Книга белой смерти - Чак Вендиг

такого дома. И никогда не будет.

Впрочем, действительно ли не будет?

* * *

Мэттью направился, полагаясь на свой нос. Запах дыма от углей и аромат жареного мяса увлекли его, словно рыбу, заглотившую крючок. За домом участок словно взрывался, расширяясь во все стороны, – Мэттью увидел гольфмобили и просторную веранду, а за ней длинный навес, под которым выстроились столы и стулья, коптильню, гриль, бассейн, летний домик, ручей…

И людей.

«Вот это да! – подумал пастор. – Сколько же их здесь?»

Такое сборище ему видеть еще не доводилось, и сам он точно не соберет ничего подобного. Сотни людей самых различных степеней небрежного веселья. Они толпились со стаканами и тарелками в руках, снующие между ними официанты быстро и ловко обносили их напитками и закусками. У Мэттью в руке вдруг словно сама собой появились тарелка с едой и бутылка пива, холодного и освежающего.

Однако его охватила знакомая тревога. Она уходила корнями еще в то время, когда он учился в старших классах школы, – стеснение, вызванное тем, что он входит в зал, полный незнакомых людей. Он бессилен и не знает, как ему себя вести. Все эти люди связаны межу собой, болтают, смеются и спорят, а он… ну, а он здесь посторонний, чужой. Он проник сюда обманом, его здесь не ждут, ему здесь не рады. Страх этот был абсурдным, поскольку работа Мэттью заключалась как раз в том, чтобы выступать перед людьми, – но это было совершенно другое. Там у него была сила – сила, данная ему самим Богом. Здесь же у него не было ничего.

И вдруг все мгновенно переменилось. При его приближении люди начали оборачиваться. У них зажигались глаза.

Не успел Мэттью опомниться, как его окружила толпа. Каждый стремился пожать ему руку, сказать несколько слов. И не успевали одни отойти, как на смену им уже приходили новые.

Мэттью никак не ожидал ничего подобного. Он не знал, кто соберется на устроенное Озарком Стоувером барбекю, но определенно не ожидал встретить здесь шерифов, сенаторов штата, руководителей местных компаний, журналистов и даже знаменитостей вроде автогонщиков и бейсболистов. Мэттью был счастлив выше крыши, встречаясь со всеми этими людьми, – счастлив вдвойне, потому что и они, похоже, также были счастливы выше крыши познакомиться с ним.

И все они хотели поговорить о лунатиках. Одни подходили к нему с выпученными от любопытства глазами. Другие относились к происходящему легкомысленно. Были те, кто говорил, что нужно путников посадить на карантин, изолировать их от общества или, как зловещим тоном заявил один сенатор штата, «разобраться с ними».

Мэттью смог вырваться только где-то через час; пальцы у него были липкие от жира, во рту стоял горьковатый цитрусовый привкус пива. Наконец у него появилась возможность спросить, где ему найти Озарка Стоувера. Те, к кому он обращался, этого не знали, но наконец он нашел человека, согласившегося ему помочь, – добродушного дядюшку по имени Роджер Грин, обучавшего егерей для департамента природных ресурсов.

– Прислушайтесь внимательнее, – сказал Грин, – и вы его услышите.

Мэттью недоуменно нахмурился, но сказал:

– Хорошо, я попробую.

Он обернулся, прислушался и…

Вдалеке, перекрывая шум толпы…

– Слышу! – обрадовался Мэттью. – Это петарды?

– Стрельбище. Стоувер на огневом рубеже, решил немного пострелять. Я как раз собирался взять гольфмобиль и отправиться туда. Не желаете присоединиться ко мне?

– О, даже не знаю… мне не хотелось бы ему мешать…

– Он будет рад вас видеть, – уверенно заявил Грин. – Поехали!

* * *

– Как вы познакомились с Оззи? – спросил Грин по дороге на стрельбище.

