Я знаю, что ничего не знаю - Сократ

дел; нужно ли ему благодеяние, друг посодействует; страх ли какой тревожит, он помогает, то принимая участие в его расходах и работе, то действуя вместе с ним уговорами или силой; в его счастье радуется больше него, в несчастье все налаживает. Где человеку служат руки тем, что работают, глаза тем, что заранее видят опасность, уши тем, что заранее слышат об опасности, ноги тем, что исполняют его намерения, там везде благодетельный друг оказывает не меньше услуг, чем они. Мало того, где иной сам для себя не делает, не видит, не слышит, не исполняет своего намерения, там часто друг делает это вместо своего друга. Несмотря на это, некоторые стараются ухаживать за деревьями из-за плодов, а о самом плодоносном предмете, который называется другом, огромное большинство людей заботится лениво, кое-как.

Плодоносный – в классической этике считалось, что дружба приносит большие плоды добродетелей, такие как щедрость, терпение или стремление к знанию.

Философия – это знание знания

(Платон. «Хармид»)

Мне показалось, что мое недоумение заставило и его подвергнуться недоумению. Однако ж, привыкши к похвалам, он стыдился присутствующих и не хотел признаться, что не может разрешить предложенных мною вопросов, а между тем не говорил ничего ясного и только прикрывал свое недоумение. Поэтому, чтобы продолжить наш разговор, я сказал:

– Впрочем, если угодно, Критий, предположим пока, что знание знания возможно, и будем рассматривать, так ли это или нет. Давай же. Если это возможнее всего, то можно ли не знать, кто что знает и чего не знает? Ведь это, кажется, значит знать себя и быть рассудительным. Не так ли?

Рассудительный – различающий, способный отличить хорошее от плохого, подлинное от поддельного.

– Так, – отвечал он, – да и должно быть так, Сократ: ведь кто обладает знанием, которое знает само себя, тот, конечно, таков, каково то, чем он обладает. Например, кто обладает скоростью, тот скор, кто красотою – красив, кто знанием – знающ; и так как знание знает само себя, то и знающий равным образом будет знать самого себя.

Знание знает самого себя – знает собственные пределы, но и собственное содержание. Сократ руководствуется принципом «познай себя», превращая в этом требовании первоначальное требование скромности и уместности в основание самосознания и совести.

– Но мое сомнение не в том, сказал я, знающий это самое знает ли самого себя, а в следующем: человеку, обладающему этим самым, необходимо ли знать, что он знает и чего не знает?

– Да это одно и то же, Сократ.

– Может быть; только, вероятно, и я всегда один и тот же, то есть все еще не понимаю, как можно знать и то, что кто знает, и то, чего кто не знает.

Один и тот же – противопоставлена самотождественность как предмет недоумения или наивного знания той самотождественности, которую ищет Сократ, самотождественности самосознания.

Здоровье как предмет медицины и справедливость как предмет политики названы «здоровое» и «справедливое», исходя из того, что наука имеет дело сначала с разными казусами, а потом уже – с отвлеченными понятиями, которые во времена Сократа только изобретались и вводились в оборот.

– Какая твоя мысль? – спросил он.

– А вот какая, – отвечал я, – знание, будучи знанием знания, может ли различить что-нибудь более, кроме того, что это – знание, а то – незнание?

– Нет, именно столько.

– Следственно, знать и не знать здоровое, знать и не знать справедливое – будет одно и то же?

– Никак.

– Но первое, думаю, относится к искусству врачебному, второе – к политике; а третье есть не иное что, как знание.

– Как же иначе?

– Стало быть, кто не приобрел знания ни о здоровом, ни о справедливом, а знает одно знание, поскольку имеет только знание знания; тот, зная, что он знает и имеет некоторое знание, все-таки знает и о себе и о других. Не правда ли?

– Да.

– Но как этим знанием узнает он то, что знает? Вот, например, здравое он знает врачебным искусством, а не рассудительностью, гармоническое – музыкою, а не рассудительностью, домостроительное – наукою домостроительства, а не рассудительностью; таким же образом и все. Или нет?

Гармония – наука о построении мелодии, вообще музыкальное искусство.

Домостроительство – наука о ведении хозяйства, греч. «экономика».

– Явно.

– Рассудительностью же, если только под нею надобно разуметь знание знаний, как узнать ему, здравое ли знает он или домостроительное?

– Никак.

– Между тем, кто не знает этого, тот не будет знать, что именно он знает, а только – что он знает.

– Выходит.

– Следовательно, быть рассудительным, или рассудительность есть знание не того, что именно знаешь и чего не знаешь, а того, как видно, что знаешь и что не знаешь.

– Должно быть.

– Следовательно, когда один говорит, что он знает нечто, – другой не может исследовать, действительно ли знает он то, что признает себя знающим, или не знает: исследователь, по-видимому, будет знать только то, что другой имеет какое-то знание, а чего именно знание, – рассудительность не поможет ему знать.

– Явно, что не поможет.

– Значит, он не отличит врача, который только выдает себя за врача, а в самом деле не врач, – от того, который в самом деле врач; равно как не отличит и других знатоков от не знатоков. Мы рассмотрим это на следующем основании: если рассудительный или кто другой хочет отличить действительного врача от мнимого, то не так ли поступит? о врачебной науке он говорить с ним не будет; потому что только врач, как сказано, знает здоровое и больное. Не правда ли?

– Конечно так.

– A о знании и искусный врач ничего не знает; потому что знание мы приписали одной рассудительности.

– Да.

Рассудительность – как уже было сказано, в античной философии не столько умение рассуждать, сколько умение различать внешне сходные понятия или внешне сходные явления. Врач рассудителен в отношении симптомов болезни, тогда как философ должен быть рассудителен в отношении врача, и отличая врача от шарлатана, и отличая хорошего врача от плохого врача, и отличая хорошего профессионала от просто хорошего врача.

– То есть он не знает и о врачебной науке, поскольку врачебная наука есть также знание.

– Справедливо.

– И так рассудительный хоть и знает, что врач имеет некоторое знание, однако ж, вознамерившись испытать, в чем состоит оно, не будет ли исследовать, к чему оно относится? Разве не тем определяется каждое знание, что оно не только есть знание, но и в чем состоит, к чему