Стеклянная Крепость (ЛП) - Дрейк Дэвид

— Чалкус? — обратилась девочка, и в ее голосе послышалась смесь умоляющего рвения. — Мы могли бы, не так ли? Это не займет так много времени. И мы все равно здесь, ты же знаешь.

Чалкус вытащил свой кинжал, вероятно, не задумываясь об этом. Маленькие люди дружно ахнули, но не убежали.

Чалкус подбросил кинжал в воздух и поймал его за рукоять, когда тот падал, даже не взглянув на блестящую сталь. Его взгляд был прикован к Мероте и маленькому народу и, наконец, к Илне.

— Итак, — сказал он. — О чем ты думаешь, сердце моего сердца? В том, что говорит ребенок, что-то есть, тебе не кажется? Мы пока здесь, и мне не повредит немного поохотиться ради благого дела.

— Они спасут нас, — прошептала Аута. Собравшиеся вокруг нее товарищи произнесли бессловесную благодарственную молитву.

— Мы не будем вас спасать, — отрезала Илна. Она наклонилась и подняла миниатюрную сетку, которую связала в качестве примера. — Вы можете спастись сами. Посмотрите на это!

— О, нет! — сказала Аута. Вокруг нее эхом отдавалось: — Нет-нет-нет-нет  пронзительным шепотом.

— Мы не можем этого сделать, Принц Илна, — сказал мужчина, все еще склонявшийся перед Меротой. — Вы спасете нас. Великая Мерота, скажи своей...

— Нет! — в ярости воскликнула Илна. Маленькие человечки отпрянули от нее, как испуганные дети, когда внезапно вспыхивает потушенный костер. — Люди, которые не пытаются спастись сами, не заслуживают того, чтобы их спасли. Мир не создан для того, чтобы быть безопасным для тех, кому все равно!

Чалкус вложил кинжал в ножны движением плавным, как солнце на спокойной воде. — Да, — сказал он. — Я понимаю твою точку зрения, дорогая.

Он сделал широкий жест. — Поскольку наши маленькие друзья здесь не знают выхода, — продолжал он, — и у нас нет к ним других дел, мы откланяемся. Мои искренние наилучшие пожелания, госпожа Аута, вам и вашим товарищам.

Маленькие человечки исчезли, оставив их троих одних на поляне. Илна разгладила сетку между ладонями, затем положила ее на траву на случай, если кто-нибудь, когда-нибудь вернется посмотреть на нее. Люди могут учиться; по крайней мере, иногда. Илна ос-Кенсет за свою жизнь узнала определенные вещи о людях и о самой себе.

Не всегда ей было приятно узнавать об этом, но с этим ничего нельзя было поделать.

— Мне кажется, — сказал Чалкус, неторопливо направляясь к следующему повороту лабиринта, — что, хотя маленький народец и не знает выхода из этого места, те, кто охотится на них, могут знать. По крайней мере, если мы правильно поставим перед ними вопрос.

— Да, — ответила Илна. Ее лицо было застывшим, а разум — ямой из раскаленного камня. — Я была бы не прочь убедить некоторых из этих Принцев рассказать нам то, что они предпочитают скрывать.

Глава 13

Гаррик чихнул. Руины резиденции Торага тлели в дюжине мест. Хотя дым не действовал на него во время сражения, сейчас он подействовал.

Помимо мрачного тумана, здесь чувствовался запах тел. Почерневшие трупы Коэрли выглядели более человеческими, чем эти существа были при жизни, но их мокрый мех тлел с уникальной едкостью.

Сома лежала на спине прямо внутри поперечной стены. Зазубренное копье воина вошло ей под пупок и прошло вверх, увлекая за собой внутренности. Ее лицо исказилось от ярости. Гаррик вспомнил, что сказала Птица: что она засунула свой факел в пасть Корлу, который убил ее.

— Оставим ее здесь или бросим в болото? — спросил Мец. — Донрия рассказала мне, как она пыталась убить тебя.

— Я бы хотел, чтобы вы похоронили ее должным образом, или так, как вы здесь относитесь к своим умершим, — ответил Гаррик. — Эта женщина, которую убили Коэрли, была ценным союзником для меня и для всех нас.

Мец пожал плечами. — От нее никогда не было толку, — сказал он. — Но если вы так говорите, Лорд Гаррик.

