Мнимые люди - Андрей Белоусов

Боязнь темноты — страх вызванный тем, что зрительная информация, получаемая человеком посредством глаз, падает на шестьдесят процентов, вплоть до слепоты. А потеря зрения для человека всегда было самым страшным недугом. Не видеть значит вовремя не распознать опасность, т. е. — смерть.

Но не только боязнь темноты вызвана частичной потерей зрения. Немаловажную роль играет и наш разум — самый великий дар и наше проклятие.

Мозг страдая от недостатка зрительной информации, начинает сам восполнять её, дорисовывая невидимую реальность, тем самым вызывая видения и галлюцинации. И чем богаче фантазии, тем ярче видения; а чем ярче видения, тем сильнее страх тьмы…

Современный же, городской человек отвык от полноценной темноты. Улицы городов постоянно подсвечиваются и тьма вынужденно отступает. То, что мы видим каждую ночь — это не тьма, это всего лишь сумерки, даже если в вашем дворе отсутствует освещение. Взгляните на небо и вы увидите, что оно освещено отражённым светом.

Настоящая же тёмная ночь — это когда землю и небо разграничивают только звёзды; когда не виден цвет собственных рук; когда боишься сделать шаг, из-за того что, ни черта не видно на расстояние вытянутой руки; когда первый попавшийся на глаза предмет, предстаёт перед нами не тем, чем является на самом деле. Вот что называется настоящей живой тёмной-тёмной ночью, когда душа уходит в пятки, а по спине бегут мурашки, лишь от вспорхнувшей рядом птицы.

* * *

Если на Москву смотреть с высоты птичьего полёта, то она сразу становится маленькой и беззащитной, а все объекты на земле, кажется, теряют свою реальность и превращаются в игрушечные подобия реальных прототипов.

Вот вереницы машин, снуют туда-сюда, по кольцу осады, развозя продовольствие и боеприпасы, а вот люди, подобно муравьям, лавируют между этими машинами и спешат дальше по своим делам. Каждый занят своим делом и в то же время общим напоминая один слаженный организм, но у каждого из них есть свои мысли, свои мечты, надежды и страхи. И видно, как солдаты, время от времени, с опаской бросают взгляд на центр города и как будто опасаясь, что-то там разглядеть тут же отводят глаза, погружаясь в дела, отбросив мысли. Люди устали. Устали не физически, а психически. Они устали, от постоянного ожидания, устали бояться неизвестного и непредсказуемого. И главное, они больше не могли выносить напряжения, постоянного гнетущего страха перед «мимами» — этими жуткими тварями, не уступающими человеку в хитрости, коварстве и целеустремлённости.

И вот на город опускается очередная беззвездная, тёмная ночь и в глазах людей с новой силой пробуждаются страхи. По лагерю, расположенному в северо-восточном направлении, проносятся команды офицеров:

— Смена караула! Зажечь костры! Команда отбой!

Последнее время, солдаты предпочитали не собираться в большие группы и спать вповалку с товарищами в одной занятой квартире или комнате. Наоборот, они норовили остаться одни, покинуть занятое здание и искать для себя своё собственное убежище. Командиры смотрели на это сквозь пальцы, прекрасно понимая состояние солдат. Они и сами были бы не прочь отыскать себе уединённый уголок, желательно укреплённый, но по приказу высшего командования, офицеры обязаны были находиться вместе со своими солдатами и в случае нападения «мимов», поднять бойцов в ружьё. И чтобы хоть как-то сохранить порядок и спокойствие людей, командиры выставляли боевые расчёты на каждом этаже, занятого здания.

— Ты сегодня где будешь спать, со всеми, в общем бараке? — тихо спросил рядовой своего товарища, двигаясь в общей колонне, на место ночёвки.

— Не знаю ещё, — так же тихо ответил второй. — А что есть варианты?

— Есть, — охотно подхватил первый. — Я тут такое местечко тихое надыбал, просто класс. Там как раз для двух человек места хватит. Ну так чё Дэн, сегодня со мной?

— Хорошо, — соглашаясь прошептал Денис, почти что на ухо своему товарищу. — Когда все улягутся, покажешь своё место.

— Здорово, — довольно протянул напарник. — А то одному там как-то стрёмно. Да ещё и на душе сегодня как-то не спокойно, жопой чувствую, что что-то сегодня произойдёт. Поверь моему слову братишка… Так что не пожалеешь. Лучше сегодня отсидеться в норке, как мышки, чем в большой пещере, целее будешь.

Когда лагерь затих и солдаты улеглись спать, потушив карманные фонарики, из пятиэтажного дома, через окно, выбрались два человека и тенями, стараясь не шуметь и не попасть под свет дозорных костров, скрылись за поворотом дома.

