Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine

В голове настойчиво крутилась строчка, услышанная утром из побитого временем кассетного плеера:

— Такое короткое лето…

И действительно… Сентябрь не мог позабыть, что он осенний месяц…

========== 90-й. Билет в один конец ==========

OST:

— ABBA — Head Over Heels

— Chris Rea — Road To Hell

Софа в трехсотый раз кляла свою дочернюю покорность, помноженную на мнимую уверенность в том, что жизнь её давно предрешена. Вторым профессором в семье она не станет, а непыльная работа по распределению никуда не убежит. С этими мыслями Софка проводит каждый день в институте. Хорошо, что мать не преподавала в Московском юридическом: от вида дочери, по-барски развалившейся на парте, её Владленовна бы непременно разгневалась. С такой как Софа коммунизм не построить.

Впрочем, время уже не то. Никто не верит в светлое будущее, когда в магазинах шаром покати. Строили семьдесят лет коммунизм, а фиг вам. Кирпичи грозятся с грохотом свалиться на головы партийных небожителей. О том, что почва под ногами её отца вскоре может дать слабину, Голикова предпочитала не думать. Ветер перемен не всегда благосклонен к тем, кому и при прежнем застое жилось лучше, чем неплохо.

Потертые фолианты со сводами законов могли бы исследоваться Софой лучше, если бы не явственное желание бросить бесполезное учение к чертям собачьим. Родители перестанут краснеть по поводу и без, и просто махнут на Софу рукой. Взять ручку и написать заявление на отчисление! Что сложного? Бумага стерпит всё, пальцы не отвалятся, а Голикова просто выдохнет и пойдет дальше. Пусть сначала приторговывать каким-нибудь ширпотребом, в котором Софа никогда не знала отказа.

Пчёла бы ей гордился, как и восторгался первой тройкой в её зачетке.

— Удовлетворительно! Все по чину, ровно. Трёшник, красотка! Так это чё, за вот тот талмуд, который мы всю ночь по очереди писали? Курсач? В следующий раз постараюсь — четверку принесешь, напьемся в честь праздника.

— Тебе б повод квасить нарыть, Пчёл! Знаем мы, что вы там ночами строчите, голубочки. Заливает он… — вездесущий Космос на всё имел своё мнение, но в этот раз он совершенно прав. Злосчастную курсовую Софка готовила впопыхах, проспав все возможные сроки пересдач, и, естественно, постоянно спотыкаясь об Пчёлу, назойливо жужжащего под ухом. — У соседей-бедняг на хате как бы потолок трещинами не пошёл. Въехал, блять, дебошир какой-то рыжий, подругу свою привел.

— Холмогоров, заткнись уже! А то я не Лизка, и за рыжую морду сразу бить буду. Больно и в шнобель! — Голикова спешит изъять из рук Вити зачётную книжку, и положить её в сумку. — Подумаешь, что первая тройка! Говно случается. Под конец второго курса это должно было произойти. Я и не претендовала на почетное звание вундеркинда, куда мне, талантами обделенной.

— Так я горжусь, умница! Главное, чтоб не кашляла, а то мамка твоя переживать будет, она умеет шухер наводить, — Пчёле лестно, что инопланетные шутки не действуют на Софу. — Кос, учил бы Лизку, как родину любить! Пиздишь тут! Самый умный…

Лиза наблюдает за Пчёлой и Софой, не выбираясь из объятий Космоса. Погода в доме Голиковых сегодня и вправду теплая, несмотря на то, что Софка не ждала веселую компанию в гости, и не успела приготовить к столу ничего, кроме чая.

Однако половина хрустальной вазы с «Красной шапочкой» и «Мишками на севере» сметена под спор пчелиного дуэта и Космоса Юрьевича. Лиза спешит вставить свои пять копеек, припоминая старшему брату всё его нехитрые подвиги:

— Братец, не смеши мои штанины! Этот тройбан — твоя работка, сбил всю успеваемость наследнице профессорского звания.

— Корку свою не получила, а бочку катит, прокурорша. Репетировали мы экзамен, не понимаешь ты ни хрена! — Пчёлкин разводит руками, как крыльями, после бросая в Космоса цветастый фантик, сложенный в трубочку. — Чего ты, а, сестрица? Могла бы проверить брату, а нет, все, отрезанный ломоть, мать правильно на тебя сказала.