— Лорд Гаррик, — произнес женский голос позади них. — Дайте мне осмотреть вашу рану.

Гаррик повернулся; от этого движения его плечо вспыхнуло, будто кто-то только что провел по нему горячим железом. Было так больно, что у него затуманилось зрение и подкосились колени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Стойте спокойно, — сказала женщина — девушка, которая помогала Марзану. Волшебник сидел неподалеку, прислонившись спиной к стене похожей на пчелиный улей хижины, в которой когда-то жили несколько воинов.

Девушка жевала какую-то жвачку; из уголка ее рта стекал зеленый сок. Она схватила Гаррика за бицепс и верхнюю часть плеча, приблизив свое лицо к сморщенному входному отверстию. Затем выплюнула комок волокнистой пасты на рану, и воткнула в отверстие большой палец.

— Дузи! — закричал Гаррик. Он попытался отпрыгнуть назад, но девушка продолжала держать его за предплечье. Она была дьявольски сильной.

— Стойте спокойно! — повторила девушка. Она сунула в рот что-то похожее на кусочек корня и принялась с энтузиазмом жевать его. Он был размером примерно с последний сустав ее большого пальца.

— Лила хороший целитель, — одобрительно сказал Мец. — Люди из других деревень приходили к ее матери за исцелением.

Его дядя Абай, тот самый, с изуродованным лицом, ужасно ухмыльнулся. — Марзану следовало жениться на ней, а не на Соме, когда умерла его первая жена, — сказал он. — Полагаю, он тоже так считает, а, Лила?

Девушка не ответила, но сок брызнул по краям ее улыбки. — Повернитесь, Лорд Гаррик, — сказала она мягким голосом.

Гаррик повиновался, готовясь к еще одному пронзительному удару. Лила сплюнула. На этот раз прикосновение ее большого пальца больше походило на удар молотка, чем на лезвие. Приятное тепло уже распространялось от комка пасты, который она вставила во входное отверстие.

— Ты готов вернуться в свое время, Гаррик? — спросила Птица.

Гаррик удивленно поднял голову. Птица сидела на поперечной стене частокола. Хотя она находилась в двадцати футах от Гаррика, дым и вездесущий туман размывали ее сверкающие очертания.

— Да, — ответил Гаррик. Ему стало интересно, слышали ли жители деревни вопрос Птицы. — Конечно, я готов.

—Ты собираешься покинуть нас, Гаррик? —  спросил Мец. Охотник пытался сохранить бесстрастное выражение лица, но на нем, то появлялось, то исчезало выражение слепого ужаса. Оно ответило на вопрос о том, могли ли жители деревни слышать…

— У меня есть обязанности в моем времени, — ответил Гаррик. Накануне он ничего так сильно не хотел, как покинуть это жалкое серое болото; теперь он испытывал угрызения совести из-за того, что бросает людей, которые ему доверились. — Мне нужно возвращаться, Мец.

— Но что мы будем делать, Мастер? — спросил Хорст, озабоченно потирая свой тяжелый подбородок. — Мы никогда не смогли бы победить Коэрли без тебя.

Гаррик почувствовал, как его лицо ожесточается, пока он перебирал в уме варианты. Он не был зол, но он был королем достаточно долго, чтобы понимать, какие решения должен принимать король, если он и его народ хотят выжить.

— Вы заполучили меня, — сказал он. — Вы видели, что я сделал, что вы сами сделали, когда я вам показал. Вы можете сделать это снова.

— Но, Лорд Гаррик, — сказала женщина, которую Гаррик не узнал. Она была одной из пленниц, как подумал он. — Коэрли так много, а нас мало. Это всего лишь одна крепость.

— Конечно, есть и другие крепости, — ответил Гаррик, — но гораздо больше человеческих деревень. Мец, объединение ваших соседей так же важно, как нападение на Коэрли. Вы можете объединиться, а люди-кошки никогда этого не сделают. Это...

Он указал на дымящиеся руины крепости.

— ... это была настоящая битва только за вашу деревню, но если бы было три или четыре деревни вместе, Торагу даже не пришлось бы молиться. У вас есть добыча для торговли, инструменты Коэрли и ткани...

— И избыток женщин, — добавил Карус. — Есть много вождей, чье мнение могло бы измениться, если бы ему предложили  молодую, здоровую женщину того типа, которую кошачьи звери выбрали для своих собственных нужд.