Мнимые люди - Андрей Белоусов

О том же, что и сам подать он мог сигнал тревожный, в тот момент и не думал он. На тот момент, геройство не являлось его прерогативой. Потому как неизвестные, как раз шли впритык с их убежищем и повсюду слышались их крадущиеся шаги, а в ночи силуэты мелькали неясные. Денис не то что, подать сигнал, он и двинуться-то не мог, дышать боялся — лишь бы только не заметили.

Наконец спустя, неимоверно длинные минуты, услышаны молитвы были и в лагере поднялась тревога. Забегали люди, спросонья натыкаясь на предметы, толком не понимая в чем дело, но выучка и дисциплина делали своё дело. Загорелись прожектора, разгоняя ночной сумрак и включились «ревуны», оглашая окрестности, долгим, пронизывающим воем.

Тревогу-то поднять подняли, но слишком поздно, неизвестные люди растворились во тьме, как призраки. Будто и не было никого. Кто они? Откуда? На этот вопрос ещё стоило найти ответ. Единственное, что успели заметить военные, это то, что возмутители спокойствия в этот раз были гражданскими.

Двое трусоватых товарища, вылезли из убежища только когда смолкли «ревуны», не раньше и не позже, и осмотревшись направились в расположение своей части. А вокруг носились люди, и кричали что-то нервно. Лагерь загудел как растревоженный улей, зашуршал, загомонил, но внезапно замер и притих дрожа в коленях.

Из темноты, из центра города в осаде, на людей обрушился, протяжный долгий нечеловеческий крик-вой, налету меняющий свою тональность. Переходя то в рёв медведя, то птицы крик, эти звуки невероятным способом, переплетались меж собой и сплетаясь воедино звучали так тоскливо и так печально, что на части рвалась душа…

* * *

На утро пришло известие из окрестностей, так называемой безопасной зоны: Более пятидесяти тысяч гражданских — члены «коммун», покинули безопасную территорию и по неизвестной причине ушли в центр Москвы, где и пропали с концами.

Что с ними стало? Почему они решились на этот безумный шаг? Что их могло толкнуть на это? Так и осталось бы покрыто мраком неизвестности, пока один счастливый случай, наконец-то не проявил все неразрешённые вопросы…

* * *

В среду около трёх часов по полудню, к мобильному исследовательскому комплексу, расположенному в северных окраинах Москвы, подъехали два «БТР» и грузовик охраны. Из первой бронемашины, открыв десантный люк, выскочил бравый майор и поправив фуражку махнул рукой второй машине:

— Вынимай!

И из второй машины вынесли носилки с телом человека. Странно, но человек тот был так туго привязан к носилкам, что не мог пошевелить и пальцем, а лицо несчастного человека закрывал намордник респиратора.

Носилки окружили пять автоматчиков и бравый майор отрывисто бросив.

— За мной! — скрылся в лабораторном комплексе, напоминающего дутую огромную палатку белого цвета. Двум подбежавшим людям в белых халатах, он задал вопрос:

— Куда это? — указывая красноречивым жестом на носилки.

Двое в халатах, мельком глянули на спеленатого, как мумия человека, и один из них сказав:

— Следуйте за нами, — повёл военных по коридору-кишке.

Широкими, энергичными шагами группа людей дошла до комнаты-купола. Человек в халате, дав знак военным, подождать, подошёл к коренастому человеку, с длинной седой бородой, занятому своими делами на другом конце комнаты и тронув за плечо, обратился к нему:

— Доктор, его привезли.

— А! — вздрогнул пожилой доктор, отрываясь от исследований, а поняв что от него хотят, встрепенулся как мальчишка. — Отлично, отлично. Пойдёмте, поглядим на него. — И взяв под-руку своего сотрудника подошёл к военным, топтавшимся у входа.

— Здравствуйте, — представился он. — Я доктор Лукьянов.

— Майор Васнецов, — принял протянутую руку, командир спец группы.

— Да-да. Мне докладывали, что вы приедете. — Поздоровавшись, доктор подошёл к носилкам. — Так вот значит он какой. Интересно, интересно, — теребя бороду пробормотал он. — Ну что господа, в таком случае пойдёмте. — И со словами: Вот сюда пожалуйста, — подвёл военных к герметичному стеклянному кубу с одиноким железным стулом, посередине.

Между тем, пока солдаты отвязывали человека от носилок и усаживали на стул, доктор с сомнением обратился к майору:

— А вы уверены в том, что это действительно он?

— На сто процентов, — отбрил майор.

— Даже так, — удивился Лукьянов. — И чем же подтверждена ваша уверенность, позвольте поинтересоваться?

