Занавес опускается: Детективные романы (Форель и Фемида • Пение под покровом ночи • Занавес опускается) - Найо Марш

На нижней палубе было безлюдно. Он обошел вокруг нее шесть раз и, перекинувшись несколькими ничего не значащими фразами с офицером связи, восседавшим в своей рубке как облако на вершине скалы, решил непременно зайти туда днем. Проходя мимо каюты отца Джордана, он услышал, как повернулась ручка, а затем и приоткрылась дверь. Потом до него донесся голос отца Джордана:

— Разумеется, вы можете приходить ко мне в любое время. Вы ведь знаете, что священники для того и существуют.

Послышался резкий голос. Аллейн не расслышал сказанного.

— Полагаю, вам следует выкинуть все это из головы и сосредоточиться на своем долге, — снова раздался голос отца Джордана. — Несите свою епитимью, приходите завтра на службу, а также обратите особое внимание на то, что я вам сказал. А теперь идите и не забудьте помолиться на сон грядущий. Да благословит вас Господь, дитя мое.

Аллейн спрятался в тень, и мисс Эббот его не видела.

Глава восьмая

ВОСКРЕСЕНЬЕ, ДЕСЯТОЕ

1

В воскресенье в семь утра отец Джордан с разрешения капитана отслужил в салоне святое причастие. Из пассажиров на службе присутствовали мисс Эббот, Джемайма, мистер Макангус и, что весьма странно, мистер Мэрримен. Третий помощник, офицер связи, два младших офицера и Деннис представляли команду судна. Аллейн стоял в сторонке, слушал и не в первый раз чувствовал сожаление от того, что ему все это чуждо.

Служба окончилась, и группка пассажиров высыпала на палубу, где вскоре к ним присоединился отец Джордан. По случаю такого дня, он, как и обещал, облачится в свою «приличную» сутану, которая ему очень шла. Легкий бриз шевелил его мягкие волосы. Мисс Эббот, по обыкновению стоявшая в сторонке, не спускала со священника глаз, в которых, как заметил Аллейн, было уважение. Даже мистер Мэрримен притих, и только у мистера Макангуса, который только что вместе с мисс Эббот со знанием дела исполнил весь англо-католический обряд, вид был возбужденный и даже слегка легкомысленный. Он сделал несколько комплиментов Джемайме относительно ее внешности и теперь, склонив набок голову, пританцовывал вокруг девушки. Его неестественно коричневые волосы отросли и уже совсем скрывали шею, нелепыми космами нависая надо лбом и ушами. Правда, мистер Макангус почти никогда не снимал свою фетровую шляпу, так что эта деталь не слишком бросалась в глаза.

Джемайма, выслушав его вполне невинные комплименты, весело улыбнулась и обратилась к Аллейну:

— Не ожидала увидеть вас на палубе в столь ранний час.

— А почему бы и нет?

— Вы так поздно легли вчера. Все вышагивали по палубе, погрузившись в свои мысли.

— Что было, то было — не отрицаю. Ну, а вы? Вы-то почему не спали?

Джемайма вспыхнула.

— Я сидела вон на той веранде. Мне… нам не хотелось вас окликать — у вас был такой серьезный и сосредоточенный вид. Мы с Тимом спорили о литературе елизаветинских времен.

— Однако вы спорили не слишком горячо, — заметил Аллейн.

— Да, да. Но наши отношения с Тимом… понимаете, это вовсе не обычный флирт. По крайней мере для меня.

— Не флирт?

Аллейн улыбнулся девушке.

— И не… Господи, я совсем запуталась! — воскликнула Джемайма и покраснела.

— Может, облегчите душу?

Джемайма взяла его под руку.

— Я уже достиг того возраста, когда очаровательные молодые девушки первыми берут меня под руку, — размышлял вслух Аллейн.

Они шли по палубе.

— Сколько дней мы находимся в море? — вдруг спросила Джемайма.

— Шесть.

— Вот! Всего шесть дней! Это просто неслыханно! Как можно за шесть дней разобраться в своих чувствах? Нет, это невозможно.

— Но ведь я сумел разобраться в своих. Даже за более короткий срок, — осторожно заметил Аллейн. — С первого взгляда.

— Да? И вы сразу прикипели к ней душой?

— Сразу. Ей же для этого понадобилось чуть больше времени.

— И вы…

— Мы очень счастливая супружеская пара, благодарю вас.

— Как чудесно. — Джемайма вздохнула.

— Но я вовсе не собираюсь толкать вас на опрометчивые поступки.

