Собачий рай - Полина Федоровна Елизарова

небрежно убрав с себя его руку, отвечала Агата. – В папы-дочки поиграться хочешь? С парнями я замутила хороший стартап. Они эсэмэмщики. Мне надо быть сейчас с ними, мы только начали общаться.

– Замутила. Стартап, – повторил он, и ему тут же захотелось выковырять застрявшее меж зубов, ненавидимое, в числе прочих англицизмов, слово.

– Ты думаешь, это нормально, так со мной обращаться? – отвернувшись и ловя ее взгляд в зеркале, спросил он.

– Так – это как? – Из Зазеркалья на него пристально и серьезно глядела не стройная девушка, но уже немолодая женщина: две тонкие и глубокие складки от носа к губам, как два неудачных брака – один по юности, второй – нынешний, обремененный ребенком и бесконечными долгами, которые делали это девичье лицо с припухлыми, как у подростка, щечками, усталым и злым.

– Договариваться о встрече, затем звонить за час и отменять.

– Ты сам просил не писать тебе и не звонить без особой надобности.

– Я об этом никогда не просил! – растерялся Поляков.

– Ты четко дал это понять еще в самом начале.

– Мы виделись в катране и договаривались после игры. И ты… ты даже не дала мне номер телефона, – потупившись, как школьник, заметил он. – Я… нашел его в соцсети.

– Молодец! – хмыкнула она. – Прогресс. Так и аккаунт вскоре заведешь. Просто растешь на моих глазах!

– А ты уменьшаешься.

– У меня изменились планы, в последней момент я подумала, что лучше все же тебя предупредить.

– Молодец. Мы все же можем отсюда уйти?

– Нет!

– Когда увидимся?

– Не знаю, полно работы. Набери меня на следующей неделе! – Агата развернулась в сторону кабинки с приклеенным на двери изображением кудрявой девочки, сидящей на горшке.

– Ладно. Звони сама. Номер знаешь! – бросил он в длинную и гибкую, прикрытую шнуровкой черного корсета спину…

С тех пор он ее больше не видел – сама она не звонила, а он… он боялся вновь услышать этот ледяной и насмешливый тон…

Сегодня Поляков выиграл у остальных игроков за своим столом, что было редкостью даже для тех, кто играл лучше его.

Сумма, лежавшая в кармане пиджака, рассмешила всех, кроме Швыдковского: он углядел в ней сакральный смысл: генерал выиграл тридцать три тысячи рублей.

Подумав о том, что из-за подмерзших ног можно схлопотать насморк, Поляков отодвинул назад сиденье, снял летние, на тонкой подошве, ботинки и быстрыми движениями принялся растирать ступни.

Позвонила, как всегда не вовремя, Марта.

Он дотянулся до телефона на панели.

– Ты скоро? – задала она самый раздражающий из всех возможных вопрос.

– Выезжаю.

– Ясно. Надеюсь, сегодня не как обычно – вместо получаса два?

Судя по голосу, Марта опустошила уже не один фужер.

– Я не понимаю, о чем ты. Когда было не два, а полтора, я подвозил товарищей.

– Не оправдывайся. Есть разговор.

Поляков увидел, как непроизвольно дрогнула его рука.

– Скоро буду.

Она сидела на своем обычном месте, в мягком кресле столовой зоны напротив телевизора. На журнальном столике против обыкновения вместо шампанского стоял бокал с коньяком.

– Откуда коньяк? – поцеловал он жену в затылок. От ее темно-каштановых, вьющихся на кончиках волос пахло незнакомыми духами.

– Откуда? Та-ак… клиент подарил, – ответила она и взяла из вазочки кусочек разломанного плиточного шоколада.

– И новые духи?

– Допустим.

Полякову почудилась в ее голосе скрытая угроза.

«Неужели Надежда что-то обнаружила в своей квартире и поделилась с матерью? Но я не был там уже несколько месяцев… А если про Агату… Но откуда?! Общественные места исключены… В катране не знают. Детализация моих звонков? Но для того чтобы получить детализацию неабоненту, необходимо веское основание. К тому же я звонил Агате всего пару раз, и один раз – она. Это ничего не доказывает, я мог ошибиться номером, а она ошибочно же перенабрать…»

– Ты бы сел, Рома. Разговор есть.

Не глядя на него, жена взяла в руки пульт от телевизора и принялась щелкать по каналам.

– Если есть – говори.

Он нехотя занял второе стоявшее у журнального столика кресло.

Марта как в замедленной съемке пригубила из фужера, затем долго пристраивала его, передвигая предметы, обратно на стол.

– Надя тебе не звонила?

– Нет. Ты же знаешь, она предпочитает звонить тебе.

– Мне тоже не звонила. Я думала, она приедет к нам на выходные, но она не приехала.

– Так она, наверное, в Москве.

– Неделю назад она говорила, что на этой вернется в город.

– Значит, изменились планы. Набери ей сама да выясни.

– Наберу.

Поляков сделал вид, что заинтересовался ток-шоу о политике, которое шло по центральному каналу.

– Сегодня Ваник опять просил трамадол. Жаловался на сильные боли, мне пришлось дать. Я долго искала пачку. Зачем ты переложил ее в свою тумбочку? Тебе даже в этом необходим контроль?

Поляков, не отрывая взгляда от экрана, неопределенно кивнул.

– Ты понимаешь, что ему надо лечиться? Я больше не смогу таскать для него с работы лекарство – это незаконно.

– Но он же не пьет его каждый день.

– Ему надо обследоваться, возможно, нужна операция. Спина у него совсем плоха, сильно болят пальцы. Не исключаю, что у него еще и ревматизм.

– Пусть обследуется. Ты так говоришь, будто я против.

– Рома, у него нет на это денег. Считаю, что нам нужно найти хорошего врача и оплатить ему обследование и последующее лечение. Каким бы он ни был, мы в какой-то мере несем за него ответственность. Ты подавил его, как давишь все живое. Ты пользуешься его неустроенностью. Он живет здесь как раб. И он совсем недобрый, совсем… И это все потому, что он годами испытывает хроническую боль.

– Ты только об этом хотела поговорить? – оборвал жену Поляков.

– Не только.

В кармане пиджака затрезвонил мобильный.

– Кому там неймется? Двенадцатый час ночи, – зло проворчал он.

Что-то внутри его упрямо подсказывало – звонок надо сбросить.

Марта, устроившись в кресле бочком, напряженно за ним следила.

– Ответь. Возможно, это Надя. Она ложится поздно.

Поляков залез в карман и, не глядя на высветившиеся на мониторе цифры, буркнул:

– Да!

– Милый… слушай… у тебя есть кто в ГИБДД? Или в ментовке? Я не знаю, какое точно ведомство заведует городскими камерами. Здесь такая ситуация… – Голос Агаты лихорадочно дрожал. – Мама и Алешка шли из гостей… на зеленый… Какая-то тварь не сбросила скорость… Менты уже здесь, но говорят, что просмотр камер… а мне надо сейчас… Алеша… но сотрясение и еще нога… Мама сказала – что-то с ногой! – Она с трудом подавляла истерику. – Я уже еду, а Щеглова нет в городе. У тебя есть кто-то свой в ментовке или… ГИ…ПТТ?

Агата проглатывала слова,