Слепая бабочка - Мария Валентиновна Герус

толпах учителей пока говорить рано. Об участии в парадных приёмах – тоже. Ещё одна неудачная мысль, ваше величество. Так можно всё погубить. Мальчик боится людей.

– С этим надо что-то делать, – пробормотал король, не заметив, что вслух ни словом не обмолвился о парадных приёмах, – необходимо показать его местному дворянству. Святочный бал подходит как нельзя лучше.

– Ну, – протянул травник, – если вы хотите, чтобы он впал в прежнее состояние… Сейчас его нельзя тревожить.

– Можно якобы случайно показать его слугам, – заметил хитроумный Карлус, – слухи разойдутся мгновенно, и со всеми разговорами о чудовище и уроде будет покончено.

– М-да, – кивнул король, – но в дальнейшем…

– Я надеюсь это исправить. Пришло время дать ему товарищей. Два-три ребёнка его возраста. Впрочем, возраст не так уж важен.

Карлус встрепенулся. Это была настоящая золотая жила. Должность товарища для игр наследника престола… Любящие родители на всё пойдут, чтобы заполучить её для своего дорогого чада. Вот он был всего лишь товарищем юного барона Лехтенбергского, а теперь – доверенное лицо короля.

– Немедленно начну составлять список подходящих кандидатур.

Но злонравный травник и тут умудрился всё испортить.

– С каждым ребёнком я должен поговорить сам. И выбирать детей буду тоже я.

– Как ты можешь судить… – вскинулся было кавалер.

– А кто может? – с усмешкой парировал травник. – Ты-то, помнится, ещё недавно даже входить к нему боялся.

– Ваше величество, – стиснув зубы, кавалер в который раз пропустил мимо ушей упорное и подлое тыканье, – этот вопрос слишком важен, чтобы…

– Сколько можно твердить одно и то же? – монотонно и отчётливо, будто обращаясь к самым тупым ученикам, сказал травник. – Не будете меня слушаться – получите обратно своё чудовище. Но только уже навсегда.

– Это угроза? – осведомился его величество.

– Это печальная правда. Притащили меня сюда силой, но лечить вашего сына я согласился добровольно. Я сделал мало? Лечил неверно?

– Нет, – неохотно признал его величество.

– Я просил высочайшего покровительства, денег, придворную должность?

«Это-то и подозрительно», – подумал Карлус. На лице его величества тоже отразилось некоторое сомнение.

– Я просто прошу мне не мешать. Да ещё, коль скоро я больше не заключённый, хотелось бы свободно выходить в город.

– Зачем? – сейчас же спросил Карлус.

– Ну как же. Кто-то мне городских девок обещал и сапоги с отворотами. А оказалось – сплошной обман.

– Карлус, распорядись. С этого дня господин Ивар Ясень назначается личным медикусом его высочества с правом немедленного доступа ко мне в любое время. Достойное жалованье, равное жалованью королевского медикуса, будет выплачиваться регулярно, а за просроченные три месяца сполна выдать сегодня же. Что касается вознаграждения после полного выздоровления…

– Насчёт вознаграждения не утруждайтесь. Я бродячий травник. Привык работать за стол и ночлег. Но, если мальчик поправится настолько, что сможет уживаться с людьми без моей помощи, прошу расплатиться со мной иным образом.

– Весьма любопытно. Это как?

– Ну, вы ж чуда хотели, Пригорского Травника искали. Значит, и плата будет как в сказке.

– Отдай то, чего дома не знаешь? – съязвил король. Кроме гувернёра у него была хорошая деревенская нянька.

– Нет, это мне не подходит, – улыбнулся травник, – такие просьбы, помнится, всегда плохо кончаются для просящего. Мои условия скромнее. За то, что я вылечу вашего сына, вы будете должны мне одно желание.

– Только одно? Отчего же не три?

