Ярче тысячи солнц. Трепетное, удивительное, чудесное в мистической поэзии баулов - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Именно в таком смысле мы называем Будду «Бхагван». Это реальность не для каждого, но лишь для тех, кто проснулся; они знают. Именно это мы имеем в виду, когда называем Иисуса сыном Бога. Это доступно не всем; потому что, что бы ни заявлял этот человек о своем божественном отце, все знают, что он был сыном плотника Иосифа. Но те, кто любил его, те, кто был чуток и пробужден к его реальности, сознавали, что этот сын Иосифа-плотника был лишь отражением в мире иллюзии, в мире снов. Сын Бога – это была его реальность. Но вы способны видеть эту реальность только до тех пределов, до которых реальны вы сами. Дальше них вы не видите.

Факты не есть истина. Что-то может быть фактом, но не быть истиной, а что-то может быть истиной, но не быть фактом. Само слово «факт» происходит от латинского facere, что значит «делать». Это красиво. Факт есть нечто сделанное. Но все сделанное нами – просто сны. Вы можете делать многие вещи даже во сне, и все это будут факты. Сон имеет над вами огромную власть. Иногда бывает так, что вам снится кошмарный сон и вы просыпаетесь, но вы все еще дрожите, вы все еще в поту. Страх еще не прошел, сердце бьется учащенно. Вы уже знаете, что это был сон, вы уже знаете, что это был только кошмарный сон и беспокоиться не о чем, но дрожь продолжается. Этот сон так поразил вас, что проник даже в вашу явь, в вашу реальность – в тело, в ум.

Но мы продолжаем жить в двух формах сна: первая – ночью, когда мы спим, и мы называем ее сном; вторая – наш день, и мы называем ее явью. Это сон наяву, который только называется явью. Наши глаза открыты, – но, пока мышление не прекратится полностью, ваши настоящие глаза остаются закрытыми.

«Как можно отличить опыты прошлых жизней от иллюзии?»

Никак нельзя – и не нужно; незачем тратить время на подобные глупости. Что прошло, то прошло; всякое прошлое уже есть иллюзия. Реально только одно – твое свидетельствование. Поймай его, не выпускай его из виду. Поймать его трудно; снова и снова ты упустишь его, потеряешь, – но напоминай себе снова и снова лови его. Много раз ты промахнешься; много раз ты достигнешь проблесков. Но постепенно будет открываться больше и больше возможностей. И если ты сможешь оставаться бдительным хотя бы несколько минут, в тебе родится новый человек. Ты будешь совершенно иным. Старое уйдет – и тогда ты не будешь беспокоиться о прошлом, о будущем, о настоящем. Ты просто живешь в другом измерении, в измерении вечного – где ничто не проходит, ничто не рождается, ничто не умирает; все есть и есть.

Четвертый вопрос:

Ошо, меня переполняет энергия, и мне хочется играть и любить людей, но я слишком много говорю. Что делать?

Не делай из этого серьезную проблему – играй и в этом. Говори несерьезно – так, как будто никто не слушает, и принимай это как игру – потому что совсем необязательно, чтобы кто-то тебя слушал. И ни на кого не обижайся. Если тебе легко говорить – говори. Если у других людей нет настроения слушать – это их дело. Но не обижайся на них. Просто оставайся бдительной к тому, что с тобой происходит, к тому, что тебе хочется говорить. То же самое случится со многими людьми.

Когда медитация высвобождает в вас энергию, вы ищете способы выразить себя. Все зависит от того, какие у вас таланты. Если вы художник и медитация высвобождает энергию, вы будете больше рисовать – рисовать как сумасшедший. Вы забудете все, забудете весь мир. Вся ваша энергия потечет в рисование. Если вы танцор, ваша медитация сделает вас более глубоким танцором. Все зависит от ваших способностей, таланта, индивидуальности, личности. Так что никто не знает, что случится. Иногда все может резко измениться: человек, который был очень молчаливым, станет разговорчивым, а тот, кто был разговорчивым, станет молчаливым. Может быть, это было просто подавлено. Может быть, ему никогда не позволяли говорить. Когда энергия возникнет и потечет, он начнет говорить.

Но беспокоиться не о чем. Не подавляй. Если ты чувствуешь, что другим это в тягость, просто сиди в своей комнате и говори сама с собой. Нет необходимости в том, чтобы тебя слушали. В любом случае – разве кто-то кого-то слушает? Ты можешь разговаривать со стенкой в своей комнате, и это будет гуманнее, потому что ты никому не будешь причинять страданий. Ты никого не будешь мучить. Никому не будет скучно.

Кто-то прислал мне прекрасный анекдот…

Пэт Рэйли исповедовался в грехах:

– Прошлой ночью я занимался любовью шесть раз.

– Сколько было женщин? – спросил священник.

– Одна, – ответил Пэт. – Женщина была только одна.

– Ну что же, это не так плохо, как я думал. Кто эта женщина?

– Моя жена.

– Ну, ничего, ничего. В этом нет греха, сын мой.

