Вандал (сборник) - Андрей Посняков

Какая-то молодая девушка в короткой тунике с поклоном поднесла гостю рог, наполненный хмельным варевом. Александр выпил, осилил уж до конца – не стоило обижать по пустякам этих добрых и гостеприимных людей. Почувствовал, как в голове зашумело, как чуть пошатнулся дуб, да и колокольня сделалась вдруг похожей на Пизанскую башню… Правда, все это длилось недолго – все ж молодой человек был силен, да и опыт соответствующий имелся – с киношниками да деревенскими мужичками-лесовичками пить, тем более водку – а иногда и спирт! – это не бражку под дубком, на свежем воздухе, пользовать.

После второго выпитого рога собравшиеся мужики посмотрели на Сашу с нескрываемым уважением. Молодой человек ожидал, что принесут и третий – однако нет, выпить больше не предложили, сразу приступили к расспросам. Как там, в Британии живут? Да кто правит? Да нет ли – есть ли – злобные язычники варвары?

Александр по большей части отвечал уклончиво: живут в Британии так же, как и здесь: кто побогаче – хорошо, кто победней – похуже, обычаи сходны, вот только христианских церквей пока в Британии мало, все больше в городах, не так, чтоб на селе…

При таких словах местные возгордились, запереглядывались весело – мол, вот оно как, в их-то деревне еще покруче, чем в далекой Британии! Церковь все ж есть… да и дуб священный – рядом. А что, удобно! Хочешь, Иисусу молись, хочешь – дубу, а лучше всего оно конечно – обоим.

Правят в Британии, как и везде – вожди. Наместник пока жив, сам Александр его как-то видел – человек как человек, ничем особенно выдающимся не отличается.

– А говорят, в Британии, волшебников-колдунов полным полно! – неожиданно выкрикнул кто-то. – Друиды зовутся.

– Врут, – Саша возразил без раздумий. – Друидов всех еще Цезарь извел…

– О, Цезарь!

Цезаря тут тоже помнили – уважали.

– Собрал на опушке да повелел всех скопом сжечь!

– Сжечь!!!

– С тех пор и нету в Британии колдунов… Один Мерлин остался, но этот сам по себе, наособицу, колдун честный – никогда себя к друидам не причислял.

– А варвары? Варвары добрались ли до острова?

– Увы, добрались… Не так уж и давно, кстати. Явились на многочисленных кораблях, захватывают города, жгут… Но свои селения строят.

– Вот как?!

– Да-да, похоже, и уходить не собираются.

– Видать, понравилась им Британия-то!

– Молите Господа, чтоб ваши земли не понравились!

– Это уж точно! А с каких стран варвары-то?

– С полночных, – Александр отвечал не задумываясь, бражка язык-то развязала. – Римляне называют эти народы – германикус, они же всяк про себя – наособицу: англы, саксы, юты, гуты, даны… Но языки схожи! Впрочем, англов – это, опять же, римляне прозвали, означает – «люди из медвежьего угла».

– А гунны? Гуннов там нету?

– А, Аттилу вспомнили? Не, гунны туда не дошли…

– Они и сюда, слава Господу, не дошли, но Лютецию взяли. И вообще, прокатились саранчой по всему югу. Хорошо, папа Лев Аттиле девицу подослал, красавицу-готку. Говорят, она его и… Как Юдифь!

Рассказчик лишь руками развел:

– Ну, братцы мои… это еще не доказано! Может, и ни при чем тут готка эта… Мало ли у Аттилы врагов?

– И все ж, слава Господу – помер. И нас от него Бог упас.

Вот так вот и продолжалась беседа, впрочем, долго посиделки не затянулись – в те времена ложились рано и вставали с рассветом. Прощаясь и степенно крестясь на колокольню, уходили мужички и их жены, детишек прогнали же давно.

Поблагодарив гостя за весьма занимательную беседу, ушел и староста, и – чуть погодя – отец Бенедикт.

– Пойдем и мы, – зевнув, потянулся Агуций. – Время позднее, а завтра с утра на выпас идти.

– Пойдем, – Августина согласно кивнула и, взъерошив сыну волосы, искоса посмотрела на Сашу. – Я тебе в сеннике постелила, паломник.

Сенник? Александр задумался, услыхав незнакомое слово… Сенник… А! Наверное, это сарай для сена…

– Травы там мягкие, пахучие – чабрец, ромашка, мята… Я и сама летом в доме не сплю – душно.

– И я, и я тоже в сеннике буду!

– Цыц! – вдовица со смехом отвесила Агуцию подзатыльник. – Тебя еще там и не хватало. А кто будет дом сторожить?

– А что там брать-то? Да и воров у нас нету.

– Все равно. Нехорошо это, чтоб дом пустовал. Да… там хмельное в кувшине… можешь допить остатки. Только смотри – завтра не проспи!