— Расслабляешься ты без соседства со мной, Витюша, — обёртка с изображением героини детской сказки неловким броском попадает в шевелюру Лизы, и недолго цепляясь за светлые локоны, летит прямиком в пчелиный лобешник, — мазила! Так-то…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Нечего было к чудовищам всяким ходить, замуж захотелось ей, смотрите на эту наглую мордаху! — Пчёла растирает едва ушибленный лоб, привычным широким жестом поправляя рыжеватые волосы, и, приведя себя в порядок. — Прикинь, Софк, поженятся скоро, народят кого-нибудь. Я не выдержу второе нашествие пришельцев!

— На то они и пришельцы, чтоб тебя бесить, — если быть честной, то Софке и самой хотелось бы метнуться местами с Лизой и Космосом. Но Пчёлу нужно тянуть за уши, а грузить на свои хрупкие плечи балласт Голиковой не по силам, — а Лизке звезду героя на шею за выход в бурлящий космос!

— Грамотные, даже жук своим рылом везде суётся. Один я, как дурак, ушами хлопаю! — лишний раз возмущается Космос, напоследок корча физиономию для Пчёлы. — Как сын профессора заявляю — кончайте уже демагогию пороть! Философы, твою мать…

— Космос, тут идея есть, раз ты тоже из профессорского выводка. А тебя точно не подменили? — тая робкую надежду на ответ «да», спрашивает Софа. — Хотя гениальность, говорят, она через поколение, а мы, походу дела, эту гипотезу подтверждаем. Если первый блин комом, то остальные блинчики, может быть, мозгами выйдут.

— Не-а, я на папу с мамой похож, умный и красивый, сил нет, — на подобные вопросы у Космоса всегда один однозначный ответ, отдающий детскостью, с которым он говорил слово «мама», — и на вступительных математику умудрился на «отлично» сдать. Да, Лизок? Хороший и добрый?

— Сам себя не похвалишь, Кос, никто не похвалит, — Холмогоров уводит из-под носа Пчёлы последнюю конфету «Мишек на севере», и желанное лакомство оказывается в ладошке Лизы. — Мои любимые! Спасибо, солнце! Вот так бы сразу и сделал.

— Вот, блин, гады вы обожратые! — Витя театрально надулся, смотря на то, как младшая сестра довольно уплетает шоколад, благодарная Космосу за добычу. — Соф, нас грабят, как лохов. Прям уводят закрома, с носом оставляют.

— Хочешь жить — умей вертеться, Пчёл! — изрекает Кос, складывая голубой фантик в маленький самолетик, и сажая его на патлатую макушку возмущенного друга. — Кушай, милая, кушай, тебе ещё экзамены сдавать, как за двоих! Это мы заранее мзду взяли.

— Чего, космодром? Мзду? Тебе в рифму сказать, что я думаю о расхищении социалистической собственности на кухне этой чувихи?

— Кстати, в кабинете папки портрет вождя висит. Можете сразу пойти, поплакать. Особенно ты, Пчёл, за все пьянки.

— Ёбушки-воробушки, я много чё по пьяни-то трындел, всякое бывало! Софк, только не трещи, что я опять нажрался, и звал Ахиллеса! Это Санёк придумал, к нему все заявы.

— В любви клялся, жениться обещал, как я могла тебе не поверить? Короче, Пчёлкин, ты продолжай, мне ж интересно, что там в твоем черном ящике! Ты не очкуй, я понятливая, с тех пор сразу платье выбираю. Чтобы с твоими грязными кедами смотрелось.

— Земля, прощай! Всюду подстава, даже ты Кос! Еханный бабай…

— Пчёла, не дрейфь, я в тебя верю! Вспоминай свои пьяные подвиги, герой нашего времени…

— Ну тебя нахуй, Космос!

— Обращайся! Дядя Кос выслушает, куда уж ему с подводной лодки.

— Психолог херов!

— Всё-таки хорошо, что вы с Лизкой двоюродные.

— Надейся!

— Да с вами, одинаковыми, все равно билет в один конец.

Шутки про успеваемость Софки по плану превращались в обмывание костей Пчёлы. В этом искусстве Космос Юрьевич не знал поражений, не уставая оттачивать мастерство…

Софа сознается себе, что диплом ей всё-таки нужен, но с каждым днём ей труднее изображать интерес, особенно когда рядом есть Пчёлкин. Его реальность устроена без всяких университетов. Несмотря на скользкие дорожки, сопровождающие парня по жизни, он был при деле. Читать нотации о том, что стычки с конкурентами когда-нибудь доведут Пчёлу и всю кавалькаду Белого до закономерного финала, Софка не собиралась. И будет ли он, этот финал, при мысли о котором хочется сразу прикупить верёвку и мыло. Жизнь — штука непредсказуемая, хоть и просчитываемая на много ходов вперед.