо лучше. Я никого никогда не любил так, как Лаллу. Уже через пять минут после нашей встречи я понял, что она та единственная, которая создана только для меня. Если ей нужно, пусть убегает время от времени. Я только хочу быть уверен в том, что она вернется.

В эту минуту лицо Хамиша было таким печальным, что я почувствовала себя тронутой до глубины души. Легкий укол ревности пронзил мое сердце. Почему никто не любит меня так, как Хамиш любит Лаллу? Может быть, потому, что я не являюсь человеком, который способен убежать?

— Вероятно, я слишком эгоистичен. Тебе ведь нет никакого дела до моих проблем. Я обратился к тебе лишь потому, что знаю, как ты нравишься Лалле. В твоем обществе она чувствует себя раскованно. Почему-то она не любит других женщин, а женщины не любят ее. Мне кажется, они видят в ней угрозу.

Я вспомнила наши школьные годы. Хамиш был прав: девочки побаивались Лаллу. Она всегда делала то, что считала нужным, никогда не интересуясь мнением других.

— Ты совсем ничего не ешь, — сказал Хамиш. — Может, мне стоит заказать что-нибудь еще?

Хамиш вызвал такси и довез меня домой. Я с трудом вылезла из машины. Мой живот был набит до отказа. На десерт я съела клубнику Romanoff и несколько птифур с кофе. Хамиш сказал, что ужасно устал от худосочных девиц, которые могут позволить себе на ужин лишь вяло жевать тонкий стебель сельдерея. Ему приятно находиться в компании девушки, которая не только невероятно красива, но при этом еще и хороший едок.

— Надеюсь, ты не считаешь меня обжорой? — спросила я на крыльце.

Хамиш настоял, что проведет меня до самых дверей. Такси стояло рядом, счетчик работал. Ночью Хамиш улетал в Японию. Машина ждала его, чтобы отвезти в аэропорт Хитроу. Мягкое интеллигентное лицо было освещено светом уличных фонарей.

— Я не считал так ни минуты. Думаю, что ты жадно впитываешь жизнь. Мне это кажется очаровательным. — Он легко прикоснулся к моей щеке ладонью и нежно, по-братски поцеловал. Я подумала, как счастлива должна быть Лалла. — Обещай мне кое-что, Виола!

Я была готова к его просьбе. В последнее время ко мне обращались с просьбами разные люди. Я не забыла ни одного обещания, которое давала.

— Лалла несчастлива. Ты ей нужна. Если она будет вести себя не совсем так, как полагается, постарайся не сердиться на нее! Знаю, я прошу слишком многого. Можешь ли ты стать ей другом, ради нее и ради меня?

Я пообещала, что подружусь даже с Джеком Потрошителем, если Хамиш попросит меня об этом.

Я зашла в темный холл, взобралась на подоконник и проводила автомобиль Хамиша глазами. Такси медленно доехало до конца площади, выехало на трассу и затерялось в потоке машин. Мне не стоило больших усилий представить себя влюбленной в него, влюбленной в кого бы то ни было. Я тут же спохватилась и устроила себе выволочку. Очевидно, шампанское и душная летняя ночь сыграли со мной злую шутку. Я закрыла глаза. Сладкий запах жасмина из раскрытого окна обволакивал и пьянил.