Мнимые люди - Андрей Белоусов

Ну в конце найдя эти доводы вполне разумными, я отправился в лазарет прихватив с собой четырёх человек. В лазарете нам сказали, что интересующий нас рядовой, проходит у них лечение, но вот имени его они не знают и в списки его пока не заносили. Подумать только, у рядового Михеева оказывается, частичная потеря памяти.

Ну я тогда попросил разрешения хотя бы увидится с ним. И когда мы наконец, увиделись, сержант Смирнов, переборов страх, обратился к своему подопечному. И что вы думаете? Тот ноль внимания. Михеев даже не узнал своего сержанта, да и вообще отказывался с нами как-то разговаривать и уж тем более отвечать на мои вопросы. Ну мне это не очень понравилось и я решил задержать Михеева и сопроводить в штаб, чтобы значит там его уже конкретно допросить.

И вот когда уже к нему подошли мои парни с автоматами, тут случилось неожиданное… Не знаю, что у него там в голове произошло, но рядовой Михеев вдруг занервничав стремительно ударил рядом стоящего сержанта в грудь и сразу таким же ударом уложил и одного из конвоиров. У меня в тот момент был просто шок. Какое разительное изменение…

— Ну, в общем это всё, — подводя итог своего недолгого рассказа, сказал майор, почёсывая репу. — Михеева, мы вырубили, а потом доставили к вам, по распоряжению начальства.

Дослушав историю до конца, Лукьянов вновь изумился, тем событиям, в которых сам может и не принимал участия, но хоть мизинчиком прямо сейчас да дотрагивался:

— Невероятно… — разевая смешно рот сказал он. — Действительно крайне удачное везение, надо заметить. И кто бы мог подумать, «мим» в самом сердце охраняемой зоны. Непостижимо… А в конце доктор вообще учудил, начав беседовать с самим с собою, никого вокруг не замечая.

На что майор Васнецов, почувствовав себя лишним, сухо бросил:

— Всего доброго, — и стремительно вышел, не оглядываясь. И каких он только людей за свою жизнь не перевидал, но вот учёные самые придурковатые из них. Может и умные, кто спорит, но придурковатые…

* * *

А по прошествии всего пяти часов, после поступления живого мутанта, в мобильной спец лаборатории, по интеркому уже созвали брифинг.

— Господа, разрешите вам представить «мима», — обратился доктор Лукьянов к генералу Овчаренко, профессору Мирному и ещё двум неизвестным ему людям, смотревших на него через большой плазменный экран. — Но не обычного «мима», — продолжил он, — коих мы привыкли так часто видеть. А «мима» — диверсанта, господа. Мутанта пятого поколения.

Довольный собой и в особенности тем, что так точно дал название новому виду мутантов, доктор Лукьянов барским жестом указал на стеклянный бокс, за которым находился ничем ни примечательный человек. А тот в это время, то плаксиво умолял его отпустить, лопоча, что не в чём не виноват. То начинал каяться и оправдываться, что мол не хотел никому причинять вреда и что это произошло само собой. В общем он производил впечатление, обычного, испуганного, нормального человека, находящегося уже на грани срыва.

— «Мим»-диверсант — мутант ничем не отличающийся от нас с вами, — немного волнуясь, но в большей степени восхищённый, тем что имеет возможность блеснуть умом перед самим, профессором Мирным, доктор Лукьянов продолжил вводить в курс дела, вышестоящее начальство. — Ни внешним видом, ни внутренней составляющей и заметьте ни психологически (серия проведённых, лично мною, тестов это отлично показало), диверсант не отличим от нас.

— Вы что же вступили с ним в контакт? — вставил встречный вопрос профессор Мирный и судя по выражению лица, он был очень взволнован и крайне удивлён сим фактом.

— Представьте себе, — развёл руками доктор. — Господа, он не только вступил с нами в контакт, но и вёл с нами некий диалог и даже отвечал на наши вопросы. Правда не на все, — и Лукьянов досадливо запнулся, но быстро оправился и извернулся. — Он отвечает, в основном на психологические тесты, предложенные нами, чтобы выведать его уровень интеллекта. Но по существу, он отказывается с нами разговаривать.

— И что же? Вот этот, вот, человек признаёт себя мутантом, — недоверчиво спросил генерал Овчаренко, глядя с экрана монитора.

— Нет, что вы, — отверг предположение генерала, Лукьянов. — Наоборот. Представьте себе, он считает себя обычным человеком и всё это время, даже утверждает, что его несправедливо обвинили и что мы якобы ошиблись и должны его немедленно отпустить, а не ставить над ним эксперименты. Нам право слово уже порядком это надоело, эти его бесконечные причитания.

