Последний сад Англии - Джулия Келли

Диана

Июль 1944

Диана срезала ножницами длинный стебель еще одного распустившегося цветка, нагнулась, чтобы положить его к вороху других в неглубокую корзину, да так резко, что нечаянно боком толкнула садовую тележка, которую толкала рядом с собой и на которой стояла ее корзина, тележка подпрыгнула, но не перевернулась. Повсюду вокруг в чайном садике, гудели толстые пчелы, на летнем солнцепеке они обленились и уже не сновали, как обычно, по своим делам, а медлительно летали.

Это время года ей всегда нравилось. Зиму она любила тоже за царственную роскошь ее снежного убранства, но морозы переносить совершенно не могла и всю зиму страстно ждала, ну когда же в воздухе вновь разольется летний зной. Тогда она с наслаждением, со стаканчиком чего-нибудь холодного и сладкого в руке, допоздна засиживалась на открытой веранде. Раньше, до замужества, живя в доме своих родителей, она никогда не осмеливалась надевать ничего иного, как те хлопковые ночные сорочки, что выбирала для нее ее мать, однако после, в своем собственном доме, узнала ту восхитительную свободу спать обнаженной летом.

И то, что больше ей не приходилось делить такими летними ночами постель с мужем, ощущая жар, исходивший от его тела, словно он был в горячке, — это было одно из очень немногих преимуществ ее вдовства, которым она позволила себе наслаждаться. Да, первое время она не могла уснуть — ей не хватало той привычной тяжести руки Мюррея, обнимавшего ее за спину перед сном, но она ничуть не тосковала по тому, как душно ей было такими ночами в его присутствии. А теперь она отправлялась спасть сразу после того, как принимала прохладную ванну.

Входя в Сад влюбленных, Диана услыхала какой-то женский голос, раздававшийся с другой стороны живой изгороди из соседней зеленой комнаты.

— Помните, важно, чтобы вы стояли недвижно, — говорила эта женщина, затем донеслось мальчишеское хихиканье.

Диана, преисполнившись любопытств, просунула голову сквозь изгородь в Садик для детей. Там, плечо к плечу, прислонившись спинами к одному из вишневых деревьев, сидели Робин и Бобби. В нескольких футах от них расположилась мисс Педли со своим альбомом для зарисовок.

— Мамочка! — закричал Робин, завидев ее. Он вскочил, стремглав кинулся к ней, обнял ее за ноги. Диане казалось, сердце ее вот-вот лопнет, когда она вот так просто глядела сверху вниз на прижавшуюся к ней белобрысую макушку ее сыночка. Порой бывали дни, когда она думала, что то, что он у нее есть, — это истинное чудо; в дни иные он так сильно напоминал ее Мюррея, что от этого она испытывала боль сродни физической.

— Привет, милый. Ты играешь, будто ты натурщик для нашей художницы мисс Педли? — спросила она.

— Она нас рисует, — сказал Робин.

Бобби вертелся рядом: — А еще мисс Педли учит нас рисовать.

— Что ж, это очень мило с ее стороны, — сказала Диана, краем глаза заметив карандаши и клочки бумаги, изчерканныее детскими каракулями, — Однако учительнице следует иметь рисовальные принадлежности, чтобы обесепчить своих учеников. Я попрошу миссис Диббл пошарить в мансарде, авось там, на чердаке, мы сумеем отыскать старые альбомы для зарисовок, в которых рисовала Синтия, когда была девочкой. В них должна оставаться не изрисованная бумага.

— Благодарю вас, — сказала мисс Педли, обхватив руками крест-на-крест свой альбом и прижавши его солнечному сплетению, неосознанным жестом оберегая его.

— Можно мне взглянуть? —

— О, да, — ответила девушка, но все равно какой-то миг колебалась прежде, чем открыть обложку альбома, — Тут немного. Всего несколько почеркушек.

мисс Педли повернула альбом так, чтобы показать незавершенный набросок двоих мальчиков. Голова Робина опиралась о ствол дерева, а голова Бобби была слегка склонена влево. Оба были в шортиках, из широких штанин которых торчали ножки-прутики, так бывает у мальчиков в таком возрасте. И хотя оба выглядели очень похожими внешне, но по характеру они были совсем разными. Робин — самонадеянный, чуть ли не заносчивый. Бобби — более застенчивый, с неуверенным взглядом из-под ресниц.

Очень прелестно. Когда они вот так позируют, легко можно решить, что они двоюродные братья, — казала Диана.

— Мамочка, — Робин начал тянуть ее за руку, — Мамочка, я хочу пойти показать Бобби мою пиратскую пещеру.

— Ты знаешь, тебе не разрешено бывать в Зимнем саду без меня.

Он поколупал землю носком своего сандалика: — Но моя пиратская пещера.

Диана не могла не смягчиться:

— Уверена, это очень хорошая пещера. Когда я закончу срезать эти цветы и отнесу их в дом, я захвачу с собой один из ключей и отведу вас обоих в тот сад.

Мальчики хором закричали ура.

— Я намеревалась спросить, миссис Педли, обсуждали ли уже вы и Капитан Гастингс дальнейшие планы касаемо вашей свадьбы, — сказала она.

— Да. То есть мы их в письмах обсудили.

— Он все еще в Нормандии?

— Он был приписан к Пионерскому Корпусу, поэтому его перебрасывают туда-обратно, хотя часть его базируется в Саутгемптоне. Я не знаю, когда ему дадут увольнительную, но вот тогда мы и поженимся, — сказала мисс Педли.

— Тут сложно строить какие-либо планы, — сказала Диана.

— Да, — Вздохнула мисс Педли, — И я боюсь, все становится еще хуже. Он пытается добиться, чтоб его перевели в ту часть, в которой он служил раньше.

— Этому мужчине пуля едва не размозжила все плечо, — сказала Диана.

Мисс Педли, сама того не замечая, пожевала губу, как бы пытаясь совладать с эмоциями: — Я сначала надеялась, что он смирится с тем, что теперь он тыловой офицер-снабженец. Я не хочу, чтоб он снова водил солдат в бой.

— Вы ему об этом сказали? Попросили подать рапорт о переводе в другую часть, которая останется в Британии?

мисс Педли низко опустила голову и Диана все поняла, ответ не понадобился.

— А что вы сами? Останетесь лэнд герл? — спросила она.

— Да, — со вздохом сказала девушка, так, словно этот непосильный труд был для нее облегчением, а не тяжкой