– Я знаю, – сказал Пэт. – Но мне нужно было кому-то об этом рассказать.

Бывают такие моменты, когда тебе просто необходимо кому-то все рассказать. Если ты не расскажешь, это будет тяжестью. Если ты сможешь найти благодарного слушателя – хорошо, если нет – разговаривай сама с собой. Но не подавляй. Подавленное станет бременем, тяжестью. Просто найди подходящую стену, сядь и поговори с ней по душам. Поначалу это покажется немного безумным, но чем больше ты будешь это делать, тем больше красоты ты будешь в этом находить. И это будет гуманнее. Это ни у кого не отнимет времени понапрасну, а эффект будет точно такой же, в итоге получится то же самое: тебе станет легче. И после такого разговора со стеной ты почувствуешь себя очень, очень расслабленной. Собственно говоря, это должен делать каждый! Мир был бы лучше, если бы больше и больше молчаливых людей начали разговаривать со стенами.

Попробуй это. Это будет глубокой медитацией – говори и помни, что стена тебя не слушает. Суть не в этом.

Я слышал об одном психоаналитике, который был уже очень стар, но все же продолжал свою практику, и он слушал пациентов по шесть, семь, восемь часов в день. У него был молодой ученик, помощник, который уставал через три или четыре часа; он просто не мог больше слушать всю эту чушь: навязчивые идеи, снова и снова одно и то же. Однажды он спросил старого учителя:

– Как вам удается? Я вижу, что вы так же свежи вечером, как и утром, когда только приходите в клинику. Когда вы уходите, нет никаких признаков усталости – после семи или восьми часов чепухи, которую говорят пациенты. Вы никогда не устаете. Я устаю через два или три часа – а я молодой человек!

Старик рассмеялся:

– А кто их слушает?

У Фрейда все было прекрасно организовано. Он даже не садился лицом к пациенту. Он просил пациента лечь на кушетку, ставил ширму и садился за ширмой. А пациент, лежа на кушетке и глядя в потолок, должен был говорить. Это действительно отличная идея. Во-первых, когда человек лежит, он более расслаблен. Он говорит более глубокие вещи, чем когда сидит. Он проникает глубже в свое бессознательное. Если разговаривать с человеком, который стоит, он будет очень поверхностным. Дайте ему сесть, и он пойдет немного глубже. Позвольте ему лечь и слушайте его – он пойдет еще глубже.

И второе: Фрейд никому не смотрел в лицо. Когда вы смотрите кому-то в лицо, само ваше присутствие подавляет собеседника. Тогда вы начинаете говорить ему то, что он хочет услышать. Тогда вы начинаете говорить так, чтобы его не обидеть, вы стараетесь так или иначе сказать то, что он одобрит. Тогда многое подавляется, тогда истина не выходит наружу. Когда человек не сидит лицом к вам, и вы просто смотрите в потолок, вам ни о чем не нужно беспокоиться. Потолок не обидится, вы можете говорить все что хотите. И так постепенно-постепенно человек проникает в глубокие слои подсознательного.

Нет необходимости во фрейдовской кушетке, подойдет ваша собственная спальня. И не обязательно, чтобы кто-то сидел рядом, вы можете и говорить, и слушать сами. Если вы будете сами говорить и сами же слушать, это позволит вам глубже понять собственный ум.

Говори со стенкой и слушай. Будь и оратором, и аудиторией. Не анализируй, не осуждай, не говори себе: «Это хорошо, а это плохо», «Это можно говорить, а этого нельзя», – нет. Не редактируй, не улучшай, не полируй. Просто говори все, что взбредет в голову, – некрасивое, абсурдное, несущественное. Пусть ум развернется в полную силу. Просто наблюдай. Это будет прекрасная медитация.

Новобрачный описывал прелести семейной жизни своему холостому другу.

– Я живу, как в раю. Когда я просыпаюсь утром, меня ждет большой и вкусный завтрак. Когда я ухожу на работу, моя женушка обнимает и целует меня у дверей. Вечером, когда я возвращаюсь домой, ужин уже на столе. После ужина я сижу в гостиной и читаю газету, а моя женушка моет посуду. Потом она переодевается в домашнее, садится рядом и щебечет. Она сидит рядом и щебечет. Щебечет, щебечет, щебечет… Чтоб ей провалиться!

Не заставляй других людей слушать тебя и желать, чтобы ты провалилась. Это твоя проблема. Или, если ты встретишь кого-то другого с такой же проблемой, существует прекрасный выход. У Амиды проблема! – В этом ашраме много сумасшедших людей. Ты можешь найти кого-то с такой же проблемой. Тогда все хорошо устроится: один час ты говоришь, один час слушаешь. Не обязательно, чтобы вы понимали друг друга, не нужно говорить понятно, не нужно соблюдать никаких правил, это не светская беседа. Час ты говоришь все, что только взбредет в голову, – но, конечно, потом тебе придется расплачиваться: следующий час ты будешь слушать. Тогда всем будет польза.