— Мне нет нужды об этом говорить. Я уже однажды сваляла дурочку. День нашего отплытия должен был стать днем моего бракосочетания. Он бросил меня тремя днями раньше. Я спаслась бегством, оставив моих несчастных родителей расхлебывать всю кашу, — высоким прерывающимся голосом рассказывала Джемайма. — Говорят, в тропиках люди становятся очень откровенными. Но, думаю, тут есть и ваша доля вины. Совсем недавно я сказала Тиму, что, попади я в беду, я бы пришла поплакаться на вашем плече. Он со мной согласился. Представьте себе, я так и делаю.

— Значит, вы в беде?

— Наверное, нет. Хотя мне нужно смотреть в оба. То же самое я сказала и Тиму. Хотя вы и убеждаете меня в обратном, я все равно не могу поверить в то, что за шесть дней можно все понять друг о друге.

— В открытом море за шесть дней можно узнать друг о друге больше, чем за шесть недель на суше, — сказал Аллейн.

— Пожалуй, вы правы. — Девушка задумалась. — Вообще, в открытом море с человеком происходят странные вещи. И в голову такое лезет… Как-то мне даже показалось, что у нас на судне этот самый цветочный убийца.

В числе прочих навыков, приобретенных Аллейном на посту полицейского детектива, не последнее место занимало умение сохранить спокойное выражение лица при получении любой, даже самой неожиданной информации. Теперь это умение сослужило ему хорошую службу.

— Интересно, а что дало вам основание вообразить такое? — ничуть не изменившимся голосом спросил он девушку.

Джемайма привела те же самые доводы, которые вчера приводила Тиму.

— Разумеется, он реагировал на это так же, как и вы. У. М. П. тоже.

— Кто это — У. М. П.?

— Мы так прозвали Дейла. Ужасно Милый Парень. Только, боюсь, не в буквальном смысле.

— Но почему вы рассказали ему о ваших страхах?

— Он меня подслушал. Мы с Тимом сидели на веранде, а он подкрался с ковриками и подушками и вмешался в наш разговор.

— Теперь, когда вы вытащили ваши страхи на божий свет, они, должно быть, померкли, а?

Джемайма размахнулась и ногой загнала в шпигат какой-то небольшой предмет.

— Не совсем. Хотя нет, они на самом деле померкли, но вчера ночью, уже после того, как я легла в постель, кое-что произошло. Ничего такого уж и особенного, но мои подозрения снова всплыли наружу. Моя каюта слева, если идти по коридору со стороны салона. Иллюминатор прямо над постелью. Вам, наверное, знаком тот блаженный миг, когда сам не сознаешь, спишь или не спишь, а будто куда-то плывешь. Я куда-то плыла, плыла… Вдруг я встрепенулась и уставилась в иллюминатор. Снаружи все было залито лунным светом. На меня смотрела луна, потом замигали звезды, потом я снова увидела луну. Изумительно! Я закрыла от восторга глаза, а когда я их открыла, на меня кто-то смотрел из иллюминатора.

— Вы в этом абсолютно уверены?

— О да. Там кто-то был. Этот кто-то заслонял собой луну и звезды. Он буквально просунул в иллюминатор голову.

— И кто это был?

— Не имею ни малейшего представления. На нем была шляпа, но я видела лишь контуры. К тому же это продолжалось какую-то долю секунды. Я его окликнула, не очень приветливо, разумеется, и он тотчас же снова канул вниз. Небось присел, а после смылся. Снова в иллюминаторе появилась луна, а я дрожала от страха и думала: «А вдруг это цветочный убийца? Вдруг он на самом деле на борту нашего судна и, когда все расходятся спать, бродит по палубам?»

— Вы рассказали об этом происшествии Мейкпису?

— Я его еще сегодня не видела. Он в церковь не ходит.

— Может, это был Обин Дейл с его вечными проказами?

— Признаться, мне это не приходило в голову. Вы думаете, он способен на свои шалости даже ночью?

— Не удивился бы, кончись все игрушечной змеей у вас на подушке. Вы запираете на ночь дверь? А днем?

— Запираю. Нас предупредили, что на судне есть воришки. Может, это был какой-то жалкий воришка? Черт, а я так перепугалась. Небось рассчитывал что-нибудь выудить через иллюминатор.

— Что ж, это случается на судах.

Послышался удар гонга, сзывающего пассажиров к завтраку.

— Исходя из того, что вы мне только что рассказали, я бы на вашем месте на ночь задергивал иллюминатор шторой, — немного помолчав, сказал Аллейн. — А так как среди команды есть не слишком приятные личности, не советовал бы с наступлением темноты бродить одной по палубе. Вполне может подойти к вам и привязаться.

— Но ведь так можно умереть от скуки. Кстати, посоветуйте это миссис Д.-Б. Она большая любительница лунных прогулок или скорей танцев при луне. — Джемайма таинственно улыбнулась. — Мне кажется, она просто великолепна. В таком возрасте и такой безудержный темперамент.