Занавес опускается: Детективные романы (Форель и Фемида • Пение под покровом ночи • Занавес опускается) - Найо Марш

Тринадцатого вечером, когда все пассажиры собрались в салоне за кофе, Обин Дейл неожиданно объявил, что решил устроить в своих «покоях» вечеринку. Там стояла радиола, и он пообещал прокрутить на ней кое-какие из собственных дисков.

— Приглашаются все, — сказал он и сделал широкий жест зажатым в руке стаканом с бренди. — Никаких отговорок не принимаю.

Отказаться и в самом деле было невозможно, хотя у мистера Мэрримена, да и у Тима был такой вид, будто им очень хочется это сделать.

«Покои» Дейла оказались великолепны. Все стены были увешаны фотографиями дейловской «крошки» с ее надписями и других телезвезд. Тут же висела фотография самого Дейла, изогнувшегося в подобострастном поклоне перед самой большой «звездой». Дейл показал свои сувениры; среди них сигареты с монограммой — подарок какого-то турецкого хана, который, как пояснил хозяин, изобразив на своей физиономии уныние, является одним из самых пылких его поклонников. И тут же рекой полились всевозможные вина и даже более крепкие напитки. Мистеру Макангусу достался бокал с подвохом, из которого все содержимое вылилось ему прямо на подбородок, что он воспринял вполне безропотно, хотя и не был в восторге, как капитан, миссис Диллинтон-Блик и супруги Кадди. Обин Дейл извинился с видом напроказившего мальчишки и тут же великолепно сымитировал кое-кого из своих знаменитых друзей. Потом они прослушали четыре пластинки, после чего почти всех гостей сморила тропическая дремота. Первой откланялась мисс Эббот, за ней последовали остальные, кроме миссис Диллинтон-Блик и капитана. У Джемаймы разболелась от духоты голова, так что она с радостью ухватилась за возможность выйти на свежий воздух. Они присели с Тимом под иллюминатором мистера Макангуса, выходящим на правый борт. Над ними тускло светила маленькая лампочка.

— Пять минут, и я отправлюсь спать, — сказала девушка. — Моя голова гудит, как орган.

— У тебя есть аспирин?

— Я, кажется, его куда-то засунула.

— Я сейчас тебе что-нибудь принесу. Только ты никуда отсюда не уходи, ладно?

Кресло девушки было освещено светом, падающим из иллюминатора мистера Макангуса, и тусклой лампочкой над ее головой. Мистер Макангус стелил постель и пронзительным фальцетом мурлыкал себе под нос какую-то мелодию.

— Ладно. Мне как-то не хочется карабкаться по снастям или расхаживать по канату. Нельзя ли выключить этот свет над головой? Он бьет прямо в глаза.

— Выключатель внизу, на другом конце. Я выключу, когда буду идти назад. Я быстро, Джем.

Когда Тим ушел, Джемайма откинулась на спинку и закрыла глаза. Она слышала стук машин, шум моря и пронзительное пение мистера Макангуса, которое очень скоро прекратилось. Джемайма почувствовала сквозь сомкнутые веки, что света убавилось. «Он погасил светильник, а теперь укладывает свою робкую плоть на девственное ложе», — думала девушка. Она открыла глаза. Лампочка над головой все еще горела.

В следующий момент погасла и она.

«Тим идет назад. Как он быстро», — пронеслось у нее в мозгу.

Теперь ее окружала почти непроглядная темень. Дул легкий ветерок. Она не слышала шагов, но явно почувствовала, что сзади кто-то подошел.

— Тим, это ты?

Ей на плечи легли руки.

— Ты меня испугал.

Руки двигались к горлу. Она почувствовала, как они дернули нитку жемчуга. Бусы рассыпались. Она схватила эти руки. Они были ей незнакомы.

— Пустите! Пустите!! Тим!!!

Послышался топот бегущих шагов. Джемайма вскочила с кресла и стремглав бросилась в туннель крытой палубы, где попала в чьи-то объятия.

— Успокойтесь, все в порядке, — говорил ей Аллейн. — Это я.

5

Через несколько секунд вернулся Тим Мейкпис.

Джемайма все еще дрожала в объятьях Аллейна, бормотала что-то невнятное, прижималась к нему как маленькая девочка.

— Какого черта… — начал было Тим, но Аллейн не дал ему договорить.

— Лампочку погасили вы?

— Нет. Джем, милая…

— Вам кто-нибудь попался на пути?

— Нет. Джем!..

— Хорошо! Уведите ее. Она расскажет вам все, когда придет в себя. — Он осторожно разжал руки. — Вам ничего больше не угрожает. Вот ваш доктор.