– Да не просплю! Что ты, что ты, матушка, – явно обрадовался парень. – А вы что же, хмельное не будете?

– Будем, – Авугстина снова засмеялась. – Только – с другого кувшина, с полного.

Опять пить! – сдерживая смех, подумал Саша. И Августина еще эта… вдовица… тоже, что ли, в сеннике спать собирается?

Между прочим, заниматься любовью на сене не очень-то и хорошо – трава колется!

Августина, как видно, хорошо это знала – не впервой! – притащила кусок полотна, постелила – хорошо стало, мягко!

Сквозь щелястые стены сенника сверкали желтые звезды, и тощий растущий месяц с любопытством заглядывал в прорехи крыши. Темно было… но все ж кое-какие силуэты угадывались. Вот вдовица протянула кувшин:

– Пей!

Эх! А ведь вкусна бражица! Или что это – сидр? Так яблоки еще не созрели… так с недозрелых-то еще и лучше, крепче напиток. Его бы еще перегнать – классный бы кальвадос получился, градусов шестьдесят, уж никак не меньше. Накатишь стаканчик – аж искры из глаз, и закусывать особо не надо – на вкус приятный.

– Вкусно! Ты сама-то что не пьешь?

– Не беспокойся… Я выпью!

Тихий смех. Стрекот сверчка за спиною. Шорох. Что там делает столь привлекательная хозяйка? Похоже, что стаскивает с себя одежду…

Ага! Так и есть! Вот прижалась…

Почувствовав прикосновение нагого горячего тела, дрожащего от вдруг нахлынувшей страсти, Саша не стал строить из себя высокоморального девственника. Обняв красавицу-вдовицу, прижал к себе, целуя в губы и грудь… Женщина подалась, застонала, срывая с гостя одежду, и вот уже молодые тела сплелись, сливаясь в любовном экстазе, и только шуршала под покрывалом солома да бесстыдник месяц с завистью подглядывал в щели. Впрочем, не только месяц – и звезды.

– А крышу-то тебе пора перекрыть, – подняв глаза, улыбнулся Саша.

– Перекрою, – юная женщина прижалась к нему в расслабленной неге. – Про варваров мне расскажи.

– Про варваров? А тебе зачем?

– Просто так… Интересно. Ты знаешь Хенгиста, того, что прозвали Удалым?

– Нет, с ним не знаком. У нас в Британии…

– Ой, милый, – Августина вдруг тихонько расхохоталась. – Вот только не надо мне врать про Британию, ладно? Я сама оттуда.

– Оттуда?!

– Меня захватили в рабство… еще в детстве. Продали сюда, в наложницы… Ты говоришь не так, как там! Многие слова непонятны, да и говор… такой забавный.

– Да ладно тебе, – неприятно скривился молодой человек. – Скажешь тоже – забавный.

– Да-да, именно так! И я не все слова понимаю… Хотя… нам ведь и не нужно слов?

Она оказалась поистине ненасытной, эта синеглазая вдовушка, и кто сейчас мог бы сказать, всегда ли был у нее подобный любовный пыл или его вызвал Саша?

И снова шуршала солома, и подглядывал месяц, и обнаженные тела пылали жаром любви… Нельзя сказать, чтоб Саше не нравилось… еще бы! Августина оказалась любовницей опытной и искусной, не отпуская его ни на миг.

Да и Александр не отставал, уж не ударил лицом в грязь – прижимал вдовицу к себе, ласкал, целовал, гладил… А юная женщина не стеснялась – стонала, кричала так, что, казалось, сейчас упадут стены!

– Там это… сынишка твой не проснется?

– О, нет, нет! Он всегда так крепко спит… Иди, иди ко мне, милый… Вижу, устал. Вот, возьми-ка кувшин, испей…

Саша и сам не заметил, как погрузился в сон, спокойный, глубокий и добрый. Приснилось вдруг – в сарай этот явились еще две девы, столь же красивые, как и молодая хозяйка; явились и начали вытворять такое, что подглядывающий в прореху месяц смущенно залился краской. И даже распух, прямо на глазах стал круглым… впрочем, и не месяц это был, а круглое лицо священника, отца Бенедикта!

– Так ты говоришь, Августина, он знает Хенгиста и Оффу?

– Это его приятели… друзья. Никакой он не бритт – варвар! О! Изнеженные бритты просто не могут… так…

– Как?

– О! По-всякому… Тебя интересуют подробности, святой отец?

Вот это беседа! Да что тут такое творится-то? И вообще – «тут» – это где? На сенник вроде бы не похоже. Скорей, на какую-то яму закрытую частой деревянной решеткой… Черт побери!

Александр резко вскинул голову и сразу почувствовал, как перед глазами закружились противные зеленые звездочки.

– Смотри-ка, очнулся!

– Я же говорила – он крепкий парень! Одно слово – варвар!

Над решеткой заинтересованно склонились двое – отец Бенедикт и Августина.