Песнь моряка - Кен Кизи

фыркнул Грир.

– Кегельных психов тоже можно купить, – заметил Кармоди, когда они проезжали мимо здания; он постарался, чтобы замечание звучало философски.

Айк понимал, что на уме у корнуолльца вовсе не сданный под офис кегельбан и не фасады домов, мимо которых они ехали, при всех их блестящих переменах. В то время как Билли пережевывал прошлые приключения, Кармоди разъедали грядущие беды. Настоящая причина, из-за которой он настоял на «Крабб-Потте» вместо своих любимых городских притонов, понял вдруг Айк, была не в том, что ему захотелось проверить стенд, или выпить, или покрасоваться перед тамошними пьяницами, а в том, что «Потте» – божьей милостью последнее место в Куинаке, где можно случайно столкнуться с давней врагиней Мирны Крабб, то есть с Алисой. Весь город знал, что Алиса не появляется в «Потте» много лет, с той самой давней стычки. И тем не менее секунды спустя, как только Грир выключил мотор и поставил фургон на ручник, Айк выглянул из отъехавшей в сторону двери – и вот она, божьей милостью, большая, как жизнь сама, за столиком в обеденном зале, и черные глаза смотрят из окна прямо на них, словно пара взведенных пистолетов. Вообще-то, увидел Айк, из окон ресторана на них нацелился целый расстрельный взвод чертовых глаз.

Кармоди так спешил выйти из фургона и промочить наконец горло, что ничего не заметил. Он несся на всех парах через улицу под руку со своей Техасской Тутси. Когда он все-таки заметил поджидавших его зрителей, было уже поздно менять курс. Гордый старый мошенник даже не замедлил шага, не говоря о том, чтобы освободиться от зацепившейся за его локоть руки с розовыми ногтями. Двери «Потте» раскрылись, Кармоди ступил навстречу полному залпу, и его верной команде оставалось лишь с опаской тащиться в его широком кильватере.

– Ну вот, слава богу! Вы только посмотрите на этот рачий переполох. Хорошо еще, они не выскребли дочиста всю гавань. Билл Калбертсон! Я думал, ты продаешь кинозвездам страховку от цунами. Эй, Уилл Барроу! Уолт! Это вы там художественно вырезаете из пены тотемные столбы? Ваши помощники не сильно перетруждаются, верно говорю, парни? Мистер Тугиак! Как новый вид Куинака повлиял на недвижимость «Морского ворона»? Привет, Каллиган; спорим, ты уже переговорил со своей невесткой? И Алиса! Господи, любовь моя, что ты здесь делаешь? Эмиль, ты, кажется, говорил, что Алису как-то впрягли в это киношоу. Должность какую-то дали. Как по мне, она мается здесь дурью вместе со всей остальной швалью…

Грир передернул тощими плечами и ничего не сказал. Алиса поставила на стол чашку с кофе и оперлась подбородком на костяшки:

– Я не маюсь дурью. – Слова предназначались Кармоди, но глаза были на лохматых волосах и конопатом лице Вилли. – Я занимаю вполне престижную должность главного художника-консультанта, и сейчас у меня деловой ланч с нашей ведущей актрисой, поэтому я здесь. – Глаза скользнули вниз, к розовым ногтям. – А во что впрягли тебя?

Вилли выдернула руку у Кармоди из-под локтя – до нее наконец-то начало доходить, кто перед ней. Кармоди, не моргнув глазом, засунул руку обратно:

– Не тушуйся, девочка. Позвольте мне познакомить вас, леди. Алиса, это Виллимина Хардести. Она из Техаса. Вилли, это моя миссус, Алиса Кармоди, о которой я тебе столько рассказывал…

– О которой он мне сказывал фиг чего вообще, – сказала Вилли, высвобождая руку из его хватки, на этот раз подчеркнуто. Старательно улыбаясь, она добавила: – Миссус Кармоди, – и, опасаясь, с учетом обстоятельств, что ее протянутая рука может быть отвергнута, неловко поклонилась.

Алиса кивнула ей в ответ:

– Как ваши дела, мисс?.. Миссис?..

– Ой, миссус, конечно, – засмеялась Вилли. – Точно миссус, столько раз миссус, что я и не упомню.

– Мне хватит одного, – сказала Алиса. Потом обернулась к девушке: – Шула, это мой муж, о котором я тебе тоже абсолютно ничего не рассказывала, капитан Майкл Кармоди, а это его отважный экипаж.

– Я очень рада, капитан Кармоди, с вами – и не верьте, пожалуйста, вашей жене! Она очень много о вас рассказывала – что у вас новая лодка? И что вы тоже, как и я, британец по рождению, да? И наверное, еще много чего, только я забыла за всем этим кофе и престижным ланчем – с вами познакомиться. Со всеми вами познакомиться! – добавила она с неподдельной горячностью, обводя лучистым взглядом команду. В конце пути этот дымящийся луч сфокусировался на лице Айзека Салласа.

Оцепенение Айка зашаталось сначала от силы ее взгляда, а потом и от ее облика. Девушка была дико красива и напоминала шаловливую фею с постеров, особенно популярных на рубеже веков, – китчевых картинок с непременным дремучим лесом и блудливо-невинной мордочкой. Она казалась ненастоящей. Кожа – гибкий полированный полупрозрачный янтарь, вглубь которого можно смотреть. Неукрощенное буйство волос обрамляло лицо, словно мех редкого животного – черного волка, например. Улыбка столь же волчья и дикая. Проглотит одним махом любое сердце. Не выпуская Айка из поля зрения, девушка повернулась к остальным и затрещала снова. Стремительность, с которой она носилась по волнам чужого языка, наводила на мысль о попавшей в шторм легкой шлюпке.

– Ой, наверное, надо было сказать «деловым ланчем», как миссис Кармоди? Чтобы было правильно по-английски? Простите, пожалуйста, мою безграмотность, мистер Кармоди, – у нас дома на Крайнем Севере все еще говорят в основном по-инупиатски. Я бы хотела говорить по праву, когда побуду некоторое время в цивилизации, но сейчас как на той табличке в школе: «права поведения».

Кармоди улыбнулся ей во весь рот.

– Этот англичанин считает, что ты говоришь вполне по праву, – заверил он ее.

– Точняк, вполне по праву, мон! – Грир умудрился разглядеть сокровище, которое Алиса надеялась спрятать под старой рубахой Кармоди. – Ну все равно, – продолжал он, – ежли наша гостья с Крайнего Севера пожелает частных уроков по ню-у-ансам здешнего языка – воа! – уаш покорный уосегда к уашим услугам. Эмиль Грир, англичанин.

– А также француз, американец, растафарианец и пройдоха, – объяснила Алиса девушке, – зависит от того, какой сегодня день.

Грир был оскорблен:

– Эй, я рожден на Ямайке в больнице Святого Георга! Крещен в англиканской церкви Ее Величества келейным священником из Эдмонтона, Шотландия! Тама на островах большего англичанина не сыщешь.

– Алиса воспитывалась в русской православной вере, – сказала Шула, обращая свою улыбку Гриру, – но она же не будет русской.

Они так и стояли вокруг столика, подпираемые любопытной толпой. Садиться было некуда, пройти вдоль стойки к двери в коктейльный бар они тоже не могли. Тесный обеденный зал следил за ними внимательно и хищно. Айк порадовался, что девушка не прекращает свою кипучую болтовню. Это сбрасывало нависшее напряжение – хотя бы давало отсрочку. Однако все у него внутри натягивалось сильнее и