Большие, толстые колеса гольфмобиля легко катились по корням и рытвинам, изобилующим на тропинке, которая петляла между деревьями и пересекала канавы.

– Мой сын с этой зимы работает у него, – объяснил Мэттью.

– Ваш сын – это Бо?

– Он самый.

– Хороший парень, – сказал Грин.

Мэттью попытался проникнуть в скрытый смысл этих слов – Грин не сказал «толковый парень», не сказал «отличный парень». Просто «хороший парень». «Мэтт, у тебя мания преследования».

– С Оззи не очень просто иметь дело, да? – продолжал Грин.

– Это точно, у него есть характер.

Впереди перед гольфмобилем из кустов выскочили две белохвостых куропатки и с криками скрылись в зарослях на противоположной стороне тропинки.

– Надеюсь, вы ведете себя осторожно, – сказал Грин.

– Прошу прощения? Я вас не совсем понял.

Грин резко затормозил. У Мэттью голова дернулась вперед.

Здесь звуки выстрелов звучали громко – до стрельбища оставалось совсем недалеко. Выстрелы звучали один за другим – бах-бах-бах-бах-бах.

– Я просто хочу сказать, что Оззи человек серьезный. И для того чтобы с ним поладить, нужно тоже быть серьезным. Нельзя делать все наполовину. Нельзя поиграть чуток и бросить. Общение с Оззи – это как супружеская жизнь. В каком-то смысле даже глубже. Это все равно что могила – вы меня понимаете?

– Ваши слова подозрительно похожи на предостережение. Разве мистер Стоувер не ваш друг?

– Друг. И хороший. Вот мы сейчас приедем туда, и я ему скажу, что вы обошлись со мной непочтительно, – и он оторвет вам голову с такой легкостью, с какой у собаки вытаскивают клещей. Но вот что я хочу вам сказать: Оззи сделает так для меня, но и от меня он будет ждать того же самого.

– Ну а вы?

– Без колебаний, пастор Мэтт, можете не сомневаться.

После этих слов Мэттью кивнул:

– Кажется, я вас понял. Спасибо.

– Это все, что я хотел услышать.

Грин втопил акселератор в пол, и гольфмобиль рванул вперед, словно кролик, которому хлестнули по заднице чертополохом.

* * *

Стрельбище представляло собой небольшое поле, с одной стороны которого возвышалась куча земли, – Мэттью не мог похвастаться хорошим глазомером, но, по его прикидкам, расстояние было примерно сто пятьдесят ярдов. Перед кучей высилась стена врытых в землю толстых деревянных шпал, испещренных пулевыми отверстиями. На шпалах болтались прибитые ростовые мишени.

В противоположном конце поля стояла деревянная скамья для стрельбы с упором для оружия – судя по виду, изготовленная на заказ. Рядом под навесом – пара длинных столов, а недалеко небольшой сарай из гофрированных стальных листов.

Похоже, только что завершился очередной раунд стрельбы. Стоувер протягивал громоздкий пистолет другому стрелку, поджарому мужчине, чем-то напоминающему койота; его сальные светлые волосы были зачесаны за оттопыренные уши. Рядом Мэттью увидел другое знакомое лицо: Хирам Голден. Когда Стоувер передал пистолет, у него на лице произошел тектонический сдвиг – улыбка разорвала его пополам, подобно землетрясению.

Сняв очки для стрельбы с желтыми стеклами, Стоувер помахал своей лапищей.

– А вот и они. Присоединяйтесь, ребята!

Остановив гольфмобиль, Грин напоследок бросил взгляд на Мэттью, словно говоря: «Теперь вы в игре, пастор Мэтт».

Внезапно здоровенные ручищи Стоувера буквально выдернули Мэттью из машины. Великан стиснул его в объятиях, едва не раздавив грудь.

– Проповедник, рад вас видеть! Спасибо за то, что пришли!

– И я также рад вас видеть, Озарк. Очень рад! – Высвобождаясь из объятий Стоувера, Мэттью отчаянно пытался не пыхтеть. –