Страстный. Плохой. Опасный (СИ) - Тиган Линетт

— Не прикасайся к ней, мразь! — неистово взревел Андрей, а Гордеев надменно усмехается, дергая меня на себя. Кровавые руки прижались к его прочной груди в белой рубашке, оставляя следы крови. Едва успеваю одуматься, как он захватывает мои губы в грубом нежелательном поцелуе. — Грязная тварь, я убью тебя! — кричит брат, и Гордеев пускает выстрел в сторону, из-за чего я вновь вздрагиваю от громкого и неожиданного звука, посмотрев в целостность своего брата. Пуля прошла близко, но не задела Андрея, пока тот, в свою очередь, даже не дрогнул.

Он пытался достать свой пистолет.

— Пожалуйста, не надо…

— Не надо — что? — прищурился Гордеев.

— Ты сказал, что он останется живым!

— Разве я такое говорил? — искренне удивился Максим.

— Нет! — выкрикнула я, когда Гордеев схватил меня за запястье, но я вырываю руку. — Не смей меня трогать, — он предупреждающе направил на меня свое оружие. — Ты не сможешь меня убить, — недоверчиво покачала я головой, прищурившись.

— Убить — нет, но ранить — да, — усмехнулся мужчина. — И с каждым твоим словом мне хочется тебя проучить все сильнее. Ты приносишь в мою жизнь одни проблемы, — перехватывает шею, держит крепко, но не душит. — Даже не представляешь, какие большие. Ты моя сплошная большая проблема, Ярослава! — вспылил Максим.

Я прикрыла глаза, испугавшись такой явной горячности Гордеева.

— Значит, оставь меня в покое, — шепчу я, почему-то насмешив мужчину до громкого смеха.

— Нет, Ярослава, я заберу тебя подальше отсюда. Больше нам никто и никогда не помешает, — с каждым его словом, я ощущаю свою полнейшую беспомощность.

Когда я непроизвольно начинаю качать головой, он обхватывает обеими ладонями мои щеки. Я попыталась отстраниться, но Максим не позволял этого сделать, применяя силу.

— Я заберу тебя к пальмам и теплому морю… — он воодушевленно и неотрывно смотрит на меня, похоже, ожидая положительного ответа, но я лишь несдержанно плачу. — Будем гулять на яхте о время заката, и просыпаться раньше, чтобы встретить рассвет. Целыми днями можно лежать под пальмами или греться в бирюзовой воде. У тебя будет сладкая жизнь, Ярослава…

Я замечаю движение со стороны брата, пораженно улыбнувшись, при этом тяжело выдохнув. Артем начинает шевелиться, медленно касаясь своей головы и переворачиваясь набок, встретившись со мной взглядом. Его кровь льется по лицу, а глаза блестят от злости, когда он видит, кто рядом со мной находится. Мое сердце с трепетом забилось в груди, отчего я пораженно выдохнула.

Он в порядке…Частично.

Я перевожу взгляд на Гордеева. Его черты лица искажаются в пугающей ярости. Мне становится не по себе, так как Максим ненавидит моего друга и последний раз едва его не убил.

И такую напряженную секунду я вздрагиваю от мягкого щекотливого касания к моей ноге, встревоженно опустив глаза на… Кота. Изумившись его изящной целостности, и что рыжий с нежностью трется об мою ногу, поднимаю его на руки.

— Музя, — шепчу я, поглаживая его по голове. Протяжно мяукнув, кот замурчал. Поднимаю взгляд на Гордеева, который недоуменно моргает своими густыми ресницами, удивившись моему котику. Я крепко прижимаю его к груди. — Нужно попрощаться, Музя, — шепчу я на ухо коту, который жалобно мяукает.

Опускаю его на землю.

— Я согласна остаться с тобой, — решительно говорю я, осознавая, что иного выхода в этой ситуации больше нет.

Я слишком сильно люблю брата. Я дорожу Артемом, который с нежностью опекал меня все это время, как лучший друг, и не только, как друг… Я больше не могу выносить насилие и жестокость Максима, поэтому соглашаюсь на его требование, завуалированное сказочным предложением.

— Ярослава! — рычит брат, когда моя ладонь оказалась в руке Гордеева. Брат изумлённо на меня смотрит, когда я аккуратно качаю головой.