Девушка очутилась в объятиях Тима, а Аллейн побежал по направлению к корме. Он шарил глазами вдоль ведущих вверх и вниз трапов, заглядывал за комингсы люков, искал за грудами сложенных кресел и в прочих укромных уголках, хотя и знал, что опоздал. Палуба была погружена в таинственный мрак. Аллейн стучал во все каюты, оправдываясь тем, что якобы потерял свою записную книжку, паспорт и рекомендательные письма. Один Дейл был одет и даже не собирался спать. Остальные были в пижамах и разговаривали с Аллейном в той либо иной степени раздражительно. Он коротко проинформировал о случившемся отца Джордана. Решили снова пойти втроем к капитану.

Потом Аллейн вернулся к креслу, на котором сидела Джемайма. На сиденье и на палубе валялись жемчужины. Он собрал их все до единой. Он уже решил, что больше ничего не найдет, как вдруг, ощупывая мятую и вылинявшую спинку кресла, обнаружил еще кое-что. Это был крошечный обрывок цветочного лепестка, который еще сохранял слабый аромат гиацинтов.

Глава девятая

ЧЕТВЕРГ, ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

1

— Теперь-то вы поверили в то, что этот убийца на вашем судне? — спрашивал Аллейн у капитана Бэннермана. — Поверили наконец?

Капитан оставался неприступен, как скала. Это был уже немолодой человек, когда-то давно сформировавший собственную точку зрения на все случаи жизни. И не в его характере было ее менять даже под напором обстоятельств.

— Будь я трижды проклят, если поверю в это! — отрезал капитан Бэннерман. Он допил свое виски и с грохотом поставил стакан на стол, перевел взгляд с Аллейна на отца Джордана и вытер губы тыльной стороной ладони. — Вам в голову засела вся эта чертовщина, отчего вы из каждого пустяка раздуваете черт знает что. Ну что, что произошло? А вот что: маленькая мисс Джемайма сидит одна-одинешенька в кресле на палубе. Сзади подходит какой-то парень и кладет ей на плечи руки. Ну и что? Черт побери, да я бы сам… — Он оборвал себя на полуслове. — Вы сами только что сказали, что она вдолбила себе в голову мысли об этих убийствах. И я ее в этом не виню — вы только и делаете, что о них говорите. Ну, разумеется, она черт знает что напридумывала, когда этот тип решил за ней поухаживать. А вы пытаетесь убедить меня в том, что маленькую мисс Джемайму хотели убить. Нет уж, кто-то должен сохранять здравый смысл и, черт возьми, таким человеком буду я, капитан этого судна.

— Но ведь этих случайностей целая цепь, — заметил отец Джордан. — Во-первых, посадочный талон в руке девушки, убитой на причале, потом этот случай с куклой, пение, лицо в иллюминаторе мисс Кармайкл. А теперь еще и это происшествие. Неужели вы думаете, что кто-то из нас мог сыграть с ней такую страшную шутку?

— А кто из нас мог бы ее убить?

— Сэр, если даже вы не видите ничего зловещего в только что случившемся, все равно предосторожности были бы не лишни, — сказал Тим.

— Но ведь вы, черт побери, только и делаете, что предпринимаете эти ваши предосторожности! Разве я сам не помогаю вам в этом? — разглагольствовал капитан. — Ведь это я заставил их болтать об этих самых алиби, и все только потому, что об этом просили меня вы. — Он ткнул своим коротким толстым пальцем в сторону Аллейна. — Ведь это я по вашей просьбе выяснил, что вся эта шайка в ночь перед отплытием из Лондона сходила на берег. Команда решила, что у меня не все дома. Я же оповестил их всех о том, что среди команды якобы есть ненадежные люди, что заведомое вранье, и приказал дамам запирать двери кают. Так что же, черт побери, могу я еще сделать?!

— Вы можете запретить кое-кому бродить ночами по палубе в испанском наряде, — спокойно сказал Аллейн.

— Я уже сказал, что не стану вмешиваться в личные дела моих пассажиров.

— Тогда позвольте мне сделать одну вещь.

— Не позволю.

— Позвольте мне раскрыть свои карты. Разумеется, я никого не стану арестовывать, но, учитывая ту угрозу, которая нависла над пассажирами нашего судна, я бы хотел занять оборонительную позицию.

— Нет.

— А вы знаете, что завтра вечером преступник, как считают эксперты, вполне может возобновить свою деятельность?

— Его на моем судне нет.

— И что мисс Кармайкл непременно расскажет о своих страхах дамам, — добавил отец Джордан.

— Не расскажет, — сказал Тим.

— Почему?

— Она понимает, что может начаться паника, — пояснил Аллейн. — Она храбрая девушка.

— А вы отдаете себе отчет в том, что мисс Кармайкл получила шок, и он может иметь самые серьезные последствия. — Тим был буквально взбешен. — Все это может обернуться…