Геракл - Антонио Дионис

Я забочусь о твоем здоровье, о госпожа! — смиренно возразил Геракл.

Не беспокойся! — усмехнулась царица. — Здесь есть определенные запасы.

Она указала рукой в далекий и почти не освещенный угол комнаты. Там на столике стоял поднос со всякой снедью и несколькими высокими кувшинами.

Я с голоду не умру! — вторично усмехнулась царица.

Она сделала ударение на слове «я».

Но, если хочешь, — добавила Омфала, — можешь выпить пару глотков вина. Это придаст тебе новые силы!

Я еще старых не потерял, — смиренно возразил герой.

Да? — улыбнулась царица. — Приятно слышать!

Геракл перевел дух.

А теперь скажи мне правду, герой, — продолжила Омфала. — Как я тебе нравлюсь?

Что мог ответить Геракл? Как истинный муж, вспомнил он в эту минуту далекую Деяниру, которая была несказанно прекрасней Омфалы.

Ты очень красива, — пробормотал Геракл.

Не слышу! Скажи громче! — нетерпеливо воскликнула царица.

Ты очень красива! — повторил Геракл.

Между тем, ты тяжко оскорбил меня, — обиженно произнесла Омфала.

Когда же? — недоуменно спросил силач. — В комнате ткачих?

— Нет, раньше, — ответила царица, закинув руки за голову. — Когда ко мне приходила Филомена.

Два полушария ее небольших грудей заколыхались и взметнулись вслед за руками.

— Твое мужское естество восстало, — продолжала царица, — когда ты увидел ее. Ко мне же ты тогда остался равнодушным.

Геракл напряженно наморщил лоб. «Как она злопамятна!» — подумал он.

— Тебе придется долго искупать свой грех! — произнесла Омфала и положила свою прохладную руку на могучее плечо героя.

Они встретились взглядами.

— Иди сюда, — прошептала царица и, откинувшись на подушки, увлекла Геракла за собой.

Сын Зевса подумал: «Чего только не придется претерпеть бедному рабу!» — и заключил в свои объятия своенравную госпожу.

— Об этом мгновении я мечтала с того самого момента, когда ты впервые появился в моем дворце, и даже раньше! — тихо произнесла Омфала и умиротворенно закрыла глаза. — Думаешь, почему я согласилась отвалить за тебя такую большую сумму?

* * *

С тех пор рабская жизнь Геракла стала не такой тяжелой. Даже Иолай удивился, но когда герой рассказал, какой ценой он купил послабление, долго хохотал и хлопал себя по коленкам.

Геракл взял с него обещание никому об этом не рассказывать, и Иолай торжественно поклялся. Однако, о новой любовной связи царицы Омфалы скоро все равно заговорил весь дворец.

Естественно, что Омфала не удовлетворилась одним днем и одной ночью, проведенными в объятиях прославленного героя. Гераклу пришлось частенько бегать в заветную комнату, где, в основном, происходили их встречи.

Однажды, когда Геракл и Омфала отдыхали, в голову Гераклу пришла соблазнительная мысль: попросить царицу выпустить его на некоторое время за пределы дворца. Он скептически улыбнулся и постарался отогнать эту мысль, посчитав ее совершенно нереальной, но затея снова и снова возвращалась, не давая Гераклу покоя.

«Ну что ей стоит? — думал Геракл. — Здесь и так все окрестности заполнены ее людьми. Я никуда не смогу убежать, меня сразу же поймают. Зато я смогу немного походить по вольной земле и, быть может, поохотиться в окрестных лесах…»

При мысли о возможной охоте у Геракла зачесались руки и он решился заговорить на эту тему с Омфалой. Однако, как приступить к разговору? Прямо с места такие дела не делаются!

Геракл осторожно повернулся к царице. Та лежала у него на руке и с мечтательным выражением лица разглядывала его профиль.

Ты самый ласковый раб из всех, которых я знала! — прошептала Омфала.

Геракл ласково погладил свободной рукой ее волосы.

Однако, я все равно остаюсь рабом?

Царица улыбнулась:

Конечно! Ведь я за тебя заплатила!

Она рассчитывала, что Гераклу придется по душе эта шутка, но сын Зевса слышал ее постоянно, к тому же его голова сейчас была занята другим.

Геракл поморщился.

Что такое, раб? — насторожилась царица. — Тебе что-то не нравится?

Что ты, госпожа! — спохватился Геракл. — Как ты могла подумать такое?

Я знаю, ты все еще не можешь забыть Филомену! — капризно надула губки царица. — А ну-ка, скажи, что это не так!

Конечно, не так, госпожа! Только твое тело дарит мне истинно райское наслаждение!