— Понятно, — протянул Овчаренко. — Ну а по существу у вас хоть что-нибудь есть? Он вообще помнит что-либо из того, что было с ним в плену.

— Вот это странно, — замямлил Лукьянов. — Утверждая что он человек, в то же время задержанный ничего не помнит из того времени. Нет, он помнит как его зовут, где он служит. Даже знает товарищей поимённо. Помнит бой, но что произошло после… У него как отрезало. Можно было бы списать всё на частичную потерю памяти в результате перенесённого шока и дать заключение о том, что перед нами просто человек. Если бы не одно но… Всем нам, хорошо известная, предыстория заключения под стражу этого субъекта. Здесь он совершил прокол. А вот по какой причине, нам к сожалению пока неизвестно.

— Есть ещё какие-либо характерные отклонения, говорящие против того, что перед нами человек? — проявляя огромный интерес и безмерно волнуясь, охваченный научной лихорадкой, встрял профессор Мирный.

— Характерный отклонений, я у задержанного, к сожалению не выявил. Я же вам объяснил, перед нами, невероятный экземпляр, полностью копирующий человека. — Но немного погодя, доктор Лукьянов, почесав макушку, всё же решил рассказать об одной странности. — Правда есть кое-что. Но пока я на это не сильно опираюсь…

— Продолжайте, что же вы всё-таки нашли? — нетерпеливо поторопил, задумчивого доктора, профессор Мирный.

— Мм… Судя по тестам, — растягивая слова начал говорить Лукьянов, — рядовой Михеев, обладает незаурядным интеллектом. Это обстоятельство меня не много и удивило. После этого я, как можно быстрее раздобыл всю подноготную нашего субъекта. И моё удивление ещё более возросло. Оказывается, рядовой Михеев был обычным, средне-статичным молодым человеком, не обладающий никакими незаурядными способностями, — и взяв в руки папку с личным делом солдата доктор стал вскользь, быстро пробегая глазами, вычитывать факты из биографии. — Рядовой Михеев, окончил обязательную десятилетку. Ничем себя не проявил, аттестат изобилует оценками «удовлетворительно». После окончания школы, Михеев, поступил в «ПТУ», учиться на слесаря. На втором курсе был исключён за неуспеваемость. В связи с этим попал в армию, где после трёхмесячного курса подготовки, по распределению, вошёл в состав регулярных войск, осаждающих город, как пополнение. За время учёбы на подготовительных курсах, также ничем примечательным не отличился. Все показатели, довольно средние, — дочитав до конца и не найдя более ничего интересного закончил отложа папку в сторону. — По всем показателям получается, что рядовой Михеев, был вполне обычным человеком со средним уровнем интеллекта. Я даже сказал бы ниже среднего. Но вот, что интересно. Сейчас перед нами, судя по тестам, получается, сидит образованный человек с довольно высоким уровнем интеллекта. Обладающий исключительной памятью, внимательностью и имеющий довольно большой багаж знаний, особенно в области военной тематики, а также обладает неплохой способностью логического построения задач и их решение, при помощи знания математики и физики. Так же, у Михеева, выявлены ещё не плохие познания в области анатомии и психологии. И учитывая всё это, сам собой возникает логичные вопросы: «Откуда у малообразованного парня, взялись такие высокие познания в области точных наук? Кто его обучил? А главное когда? Зачем? И откуда у парня такая высокопрофессиональная и хорошо тренированная память? Когда с детства он ей не страдал, как это указанно в его личном деле. — На эти вопросы Лукьянов, только пожал плечами не находя ответы.

— Как интересно… — вслед протянул Мирный. — Получается, что перед нами не рядовой Михеев. И всё что вы нам рассказали, косвенно подтверждает, что Михеев на самом деле — «мим». Интересно… Тогда всё сходится. Вы, уважаемый коллега, наверно читали мои выкладки исследований, по поводу способностей мутантов? — поинтересовался он. На что доктор Лукьянов утвердительно кивнул. — Так вот, — продолжил профессор, — как раз таки там я и говорил, что мутанты, частично лишившись эмоциональной и личностной памяти, приобрели способность запоминать невероятное количество новых знаний. Их память превратилась в некое подобие компьютера, где всё упорядочено, как файлы в своих программных каталогах. Отсюда-то у рядового Михеева и незаурядная память. И именно «мимы» в кратчайший срок, наделили его новыми знаниями. Это они были его учителями. Ну конечно же. — Хлопнул себя по лбу, профессор Мирный. — Посудите сами, как же можно посылать в стан врага, малообразованного разведчика или диверсанта. Он же всё дело запорет и как следствие, провалит возложенное на него задание. Боже, как же интересно…