— Пошли скорее, здесь рядом во дворе, — поторопил своего товарища, «гуляка» в ночи. Через несколько метров он остановился. — Всё, пришли. Ну и как тебе?

Оба солдата стояли у трубы теплотрассы и один из них указывал на бетонный кожух, куда уходила труба, скрываясь под землёй. Между трубами бетон был разбит или осыпался от старости и получился узкий лаз, тёмным оком смотрящий на людей.

— Дерьмо, — не разделил радости товарищ.

— Да ты чё Дэн, классное место, — обиделся провожатый. — Немного прохладно конечно, зато безопасно, хрен два кто сюда сунется без нашего ведома. А если сунутся, то здесь от целой роты можно отбиться, пошли, хватит ломаться.

И две фигуры, слабо различимые во тьме, кряхтя и извиваясь, втиснулись в узкий лаз. Внутри кожуха оказалось довольно просторно и даже более менее сухо. Судя по оставшемуся бытовому мусору и следам неприятного запаха, укрытие это уже когда-то кем-то использовалось.

— Ну вот вечно ты Женёк, в помойку лезешь. Вот же любитель, — морща нос, бурчал Денис осматривая под светом фонарика их с товарищем, убежище. — Ну и дерьмо, лучше бы я остался в квартире, а не пёрся с тобой в ночи.

— Ну и вали обратно. Никто тебя здесь не держит.

И разобидевшись два друга детства, насупились и замолчали. Один не хотел находиться среди всех, ожидая каждую секунду нападения, что называется со спины. Другому же было противно находиться в этом гробу, который отыскал его дружок, но с другой стороны, боялся возвращаться назад, один и в темноте…

Евгений и Денис — друзья детства. Вместе в один сад, как говорится на один горшок, ходили. Вместе учились в школе и так же вместе поступили в один и тот же колледж. А когда пришло время отдавать «долг» Родине, волею судьбы их опять же распределили в одну и ту же часть. И были они всего лишь первогодками, только-только прошедшими трёхмесячный курс «молодого бойца», как направили их на войну. Отвоёвывать Москву — столицу нашей Родины.

И вначале парни были даже довольны и горды. Для любого мужика дело чести защищать Родину, а тем более её столицу. Поджилки тряслись конечно, но парни виду не подавали. В тот раз они ещё не знали с чем будут иметь дело конкретно. Получив скудную информацию от инструкторов, они думали что будут устранять последствия эпидемии, как когда-то точно такие же солдаты, обычные, простые парни, очищали заражённый «Чернобыль», ценою своего здоровья и жизни. Но действительность оказалась намного куда ужасней. С тем, с чем они столкнулись на самом деле, не могло привидеться и в самом кошмарном сне…

И к своему несчастью, два товарища сразу угодили в самую мясорубку, произошедшую неделю назад. А выйдя из неё, можно сказать чудом, живыми, два молодых человека, как и многие их товарищи по несчастью сразу в корне поменяли свои взгляды на жизнь. В ту ночь, они встретились лицом к лицу с настоящей старухой смертью и заглянули ей в глаза. Они увидели своими глазами, что такое настоящая смерть, реальная, не та что показывают целыми днями по телевизору, а реальная — вживую. И как оказалось, к ней настоящей невозможно было привыкнуть, как к вымышленной.

Они видели как гибнут их товарищи и друзья или просто незнакомые им люди и это по настоящему было ужасно. Они видели, как «мимы» камикадзе врывались в группы солдат и как взрыв, следовавший за этим, уничтожал человеческие тела, калеча и разрывая их на части. А ещё час назад эти бойцы шли рядом и они разговаривали, смеялись, делились своими планами и мечтами. А потом их не стало и ты всё видел собственными глазами. Видел сам момент гибели, когда эти красивые молодые парни, полные сил и жизни, превращались в обезображенные кровавые останки, а ты смотришь на них и не видишь, потому что перед глазами стоят смеющиеся их или хмурые живые лица, и глаза в которых блестит страх, несмотря на улыбки. И в такие моменты ты понимаешь что такое смерть. Понимаешь по-настоящему, не понарошку. Понимаешь что это конец. Конец всему. Конец мечтам и надеждам. Конец любви и ненависти, зависти и душевной доброте. Конец… Черта, за которой нет обратного хода. И не суждено будет больше сбыться намеченным планам и никто больше не услышит живого голоса, смеха или плача, никто не обнимет, никто не пожалеет, никто не обругает. Останется лишь гранитный камень на сырой земле и цветы на вечную память…