Аромат грязного белья (сборник) - Михаил Армалинский

Жизнь Сартра и Бовуар была пронизана русским влиянием, то ли прямо, через русских любовниц, то ли косвенно, на примере финансового краха семьи Бовуар. Значительная часть состояния отца Бовуар была вложена в ценные бумаги российских железных дорог и шахт. В 1918 году все эти бумаги обесценились (вот что значит not to diversify investments). Для Бовуар обеднение семьи стало благословением, потому как она перестала быть желанной невестой (оказалась без приданого) и должна была зарабатывать себе на жизнь. Бовуар хотела заниматься философией и учиться. Но её католическая семья боялась излишнего образования, тем более для дочери, однако тут уже ничего сделать было невозможно. Так что, не свершись Великая Октябрьская социалистическая революция, приданое Бовуар, основанное на российской частной собственности, вытолкнуло бы её замуж, она бы потонула в детях и не видать нам Второго секса и прочего её секса с большими номерами.

В 19 лет Бовуар сообщила своей лучшей подруге о том, что она больше не верит в Бога, и подружка в ужасе стала молиться за спасение души Симоны. В этом смысле она уже была готова к встрече с атеистом Сартром.

В 1929 году Сартр и Бовуар сдали сложнейший экзамен по философии, что пожизненно гарантировало им работу в школах Франции. Всего 76 студентов смогли принять участие в этом экзамене. 26 выдержали экзамен, и среди них были Сартр и Бовуар. К устным экзаменам они готовились в комнате их общего приятеля, студента, под большим плакатом с изображением Ленина. (Опять российское влияние.)

Сартр водил Бовуар по барам (в то время посещение баров было не принято для порядочных девушек), по кинотеатрам, где они смотрели фильмы про ковбоев (а не серьёзные фильмы по искусству, которые раньше только и смотрела Бовуар) – короче, ей открылся новый и разнообразный мир, столь отличный от того, в котором она жила прежде. И Сартр был её гид.

Сартр лишился невинности в 18 лет с замужней женщиной, которой было 30. Инициатива возникла с её стороны. Сартр воротил носом, так как она не была красавицей. Потом втянулся, ходил с приятелями по борделям, брал проституток в Люксембургском саду (не будь их, родных, он бы в юности свихнулся от отсутствия баб и не видать бы нам нобелевского лауреата). Сартр с приятелями, к возмущению Бовуар (а может быть, они лишь лгали ей), говорили, что презирают этих женщин, что, мол, девушки не должны себя так вести. Если это правда, то такое утверждение вызывало бы сомнение в умственных способностях Сартра, не говоря уже о его товарищах. Осуждать то, чем с удовольствием пользуешься, – это ли не верх буржуазного лицемерия, которое они так ненавидели? Но искать последовательности в словах не приходится, ибо есть только последовательность желаний, которые выстраивают слова и действия.

Спору нет, что интеллектуальная близость Сартра и Бовуар была основой их сближения и длительности их любви-дружбы. Бовуар не испытывала страсти к Сартру, её физически влекло к другим мужчинам, которые в силу разных обстоятельств не проявили к ней достаточного интереса.

Решение отдать свою девственность именно Сартру было рационально оправдано Бовуар тем, что он именно тот мужчина, что ей был нужен для освобождения духа и для большого дела. Разумеется, что половые органы Бовуар отреагировали наслаждением на умелые прикосновения Сартра, обучившегося на презираемых им проститутках (а не будь их, он бы исследовал тело Бовуар методом тыка и мог бы отвратить её своим неумением, с которым бы она не смирилась, как смирилась с его непривлекательностью – опять спасибо проституткам за нашего нобелевского лауреата и косвенно – за лауреатку Гонкуровской премии).

Бовуар пишет, что никогда так не была счастлива, познавая новое, чувствуя впервые мужчину, да ещё такого, что был умнее её и который вселял в неё уверенность в себе и веру в неограниченность своих возможностей.

За Бовуар параллельно ухаживал другой приятель Сартра, красивый остроумный Meheu. Именно он у неё вызывал мощное влечение. Но он был женат. Однако это не помешало ему провести с Бовуар подряд два дня, слоняясь по Парижу. Оказавшись вместе с ним в отеле, после выпитой бутыли вина, готовенькая, Бовуар была разочарована, что этот красавчик, лёжа с ней на кровати одетым, даже не притронулся к ней. После такого фиаско прелестницы она, естественно, ещё больше зациклилась на Сартре, и он наконец лишил её невинности 14 октября 1929 года. Это надо же?! – три месяца он мурыжил её, а ведь она только и ждала, чтобы похерить девственность.

Вот как Бовуар уговаривала себя после разлуки с Meheu, в которого была влюблена:

Как хорошо, что с этим чувственным мужчиной у меня не было ничего физического… тогда как с Сартром, в котором нет ничего сладострастного, гармония наших тел имеет смысл, который делает нашу любовь более красивой.

Такая вот разумная была девица Бовуар, ставшая женщиной.

Сартр пудрил Бовуар мозги своей теорией, подготавливая её для служения его желаниям. Главное по Сартру, что Бога нет, а значит, всё зависит от тебя самого. Мол, нет никакого естественного порядка вещей, а люди делают сами свою судьбу. Таким образом, Сартр освобождался от всякой сексуальной нравственности, исходящей из якобы божественных предопределений типа «не прелюбодействуй».

Бовуар считала, что это красивая философия. А баба, коль мужик уродлив, найдёт красоту в его бреде. Вот такой материалист, а потом чуть не коммунист был Сартр.

После активной двухнедельной ебли Сартр не сделал Бовуар предложение о женитьбе, вместо этого он предложил ей двухлетний контракт со встречами и расставаниями (он отправлялся на военную службу), и благодаря этому их отношения не деградируют в привычные и однообразные. Сартр с самого начала заявил Бовуар, что моногамия его не устраивает и так же не должна устраивать Бовуар. Их любовь, их отношения будут первичными, главными, а остальные будут вторичными, незначительными. Любовь, по убеждению Сартра, не имела ничего общего с владением, обладанием. Щедрость любви состоит в любви человека, свободного в своих желаниях. Так что если Сартр и Бовуар будут друг другу рассказывать обо всём, что происходит в их сексуальной жизни, то тогда они не будут ощущать себя изолированными друг от друга попутными Любовями. Сартр ратовал за полную «прозрачность» отношений. (Подобно россиянам, мечтающим о «прозрачности» экономики, причём с таким же успехом.)

Перспектива множественных любовников на фоне Сартра не испугала Бовуар, но её взволновала необходимость полных исповедей друг другу. У неё остался противный осадок от былых исповедей в грехах священнику. Она понимала, что всем делиться она не хочет и вряд ли это возможно. Сам Сартр тоже вряд ли в это верил, судя по последовавшему поведению. Он просто нашёл умную женщину, которая купилась на его идеи при помощи первой свежести сексуальных отношений.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});