Геракл часто повторял эту фразу в подобных ситуациях. На Омфалу эти слова оказывали прямо-таки волшебное воздействие. Вот и сейчас она зажмурила глаза и замурлыкала как кошка.

Поцелуй меня! — потребовала Омфала.

Геракл с жаром исполнил приказание.

Сын Зевса не особенно кривил душой, когда говорил наслаждении — царица, действительно, знала толк в любви. Сказывался ее большой опыт.

Негодный раб! — промурлыкала Омфала. — Ты так редко говоришь мне подобные слова!

Геракл ошарашенно поднял брови. А он-то думал, что повторяет их даже слишком часто! Нет, никогда не угодишь этим своенравным женщинам!

Однако, он видел, что царица после ночи любви пребывает в прекрасном настроении, и принялся ковать железо, пока горячо:

И все-таки, госпожа, я смиренно прошу меня выслушать…

Что ты хочешь? — лениво произнесла Омфала.

Геракл начал издалека:

Ты все время спрашиваешь меня, как я к тебе отношусь…

Правильно, — кивнула Омфала. — Все женщины об этом спрашивают!

Но я бы хотел и у тебя спросить о том же, — промолвил Геракл и замер, потому что считал, что сказал очень смелую фразу.

Что такое? — не рассердилась, а удивилась царица. — Тебя интересует, как мне нравится заниматься любовью с тобой?

Геракл пристально посмотрел на Омфалу, что должно было означать: я сгораю от желания знать правду!

Царица именно так поняла этот взгляд.

Ну… — задумалась она. — А разве ты не понимаешь этого по моим стонам?

Омфала совершенно не сдерживала себя в постели, именно поэтому она отвела под любовные свидания далекую комнату в подвале, там, где никто не мог услышать ее криков. Однако, Геракл хорошо помнил, как дворцовые слуги, которые всегда все про всех знают, звали его послушать ночью страстные крики царицы, не предполагая, что это усилия Геракла заставляют Омфалу кричать.

Геракл понял, что настала пора еще раз поцеловать госпожу, что он и проделал со всей старательностью.

Она совершенно разомлела от поцелуя. Геракл тут же сказал:

Твои стоны, о госпожа, бесподобны. Они так возбуждают меня…

Омфала с благодарностью посмотрела на Геракла. Атлет решился сказать самое основное:

Но у меня есть одна просьба, царица, и если ты ее исполнишь, я стану любить тебя еще больше…

Чего же ты хочешь?

Услыхав вопрос, Геракл почувствовал, что у него вдруг пропала всякая решимость. Однако, отступать было некуда. Как будто прыгая с горы в пропасть, он спросил:

Не могла бы ты позволить мне недолгую прогулку вне пределов дворца?

Что? — удивилась царица.

Только недолгую прогулку! — взмолился Геракл. — Один раз обойти вокруг дворца! Прошу тебя, просто заклинаю, разреши!

Раб, ты забываешься!

Слова прогремели, как удар бича.

«Нет, Омфала, я всегда помнил, что я раб!» — с горечью подумал Геракл и решил поменять тактику.

Да! Да-да!.. — жарко прошептал он. — Я твой раб! Я твой вечный раб, моя несравнимая, прекрасная госпожа, богоравная Омфала!

Он накинулся на ошеломленную царицу с поцелуями и объятиями, шепча ей на ухо горячие слова любви:

Я люблю тебя, я очень люблю тебя, Омфала, и я никуда не убегу от тебя! Я так люблю слышать твои стоны, Омфала, твои руки, твое тело!..

И так очень долго.

В конце концов, царица разомлела до предела. Однако, Геракл ограничивался только невинными ласками. Омфала не выдержала и простонала:

Геракл! Почему ты меня только целуешь?

«Вот он — тот самый момент!» — подумал Геракл и ласково, но твердо прошептал:

Обещай, что будешь отпускать меня, и я сию минуту вознесу тебя на вершину счастья!

Да-да! — торопливо ответила царица. — Я на все согласна, только начинай скорее!

Геракл спрятал в густой бороде торжествующую улыбку.

Берегись, царица! — воскликнул он. — Сейчас ты умрешь от наслаждения!..

Геракл и керкопы

Упросить Омфалу отпустить его в первый раз было для Геракла самым трудным делом, дальше пошло легче.

Иногда царица снисходила даже до того, что разрешала герою гулять целый день, а то и несколько. Правда, при этом она всегда брала с него твердое обещание вернуться к строго назначенному часу, в основном, к ночи.

Геракл часто звал с собой Иолая, и его приятель, если был свободен, с радостью покидал дворец. Иолай шутил, что, после определенных событий, жизнь раба-Геракла стала легче, чем жизнь слуги-Иолая.