Вектор: Послесловие - Никита Владимирович Чирков

себе снова и снова. Неужели она бы так ему отплатила? Все эти мысли создавали ужасный эмоциональный клубок у него в голове, боль и немыслимое, неописуемое состояние нашли лишь один способ своего применения.

Курт закричал во все горло помесью паники и злобы, сразу же побежав вперед со всех ног. Паутина была натянута крепко, некоторые нити порвались в момент попадания на шлем, но это все уже не было важно – он решился бежать до конца. Только вот бег этот был не ради жизни, а от страха и чувства слабости – правда, сам он признавать этого не хотел. Все это время он не открывал глаз, прикрыв лицо руками, и несся, словно таран. И вот, в кого-то влетев, ощущая всю массивность противника, он стал бить кулаками по крепкому панцирю или чему-то близкому, потом просто обхватил тело и швырнул о стену, удивившись размерам монстра. Но в ответ сразу же в живот прилетел удар, сильный и болезненный, от которого Курт скрючился и упал. Начав пинаться ногами, он чувствовал вокруг себя существ, но неожиданно в лицо сверху ударил свет.

– ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ?!

Курт не сразу услышал голос Мойры: казалось, словно она кричит на него из иного места, так сильно вибрировал ее голос.

– КУРТ! ХВАТИТ ДРЫГАТЬСЯ УЖЕ!

Он стал успокаиваться и, все еще ослепленный ярким светом, опираясь на стену, кое-как неуклюже поднялся. Она увела в сторону фонарь, и его глаза наконец-то начали работать. Мойра стояла в метре от него, лицо ее выражало как злость, так и непонимание.

– Куда ты делась? – тяжело дыша, все еще отходя от тряски, проронил Курт.

– Фонарик выключился! Я пыталась понять, что с ним не так! Но, похоже, нужно понять, что не так с тобой!

– Я звал тебя. Прождал кучу…

– Да минуты не прошло!

Курт молча смотрел на нее.

– Что случилось? Почему ты побежал и стал орать? Почему начал драться со мной?!

Курт взглянул в коридор, потом на ожидавшую объяснений Мойру:

– А почему на нас не напали?

– Они все мертвы. Когда свет выключился, я задела одну из паутин – это и есть причина, почему я промолчала, боялась, что ты попытаешься меня спасти или типа того.

Курт посматривал на Мойру в странном состоянии оцепенения, где любое его парирование или вопрос будут встречены крепкими аргументами, сразу же ставившими его как минимум в неловкое положение. Чувство вины? Возможно, как же без этого, все так неожиданно сложилось. Но вот кое-что закрепляется крайне уверенно – недоверие.

– До этого фонарик не выключался вот так просто.

– Рано или поздно это должно было случиться. Ты в порядке? Отлично. Нам надо идти дальше.

Мойра уверенно зашагала вперед, совершенно не дожидаясь Курта, совершенно не убедившись, идет ли тот за ней. Она уже в метрах десяти – все это время он наблюдал как за ней, так и за отдаляющимся светом. Быстро догоняя, Курт пытался избавиться от ненавистного чувства слабости, вины и, самое ужасное, неоправданной надежды. Он подвел ее, поспешил и чуть не покалечил. Первый порыв был извиниться, подбежать и попросить прощения – но этому помешала ее самодеятельность: дверь справа была открыта, и, лишь взглянув туда, она сразу же зашла, забрав с собой весь свет. Курт подбежал, боясь снова ее потерять, ибо вдруг там она так же свернет или фонарик снова «выключится», думал он про себя. Но все обошлось – внутри Мойра уже уверенно копалась в холодильниках, расставленных вдоль всех стен небольшого помещения. Прозрачные герметичные двери открывались на петлях, она осматривала содержимое уже второго по правой руке.

– Что ты ищешь?

Она не ответила. Уже третий холодильник.

– Мойра, – неуверенность в голосе бесила самого Курта, – что ты ищешь?

Открыв резким движением четвертый, угловой, она замерла на мгновение, потом засунула туда руку, переложив фонарик в другую, и не сразу, но все же смогла добыть искомое. То была небольшая сумка, похожая на ту, в которой хранятся пистолет для инъекций и капсулы. Подойдя к Курту, передала ему фонарик, дабы он светил ей.

– Надеюсь, не прогадала и будет шанс затормозить заражение.

Курт впервые видел ее такой сильной, уверенной и непоколебимой. Расстегнув молнию, Мойра глубоко и облегченно выдохнула, сразу же взяв пистолет для инъекции и единственную колбу.

– Мойра, если ты собираешься сделать то, о чем я думаю, то это очень опасно. – Курт не верил своим глазам, как и не хотел поощрять ее желание использовать это.

– Хуже не станет, – несколько грубо бросила она, явно не желая слушать его. На что он схватил ее за руку, уже державшую ампулу, получив суровый взгляд из-под бровей.

– Ты же врач! Пронокс запретили пять лет назад! Мойра, не делай этого!

– Я делаю что могу, с тем, что имею. Разве не ты сказал мне, что знаешь, как затормозить заражение, как помочь замедлить процесс? Или это была ложь, лишь бы я согласилась идти с тобой?

Курт молчал, слишком долго подбирая слова.

– Лживый засранец. Ты хотя бы с Наваро говорил? Он точно знает, что надо сделать мне лекарство и встретить нас у моста?

– Точно, – не сразу ответил он, боясь, что Мойра не поверит.

– Ну так и проблем, значит, нет. Тут всего одна доза. Это поможет продержаться до выхода отсюда. У тебя есть лучше предложение? Я так и думала.

Мойра ввела себе инъекцию пронокса.

43

Прости, я снова облажался. Облажался так, что даже стыдно сейчас писать тебе это письмо. Да, я прочел твой ответ на предыдущий мой всплеск эмоций, чтоб его. Мне приятно знать, что тебе не плевать на нас и ты ценишь то, что я делаю ради тебя и детей. И я солидарен с выводом, что принимать сейчас такие срезные решения, как развод… когда мы так далеко друг от друга, – это глупость. Я благодарен, правда, благодарен тебе, что ты даешь нам второй шанс. Мне это сейчас очень нужно, потому что… возможно, я вернусь раньше. Оказывается, мое руководство не особо было довольно тем, как я почти убил себя, чуть не оставшись в космосе. Мол, я должен был их сначала информировать, а потом ждать указаний! Прикинь, я должен был буквально обо всем сообщать, но раз этого не сделал, то получил выговор, да еще и такой, словно последний урод планеты, хотя все же в итоге хорошо! Так еще, оказывается, я не должен был посещать покинутую базу на экзопланете. Оттуда шел странный сигнал: может, кто-то умирал или требовал помощи, хуй его знает, я действовал простыми инстинктами, желая сделать все правильно, ставя жизнь человека превыше всего, а оказалось!.. Только послушай, что я не должен был этого делать без разрешения, хотя, суки, же сами меня отправили сюда разбираться – так, может, не будут вмешиваться