Майор Васнецов, посмотрел ледяным взглядом на доктора. Потом зло поморщившись, бросил, указывая рукой на арестованного:

— Вот Это, убило двух моих ребят при задержании, голыми руками. Чёрт! Он проломил им грудные клетки одним ударом. Сначала одному, потом другому. Бедняги даже ничего не успели понять. И вы ещё спрашиваете, почему я так уверен? — Сжал он свирепо кулаки. — Да я бы эту тварь бля, собственными руками, прямо на месте бы разорвал, если бы не этот грёбанный приказ, мать его.

— Нехило, — само собой вырвалось у Лукьянова, и сконфузившись доктор даже закашлялся. — Кхе-кхе… Но с другой стороны, очень хорошо, что вы его не убили. Наконец-то у нас появятся хоть какие-то ответы. А то одни вопросы, одни вопросы… Ну вот и хорошо… Пойдемте-ка милый друг взглянем на него поближе, — предложил он, намереваясь узреть не меньше чем само чудо.

И приблизившись вплотную к стеклянному кубу с любопытством воззрился на живого «мима». До сего эпохального момента, ему ещё ни разу не выпадала такая честь, находиться рядом с представителем мутантов. Но к сожалению зрелище оказалось довольно банальным. Да вдобавок ко всему, человек в потрёпанной солдатской форме за бронированным стеклом, заметив доктора, вдруг жалобно и даже как-то плаксиво запричитал:

— Выпустите меня. Что я сделал? Я ни в чём не виноват. Выпустите меня, ну пожалуйста. Я ни в чём не виноват. Вы слышите, не виноват… — ну прям как обычный человек. Скучно.

Но по всей видимости, майор был иного мнения, потому как сразу переменился в лице:

— Ишь тварь, заголосила! Это он разжалобить вас старается, падаль Видать симпатию к вам какую-то испытывает, — и подскочив к стеклу с силой по нему треснул кулаком. Не ожидавший ничего подобного, Лукьянов отскочил от стекла как ошпаренный, а майор в свою очередь возопил, продолжая расходиться — А ну заткнись тварь! Упрячь подальше свои лживые речи, сука! Человеком он тут будет мне прикидываться!

Когда буря стихла, а человек за стеклом перестал умоляюще плакать, Лукьянов неподдельно изумился, наблюдая за «мимом»:

— Подумать только, как натурально играет. Ну прям человек. Если бы не ваши слова, я бы не поверил что передо мной мутант. Меня даже первые секунды, сомнения охватили.

— На это и рассчитывают, твари! Чтобы мы принимали их за людей, готовы и не такой спектакль перед вами сыграть, — пробурчал майор массируя расшибленный кулак.

— А как, он к вам попал, если не секрет конечно? — спустя минуту поинтересовался у него доктор.

— Нет тут никакого секрета. Обычное везение. Мы как раз, за пополнением пришли, ну и кое-кого из лазарета забрать. Я своих парней, товарищей, проведать отпустил, а сам в штаб, разузнать обстановку на всех фронтах, так сказать. А примерно через полчаса, прибегает тут ко мне, сержант Смирнов и прямо с порога кричит мне:

— Товарищ майор, товарищ майор! — глаза выпучены. Сам бледный, руки трясутся. Ну прям, как будто призрака увидел.

Спрашиваю:

— В чём дело?

Оказывается и вправду почти что, призрака увидел. Говорит мне:

— Товарищ майор. Там в санчасти… Рядовой Михеев.

— Ну и что с ним? — интересуюсь я, без всякого хотения. — Тяжело ранен? Умер?

Тут он замялся.

— Нет, но… — говорит, будто блеет.

Ну я его естественно тороплю: Ну давай говори, не телься.

Ну короче через пару минут разобрались. Оказалось, что этот рядовой Михеев, пропал во время того страшного ночного боя. Сержант Смирнов, собственными глазами видел как Михеева, схватили мутанты, после чего куда-то отволокли. И после боя, этого рядового не обнаружили, проведя перекличку. И после нашего второго отхода Михеев не объявлялся. Среди раненых он не числился, а тело так и не нашли. Ну и записали его к пропавшим без вести. А точнее в нашем случае, в живых его никак не могло быть. И что вы думаете, сегодня утром сержант сталкивается лицом к лицу с рядовым Михеевым в лазарете. Он там видите ли, помогал ухаживать за ранеными, потому как числился уже выздоравливающим пациентом.

Ну я не находя ничего из ряда вон выходящего, спокойно говорю:

«Чего ты так испугался? Значит ошибка вышла. Радоваться надо. Видишь мы парня в мертвецы записали, а он жив оказывается».

А сержант так смотрит на меня не понимающе, а потом шепчет, раздражённо:

«Вы что майор?! Разве ж вы не знаете? Мутанты же никого не отпускают и не щадят. Они или убивают или заражают. Иного быть не может, только одно из двух, или-или.