Королевство теней - Барбара Эрскин

– Он был не слишком осторожен; мне кажется, кое-кто уже догадывается о его делах, а теперь, когда сделка сорвалась, он пытается найти деньги, где только можно. У него огромный долг. Можно уговорить брокера отсрочить выплату до следующего расчетного дня – это даст ему еще две недели, но не более. Они не станут ждать дольше. У Пола могут быть серьезные неприятности, если он не найдет наличные. Может быть... – он помедлил, – может быть, тебе надо выручить его, Клер? – Он отвел взгляд, не в силах видеть испуганное выражение, внезапно появившееся на ее лице. – Может быть, это его последняя надежда.

– Продать Данкерн? – тихо переспросила она. – Но зачем? Зачем он все это делал? У нас было столько денег, за всю жизнь не истратить... А его акции в «Битти-Камерон»? Он говорил, что у вас трудности. Утверждал, что он там много потерял...

Генри покачал головой.

– Наши доходы за этот год оказались не такими высокими, как мы рассчитывали, но вполне приемлемыми. Акции компании стабильны.

– Тогда он мог бы продать их.

Генри утвердительно кивнул.

– Мог бы, но это означало бы конец его карьеры в Сити.

Клер проглотила вставший в горле комок. Она лихорадочно размышляла, стараясь найти выход.

– А если я продам Данкерн, это спасет его карьеру?

Последовало молчание. Генри пожал плечами.

– В зависимости от того, сколько за него дадут, какую сумму должен Пол, и, главное, много ли людей знает о том, как он проводил эти сделки.

Клер, побледнев, смотрела на Генри.

– Ты хочешь сказать, что его могут схватить за руку? Что он может попасть в тюрьму, даже если найдет деньги?

– Дело пахнет слишком большим скандалом, Клер. За последние годы было уже несколько сделок с участием инсайдеров. Теперь администрация не позволит, чтобы это еще кому-нибудь сошло с рук.

– Почему же он ничего мне не сказал?

– Думаю, он не хотел тебя расстраивать...

– Расстраивать меня?! Я вся извелась за эти несколько недель, зная, что он хочет продать Данкерк, и не понимая, зачем; чувствуя, как рушатся наши отношения. Я думала, это из-за того, что я не могу иметь детей... – Ее голос сорвался, она отвернулась.

Генри протянул было руку, чтобы погладить ее по плечу, но не решился этого сделать.

– Клер, дорогая...

– Он поставил под угрозу все, что мне дорого! – внезапно воскликнула она. – Все! Я не могу продать Данкерн! Не могу!

– Подумай, Клер. – Голос Генри звучал очень мягко. – Ведь у Пола больше ничего нет.

– Как это нет?! – взорвалась она. – У него есть акции фирмы Ройлендов. Должны быть. Конечно, он не может их продать, не посоветовавшись предварительно с братьями и Эммой. Но я знаю, что такого разговора не было. Когда фирма его деда стала государственной, они все получили акции учредителей. Их стоимость более двух миллионов.

Генри опустился на диван.

– Я об этом не знал... Но тогда никаких проблем! Если Пол будет осмотрителен, он сможет выпутаться из этой переделки, не трогая твои деньги.

Клер закрыла глаза. Она была так бледна, что ее кожа казалась прозрачной. Генри очень хотелось подойти к ней, обнять, утешить. Сжав кулаки, он приказал себе оставаться на месте.

– А как другие бумаги? Тебе лучше их подписать, – сказал он.

Она кивнула. Сев рядом с ним, она прочитала каждый документ и поставила свою подпись. Тот единственный, что остался неподписанным, она сложила и спрятала в карман.

– Остальные передай ему, Генри, но ничего не говори. Ради собственного блага, не вмешивайся. Завтра я приеду в Лондон. Если он хочет кричать и топать ногами, то лучше пусть срывает свою злость на мне.

Она проводила его до машины. Генри положил «дипломат» на заднее сиденье своего БМВ, поцеловал Клер в щеку и сел за руль. Отъехав на сотню метров, он подумал, что Клер, должно быть, все еще стоит в дверях и смотрит ему вслед. Но так и не решился оглянуться и помахать рукой на прощанье.

Когда машина скрылась за поворотом, Клер вернулась к бассейну. Они не закрыли крышку, и уже целый ковер из листьев плавал на поверхности воды. Клер долго стояла, гладя на них, потом, достав из кармана сложенную бумагу, начала медленно рвать ее на мелкие кусочки. От облаков, наплывавших на солнце, ложились на сад темные тени. Клер бросала обрывки в бассейн и смотрела, как они плывут среди опавших листьев.

Мэри Каммин посмотрела в окно и вздохнула. Она еще не успела привыкнуть к виду Итон-Сквер с ее величественными деревьями, к белым георгианскими особнякам на противоположной стороне. С каждым разом, как они пересекали Атлантику, ей все труднее было адаптироваться. Неужели она стареет? Она отвернулась от окна и встала перед зеркалом, поправляя белую юбку, безупречно облегавшую ее узкие бедра. Прекрасные пышные волосы, подтянутая фигура, свежее лицо... Она выглядела значительно моложе своих пятидесяти шести лет. Было слышно, как на кухне Тереза, прислуга-филиппинка, гремит посудой. Наконец-то они поужинают дома; обычно во время посещений Хьюстона им приходилось обедать и ужинать на всевозможных раутах и презентациях.

Она посмотрела на свои крошечные часики, украшенные бриллиантами, и нахмурилась. Рекс опаздывал. Вероятно, встреча управляющих «Сигмы» затянулась.

Он пришел в девять, когда за окном стало уже темно и город превратился в россыпь огней под звездным небом. Мэри почувствовала, что от мужа пахнет спиртным.

Не ответив на приветствие, Рекс ослабил узел галстука и, пройдя к дивану, рухнул на него. Глаза его были закрыты, галстук свободно болтался, как удавка.

Тереза уже ушла в свою комнату; ужин медленно засыхал в духовке, куда она поставила его, чтобы он не остыл. Мэри опустила жалюзи, потом включила торшер в углу, не решаясь спросить мужа, что случилось. С улицы донесся вой сирены полицейской машины, промчавшейся под окнами.

Наконец Рекс открыл глаза.

– Они разделались со мной, Мэри! Затравили меня, подонки! После всех этих траханых лет, что я вкалывал на них, они со мной расправились!

Мэри присела рядом с ним, испуганная его бледным видом и шокированная грубыми выражениями, которых он обычно он употреблял.

– Что ты хочешь этим сказать, дорогой? – чуть слышно спросила она.

– Я хочу сказать, что они вышвырнули меня. Показали мне на дверь. Уволили. Велели мне досрочно подать в отставку. – Он закрыл лицо руками, и Мэри с ужасом увидела слезы, просочившиеся у него между пальцев. Она была настолько потрясена, что на время потеряла дар речи.

– Досрочная отставка? – прошептала она, наконец. – Из «Сигмы»?

Он кивнул.

– Мы не возвращаемся в Лондон?

– Нет.

Она была шокирована. Больше не будет Лондона, не будет квартиры на Итон-Сквер... Мэри прикусила тубу. Правда, она давно мечтала о доме в Мартас-Вайнъярд: уютном, старинном, обшитом белыми крашеными досками, с небольшим двориком, с милыми соседями. Но так сразу? Она не была готова к отставке Рекса, такая возможность ей и в голову не приходила.