Дитя Всех святых. Перстень с волком - Жан-Франсуа Намьяс

***

Снадобья, которые использовала Маго д'Аркей, оказались весьма действенными и пагубными для здоровья. В течение многих дней Франсуа де Вивре, будучи серьезно болен, не покидал своей спальни. Луи нечасто приходил навещать его. Согласно официальной версии, их отношения были очень плохими, и не стоило подвергать себя риску.

Тем не менее, именно сын рассказал Франсуа о судьбе Маго. Самой королеве пришлось вмешаться, чтобы выхлопотать для бывшей подруги относительные поблажки. Маго была отправлена в пожизненную ссылку. Кроме того, она лишалась всей своей собственности. Если же она ослушается и вернется в Париж, то будет немедленно предана смерти без всякого дополнительного судебного процесса.

Франсуа был вполне удовлетворен развязкой. Каковы бы ни были его планы относительно Маго, ее смерти он не желал. То, что она потерпела неудачу в своих дьявольских замыслах, уже являлось для нее достаточным наказанием. Отныне она перестала занимать мысли Франсуа, и он начал готовиться к отъезду.

Ибо он, наконец, принял решение. Ему минуло шестьдесят, он не мог уже в полную силу выполнять свои обязанности при королевской страже. Кроме того, Франсуа не терпелось взяться за работу, которую он сам себе назначил, — заняться алхимией в лаборатории Юга в Куссоне. Он искренне надеялся оказаться там как можно быстрее.

Поговаривали, будто герцог Бретонский, Иоанн IV, находится на волосок от смерти. Его сын, будущий Иоанн V, казался гораздо более благосклонным к французам. Без сомнения, преемник Иоанна IV готов вернуть Франсуа де Вивре его замки.

В конце февраля 1399 года Франсуа вместе со всеми узнал невероятную новость: старый герцог Ланкастерский, отец Генриха Дерби, только что скончался, но Ричард II велел лишить своего кузена наследства; герцогство Ланкастерское было конфисковано в пользу короны!

Этот беззаконный поступок, достойный истинного тирана, вызвал изумление при французском дворе, настроенном весьма благосклонно к Ричарду — королевскому зятю. Совершенно естественно, что в Англии эмоции оказались куда более резкими. Неприкрытая ярость выплеснулась на голову того, кого англичане именовали отныне не иначе как «Ричард из Бордо», потому что родом он был именно из этого города.

На долю графа Дерби досталось много сочувствия со стороны самых высокородных господ английского двора, чтобы вступить во владение своим графством, ему оставалось лишь высадиться на остров. За ним стояла вся Англия.

И, тем не менее, в течение долгих месяцев поведение графа Дерби выглядело в глазах окружающих более чем странным. Казалось, он едва слушает своих собеседников, озабоченный лишь одним: найти забвение в бесконечных балах.

Внезапно, когда 15 июня Ричард II предпринял очередное безумство — отправился в поход против Ирландии, — Дерби объявил о своем намерении тотчас же возвратиться в Англию.

Узнав об этом, Луи поспешил к отцу. Он нашел Франсуа гуляющим по саду в королевском зверинце. Им удалось кратко переговорить: каждое мгновение было на счету, нельзя было, чтобы их застали вместе.

— Дерби только что принял решение. Я уезжаю. Хотя он говорит лишь о том, что хочет заполучить свое законное графство, совершенно очевидно, что получит он трон. Ричард пропал.

— Тогда почему вы уезжаете?

— Потому что, даже если Ричард окажется свергнут, предстоит еще сражаться. Мне самому придется участвовать в заговоре против нового короля. И Маргарите тоже, она сама так решила.

— А ваш сын?

— Если возникнет опасность, я немедленно отправлю его во Францию, к герцогу Орлеанскому. У меня с ним договоренность.

Луи резко отвернулся и пошел к воротам. Франсуа остался один. Он нервно шагал между клетками с обезьянами и слоном, глядя, как удаляется его сын. Возможно, сейчас Франсуа видит Луи в последний раз… Внезапно он услышал резкий голос и топот несущихся всадников.

— Мое имя Георг! Мой герб — лев, пронзенный мечом!

***

Граф Дерби ступил на английский берег в Рейвенспере, неподалеку от Бриндлингтона в графстве Йоркском, ясным солнечным утром 4 июля 1399 года, в День святого Мартина. Он бы предпочел продлить свое путешествие и высадиться где-нибудь поближе к северу, поскольку опасался, что Ричард оставил гарнизоны в портах Ла-Манша.

Вечером четвертого июля у графа Дерби, получившего невиданные прежде заверения в преданности и поддержке, под началом оказалось восемь тысяч человек. Они разбили лагерь в чистом поле и спали прямо под открытым небом.

В течение целого дня Луи предавался размышлениям. Все эти люди оказались здесь для того, чтобы помочь графу получить обратно его графство. Но для народа, пусть даже не любящего Ричарда, особа короля священна. Если Дерби, опьяненный успехом, пожелает предъявить свои права на трон раньше времени, возможно, все обернется против него. Следует как можно быстрее отыскать Дерби.

Граф, как и другие, устраивался на ночлег на голой земле рядом с Ланкастерским стягом.

— Монсеньор, вы видите, сколько их, видите, как они воодушевлены? Следует брать не графство, надо брать корону!

Дерби холодно взглянул на Луи.

— Вы потеряли разум, сир де Вивре! Если бы таковы были мои намерения, это означало бы, что я совершаю непростительную ошибку. Для народа особа короля священна.

Поклонившись, Луи отправился спать. Делать нечего: этот человек оказался ему не по зубам.

В течение следующих нескольких дней торжественное шествие продолжалось. Крестьяне покидали свои хижины, а знатные англичане выходили из дворцов, чтобы присоединиться к будущему герцогу Ланкастерскому.

Тот, однако, предпочел не входить в Лондон. Он со своим войском обогнул столицу. Сорок тысяч лондонцев единым порывом встали под его знамена.

Луи полагал, что, обладая подобным могуществом, Дерби сделает ставку на силу, но граф, напротив, отдал предпочтение хитрости. Он остановился в Бристоле. Он заявил, что собирается дождаться возвращения Ричарда, чтобы тот во всеуслышание заявил о возвращении ему герцогства.

Луи был восхищен его хладнокровием. Хотя истинной целью Дерби была корона, он не собирался слишком торопить события. Граф продвигался постепенно, как опытный игрок в шахматы.

13 августа Ричард II высадился в Конуэе, на севере Уэльса. Он выбрал именно это место потому, что валлийцы были преданы ему более всего. Однако королю пришлось столкнуться с трагической для себя реальностью, которую можно было бы сформулировать так: Генрих Дерби являлся фактическим хозяином Англии.

Трагическая ситуация за несколько часов превратилась в прямо-таки безнадежную. Расположившись биваком под открытым небом, утром король сделал чудовищное открытие: его армия исчезла! Точнее сказать, из тридцати двух тысяч осталось едва тысяч шесть. Все англичане ушли, верность королю Англии сохранили одни иностранцы.