– А мне не надо три. Не бойтесь. Отречения от престола не потребую. Полцарства и дочь-принцессу в жёны – тоже. При дворе не знаю никого и, стало быть, поддерживать никого не собираюсь. А вот эта мысль про маленький народ холмов и детей-подменышей – вообще глупость какая-то.

Карлус в изумлении уставился на короля. Король покраснел так, что даже начинающаяся лысина налилась кровью.

Карлус знал его величество как человека весьма стойкого. Но тут любой испугается. Король шагнул назад, едва не повалил ширму, вскинул руку, чтоб хоть так защитить свой смятенный разум.

– Кто ты такой?

– Травник вашего сына.

Карлус потянул из ножен любимый кинжал. И тут же выругался. Пальцы сомкнулись на рукоятке, руку свело судорогой. Ни туда, ни сюда.

Травник наблюдал за его попытками с интересом.

– Я же предупреждал вот этого вашего пса. Нельзя с северной нечистью связываться. Но если уж связались – пеняйте на себя.

– Какое желание? – спросил король. Всё-таки храбрости ему было не занимать.

– Оно ещё не созрело. Когда созреет – скажу. Неужели здоровье вашего сына и благополучие государства не стоят кое-каких уступок?

– Стоят, – твёрдо сказал король. Помедлил и добавил: – Расписку кровью писать будем?

– Кровью? Да нет, зачем же. Поверю вам на слово.

– А если мы так и не придём к соглашению?

– То будет как в Хаммельне. Вы слыхали о Хаммельне, ваше величество?

Из дверей Висячьей башни его величество вылетел как пробка из бутылки и, набирая скорость, устремился в кабинет. Не тот, парадный, для приёма официальных лиц, а малый, примыкавший к спальне, сверху донизу отделанный тёплым светлым деревом. Там он расстегнул ворот камзола и молча уселся в любимое кресло. Кавалер стукнул дверцей потайного шкафчика, достал заветную, вывезенную из фряжских земель бутылку, две серебряные рюмочки. Молча разлил крепчайшую виноградную водку. Его величество выпил залпом, как лекарство. Кавалер только пригубил, хотя хотелось не просто выпить, а напиться по-плебейски, до полной потери соображения.

Помолчали. Поглядели друг на друга поверх блестящих рюмок.

– Ну, что думаешь?

– Не знаю, что и думать.

– Может, он фокусник? Шпильман?

– Не хотел бы расстраивать ваше величество, но фокусы уж больно убедительные. У меня из отряда в тридцать человек, пока мы его везли, осталось пятеро. Я не докладывал вам, потому что, честно скажу, боялся, не поверите. Спокойно мы себя чувствовали, только когда он был без сознания. Хотите – верьте, хотите – нет, кони бесились, руки-ноги у людей отнимались.

– А что, добровольно он ехать не хотел?

– Нет. Всю дорогу силой волокли. Но, кажется, наши старания не пропали даром.

– О да. К Рождеству получишь награду. Теперь и речи быть не может о шаткости династии. Немалое облегчение, правда? – Король вытянул ноги, с удовольствием потянулся. Не спеша налил себе второй стаканчик.

– У вас прекрасный сын, ваше величество.

– К этой мысли ещё надо привыкнуть. В общем, не мешай этому травнику, кто бы он ни был. Пусть делает, что хочет. Хуже наверняка не будет. Возможно, он сделает больше, чем обещает. Жалованье выплачивать, как положено. Покои в порядок привести. Наследник престола не должен жить как нищий. В город пусть ходит, но и люди твои пусть тоже за ним походят. Глаз не спускать. С кем встречается, с кем говорит, о чём говорит. Кстати, что за возмутительные речи?

– Сказать по чести, обычное присловье там, на севере. Мол, зачем нам король, двадцать лет без короля жили и теперь обойдёмся. Это пока мы его не связали. Ну а после того, как связали, крайне неодобрительно отзывался о солдатах его величества и обо мне лично, а также допускал грубые,