Калейдоскоп - Даниэла Стил

— Пожалуй, — отозвалась Хилари без теплоты, но и без злости. Он все-таки добился своего.

Они подъехали к отелю как раз к ужину. Александра настояла на том, чтобы Хилари поднялась вместе с ней наверх и познакомилась с Маргарет и детьми. Хилари возражала: мол, она неподходяще одета. На самом деле ей было страшно: вдруг она им не понравится? Но Александра ее уговорила, и они вошли в отель, похожие на студентов, возвратившихся с каникул: растрепанные, но отдохнувшие и счастливые.

Александра отомкнула дверь своим ключом и услышала изумленный возглас Хилари — навстречу выбежала Аксель.

— Привет, — весело поздоровалась Александра. — Смотри, кого я привезла!

У нее был такой гордый вид, словно она доставила Санта-Клауса. Аксель вытаращила глазенки на высокую черноволосую женщину со слезами на глазах.

— А кто это?

— Моя сестра. — Александра взяла Хилари за руку. — Мы много лет не виделись. У нас есть еще одна сестра, Мегана… но она была вынуждена задержаться. Познакомься с тетей Хилари.

Аксель устремилась к Хилари. Та зашмыгала носом и раскрыла ей объятия. В прихожую вошла Мари-Луиза и торжественно поцеловала тетю. Даже самой Хилари бросилось в глаза их необыкновенное сходство. Она долго не отпускала руку девочки. Александра представила ее матери:

— Мама, это Хилари. Хилари, это моя мама, Маргарет де Борн.

Все трое залились слезами. Маргарет материнским жестом обняла Хилари.

— Как поживаешь, дорогая? Как вы обе? Я волновалась.

Александра вытерла глаза. Хилари последовала ее примеру.

— Ревем, как дурочки, — она улыбнулась детям. — Просто мы с вашей мамой очень давно виделись.

— Почему?

В самом деле — почему?.. Александра посадила Аксель к себе на колени и обвела взглядом остальных.

— Когда-то, много лет назад, случилась беда. Мне тогда было пять лет — меньше, чем Аксель. Нам пришлось разлучиться. Хилари жила среди очень плохих людей. Мы тосковали друг без друга, но только теперь смогли встретиться.

— А-а-а, — протянула Аксель, как будто все поняла. И тотчас выложила свою грандиозную новость: — Вчера мы ездили в зоопарк, а потом любовались фейерверком!

Все засмеялись. Маргарет заказала для всех шампанское, а когда Александра отправилась укладывать дочерей, рассказала Хилари о том, как она рада, что все прошло хорошо. Она не скрывала своих опасений.

— Александра вас очень любит, — заверила Хилари. Ей и самой было хорошо в обществе этой доброй, мужественной женщины, сочетающей безукоризненный вкус и чувство юмора. — Она много рассказывала о вас и своем отце. Ее любовь к вам стала еще сильнее.

Маргарет прослезилась и, потрепав Хилари по плечу, задала вопрос:

— А Анри? О нем она тоже рассказывала?

Хилари кивнула.

— Ни разу не позвонил, — пожаловалась Маргарет. — Принял эту историю слишком близко к сердцу. Для него это был настоящий шок. Зря Алекс призналась.

— Она хочет, чтобы ее принимали такой, как есть, — объяснила Хилари. — Для нее это очень важно. И я не могу с ней не согласиться. Придется ему привыкать. Как и всем нам.

Маргарет печально улыбнулась.

— Ты не знаешь ее мужа.

— О чем разговор?

Александра только что уложила дочерей — несмотря на их энергичные протесты: мол, им хочется побыть с тетей. Она пообещала, что на следующей неделе они увидятся.

— Хилари, девочки жаждут пообедать с тобой завтра. Ты не занята?

— Только не для вас!

Хилари и самой не терпелось показать племянницам студию, сводить в «Двадцать одно» на обед. Она вдруг ощутила себя настоящей тетей — и ей понравилось.

Они договорились насчет завтрашнего дня. На прощание Маргарет расцеловала Хилари как свою дочь. А после ее ухода заглянула в глаза Александры.

— Тебе легче, родная?

— Да, мама. Я счастлива. Даже не думала, что будет так хорошо. Я так рада, что ты поехала со мной!

— Я тоже.

Маргарет изо всех сил старалась не разреветься. За эти несколько дней и так пролито море слез. Александра рассказала ей о Мегане. Маргарет пришла в еще большее волнение.

— Какое потрясение для мистера Паттерсона!

— Да, мама. Я думала, он не перенесет. Мегана осталась на несколько дней — ухаживать за ним. Он дольше не протянет.

Грустно обо всем этом думать, но, возможно, Хилари права. Он добился, чего хотел, и может отойти с миром, и на смертном одре счастливо обретенная дочь станет держать его за руку.

Глава 32

Обед с дочерьми Александры прошел даже весело. Маргарет оставила их, сославшись на какие-то дела, и Хилари с Александрой превосходно провели время. Хилари ухитрилась выкроить полдня, и после обеда они сходили в парк, а потом пили чай в отеле «Плаза». А вечером поужинали у Александры в «Пьере». Совершенно измочаленная, Хилари едва добралась до дому. При всех своих достоинствах, с непривычки дети показались ей слишком большой нагрузкой — не сравнить с работой в телекомпании.

Не успела Хилари ввалиться к себе и запереть дверь, как раздался телефонный звонок. Она с удивлением узнала голос Джона. Час назад позвонила Мегана: Артур Паттерсон мирно скончался во сне; похороны состоятся через два дня в Коннектикуте. Мегана проводит его в последний путь и вернется в Кентукки.

— Я подумал, может, ты захочешь поехать на похороны. Я бы тебя подбросил.

Хилари долго думала и отказалась.

— Извини, Джон. Вряд ли я там буду на месте.

Александра, конечно, поедет, но это другое дело.

— Ты еще питаешь к нему недобрые чувства?

— Нет… Не знаю… Это уже позади. Просто… не нужно мне туда ехать.

По крайней мере, честно, подумал Джон. И вдруг поймал себя на поразительном чувстве благодарности за повод позвонить ей.

— Как прошел уик-энд?

— Великолепно! А сегодня я всю вторую половину дня провела с племянницами. Они просто чудо — и Александра тоже. И Мегана… — Хилари смутилась. — Большое тебе спасибо, Джон. Ты сделал все, чтобы мы встретились. Джону она была гораздо более признательна, чем Артуру.

— Инициатива принадлежала мистеру Паттерсону. Я всего лишь выполнял его поручение.

(…И думал о вас дни и ночи напролет… Страдал вместе с вами… Не знал ни минуты покоя…)

— Может, как-нибудь пообедаем вместе? Когда я вернусь из Коннектикута. — Джон волновался как мальчишка. — Это покажется тебе смешным, но я ужасно соскучился.

Хилари была несказанно тронута. Она вдруг почувствовала себя открытой для чужой боли и нежности. От Джона исходила добрая сила. Хилари оказалась во власти еще не изведанных ощущений. Эти несколько дней дали ей то, чего она была лишена тридцать лет. Любовь. И она расцвела, как только что политый цветок.