Оттенки серого - Джаспер Ффорде

гладким. Пройдя несколько ярдов, Джейн опять положила ключ на дорогу. Панель возникла на новом месте.

– Если они заставляли простую дорогу делать такие штуки, – заметила Джейн, – только подумай, что еще они умели!

Колебания и парящие предметы, дальновиды, лампочки, моторы – все это тут же пришло мне на ум. Значит, мы все явились на концерт, когда оркестр закончил играть, и в воздухе висели только финальные аккорды, готовые обратиться в ничто.

– Но как при помощи этого ты добралась до Граната?

– А! – Джейн улыбнулась. – Смотри.

Она нажала на кнопку. Панель изменила форму – появились новые кнопки, а над ними – новые нечитаемые надписи. Джейн стала умело нажимать на них. Дорога пошла рябью, примерно так же, как при отбрасывании предметов, только рябь эта шла не поперек дороги, а вдоль, в направлении Ржавого Холма.

Я посмотрел на Джейн, которая стояла – удивительное дело! – с восторженным лицом.

– Это конвейер, – объяснила она. – Думаю, он служил для удаления грунта после постройки дороги, но его можно использовать самым разным образом. Смотри.

Она ступила на край перпетулитового покрытия и медленно поехала по ней, перемещаясь вместе с рябью. Но центральная часть дороги колебалась быстрее – и, перейдя на середину, Джейн быстро поехала в сторону Ржавого Холма. Ярдов через тридцать она перешла на край, где движение было намного медленнее, а затем сошла на обочину и направилась ко мне.

– Я могу двигаться туда, обратно, даже выбирать нужное расстояние, – сказала она. – Стоит сесть на стул, поставленный на середине дороги, и ты за двадцать минут окажешься в Ржавом Холме. Чтобы добраться до Граната, я еду в Ржавый Холм, схожу с дороги там, где покрытие прерывается, немного иду пешком, а потом снова двигаюсь до самого Граната по перпетулиту… не считая, конечно, переправы через реку. Я выключаю рябь задолго до того, как меня могут увидеть.

Джейн нажала на кнопку, и дорога внезапно вернулась в свое обычное состояние, подняла подвеску – и панель исчезла из вида.

– Потрясающе.

– Это кажется потрясающим сейчас, но когда-то было настолько обычным, что над этим не задумывались даже на долю секунды. И вот что, красный…

– Да?

– Ты никому не расскажешь об этом.

Я заверил ее, что это добавится в длинный список моих секретов, и она рассмеялась. Вдруг в мою голову пришла мысль.

– Ты ведь не собираешься на перезагрузку?

Лицо Джейн посерьезнело, и она повесила ключ обратно на шею.

– Нет. В понедельник утром я ухожу. Это не идеальный выход, но у меня минус восемьсот баллов.

– Минус восемьсот? Что же ты сделала?

– Скорее, не сделала. Если все вокруг тебя невзлюбили, баллы снимаются с невероятной скоростью.

– Куда же ты отправишься?

– Понятия не имею. Может, в Ржавый Холм. Не самое лучшее, что есть, но я хотя бы доберусь туда без проблем. Конвейер доставит меня, куда я пожелаю.

Я выпалил первое, что пришло на ум:

– Мне будет тебя не хватать.

– Красный, – она положила ладонь на мое предплечье, что было редким знаком расположения с ее стороны, – тебя здесь все равно не будет.

Я замолк. Несмотря на раздражающую прямоту Джейн, это был мой первый более-менее душевный разговор с ней. Она не угрожала меня убить, ударить кирпичом и тому подобное, и мы проговорили почти двадцать минут. Хотелось бы думать, что Джейн мне доверяет, – но, скорее всего, она, как и все прочие, считала, что я вряд ли вернусь из Верхнего Шафрана. Однако мне казалось, что все еще рано предлагать ей идти со мной. Тут у меня возникла идея.

– Можешь проводить меня в Серую зону?

– Зачем?

– Хочу взглянуть на Вермеера.

Я посещал Серую зону в Нефрите всего несколько раз, еще совсем мальчишкой. Хроматики там обычно не показывались – отчасти потому, что было незачем, отчасти потому, что правила были очень строги насчет частной жизни серых, а отчасти потому, что нас там встречали неприветливо.

Когда мы пересекли границу зоны, я стал с любопытством оглядываться по сторонам. Дома стояли попарно – на два дома одна терраса, – с узким проходом между ними. Я поразился тому, что двери домов смотрели друг на друга. Улицы были чисто вымыты, да и вообще все сияло, как новенькая брошка. Серые составляли около трети населения каждого города, а потому зона везде занимала немалую площадь, но никогда не располагалась вплотную к хроматическим кварталам. «Разъединенные, мы все же вместе». Я полагал, что все станут глазеть на меня, но мое появление никого не заинтересовало.

– Тут все выглядит очень дружелюбно, – заметил я.

– Ну, ведь ты со мной, – сказала Джейн. – Появись ты один, все было бы иначе. Не веришь? Смотри.

И, велев ждать ее, она скрылась в каком-то доме.

Я сразу почувствовал себя одиноким и незащищенным. Вскоре на меня обратились взгляды серых, а меньше чем через минуту подошел какой-то парень и спросил – вежливо, но со скрытой угрозой в голосе:

– Вы заблудились, сударь?

– Я жду…

– Он со мной, – сказала Джейн, выходя на улицу. В руках она держала тарелку с куском пирога. – Клифтон, это сын цветоподборщика. Красный, это мой брат Клифтон.

– Очень приятно. – Его поведение мгновенно изменилось. – Джейн говорит, ты «почти безнадежен». С ее стороны это вполне себе комплимент.

Я посмотрел на Джейн.

– Не слушай его, – отозвалась она. – Это значит именно то, что значит.

– Ну что, – продолжил Клифтон; он казался настолько же общительным, насколько Джейн – замкнутой. – Тебя ждет либо смерть, либо Виолетта. Трудный выбор.

– Если я вернусь назад, то ни за что на ней не женюсь.

Клифтон засмеялся.

– Это ты так говоришь. Виолетта может быть очень настойчивой. У нас с ней взаимопонимание уже несколько лет. – Он выкатил глаза, так что намек стал яснее ясного. – Ты не разочаруешься. Имей в виду, я поднял оценку, чтобы удержать свою клиентуру. – Подмигнув, он добавил: – Если не будешь в разговоре с ней употреблять слово «нет», то, думаю, вы будете очень счастливы.

– Спасибо за совет, – ответил я без тени юмора.

– Не за что.

Улыбнувшись мне, Клифтон удалился. Мы с Джейн пошли дальше.

– Клифтон снабжает нас всяческими сплетнями от Виолетты, – сказала она, – и потому его положение в иерархии не так уж однозначно. Твой брак с Виолеттой перекроет чрезвычайно богатый источник слухов.

– Я же не вернусь из Верхнего Шафрана, ты забыла?

– Тогда все в порядке. Да и наличка тоже полезна. Мы пришли.

Перед нами была гладкая входная дверь в конце террасы. Джейн дважды постучала. Открыл Грэм – тот самый старик с насморком, которого принимал отец.

– Ну как, хорошо