— Не надо, Андрей. Мне нужен живой брат, — срывается с моего языка, а властная ладонь Гордеева обвивает мою талию.

— А мне, черт возьми, нужна живая сестра! — надрывно кричит Андрей, и корчится от боли в плече.

— С тобой ничего не случится, — Гордеев касается моей косы, убирая ее на спину, целуя в щеку, склоняясь к уху, — убеди в этом брата.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Морозов не выдержал дистанции, направившись вперед, но его решительные шаги прерывает предостерегающе поднятый пистолет Гордеева.

— Не нужно этого, — я перехватываю его руку с пистолетом, решительно надавив, но Гордеев ее не опускает.

— Еще шаг и я тебя убью, — угрожает мужчина.

— Артем… Нет, — чекаю я, — не будь дураком.

— Я не позволю! — он решительно направляется в мою сторону, медленно, слабо и пошатываясь. Я, в свою очередь, настороженно, отталкиваюсь спиной на грудь Гордеева, поэтому он делает пару шагов назад, не ожидая подобного, но бдительности не теряет. — Ярослава!

— Нет, Артем, не подходи, — качаю я головой, мученически. Как бы сильно я ни вцепилась в вытянутую руку Гордеева, в которой он уверенно держит пистолет, Максим ее не отпускает. Морозов упрямится и на удивление продолжает храбро ко мне приближаться.

Понимаю, что нужно срочно предпринять какие-то отталкивающие действия, ведь напряжение Господина Гордеева я ощущаю на физическом уровне. Максим не отступится, и я с ужасом смотрю, как его пальцы напряженно давят на курок.

Думай, Ярослава, думай!

— Твоя храбрость — это самая настоящая тупость, Морозов, и я ума не приложу, что ты себе навыдумывал за последние дни, — мой голос звучит грубо.

Пора было окончательно поставить точку в отношениях, которые Артем Морозов так долго благоговеет и терпеливо выжидает, окружая меня своей заботой. Я никак не могу позволить ему попасть под пулю Гордеева, поэтому желая отвадить его от этой будоражащей жертвенности, разбиваю его сердце.

Он остановился, продолжая на меня тяжело смотреть. Даже если бы я к нему ничего не чувствовала, все равно не могу позволить мучиться хорошему парню после моего ухода. Я уже испорчена, и заражать своей грязью жизнь Артема мне не хватило бы смелости в любых наших отношениях.

Всем пора открыть глаза на то, что Господина Гордеева не одолеть. Ни мне, ни кому-либо еще.

— Ярослава, что ты…

— Хватит, Артем. Ты для меня никто, — уверенности в словах придает Максим, который слушает и даже наслаждается моим хладнокровием.

— Ярослава, что ты такое говоришь? — вмешался брат, сощурив глаза.

— Я говорю правду, а ты не вмешивайся, Андрей. Вся твоя помощь предоставляет еще больше проблем, чем есть на самом деле.

— Нам пора, малышка, — шепчет Максим, упиваясь несчастным видом моего друга и раненым братом.

Они оба смотрят на меня волком, которых больно укололи мои слова. Чувствую себя паршиво, но рядом с Господином я начала учиться сдерживать свои эмоции и лицо, оставаясь равнодушной к обстоятельствам.

Повернувшись к Максиму, сразу замечаю за его спиной, как подъезжает два черных внедорожника.

— Я тебе не верю! — доносится громкий выкрик.

— Тебе нужно забавляться с провинциалками, Морозов, а не с ней. Такая девушка тебе не по зубам, — Максим отвечает, чем я успеваю подобрать слова.

— Верно, не по зубам, — поддержала я Гордеева, опустив взгляд.

Артем вздрогнул, отступив на шаг назад. Он глубоко и рвано дышит, сжимая свои кулаки, но больше не рвется вперед, и не желает подставить грудь гордого защитника под пулю.

Больше он не выглядел тем человеком, который хочет протянуть мне руку.

Отворачиваясь, я прикрываю глаза, почувствовав, как слезы намочили щеки, подбородок и шею. Максим крепко схватил меня за ладонь, сопровождая к черной машине с безмолвными охранниками. Прежде чем сесть, не выдержала и обернулась назад.

Артем помог брату встать на ноги, они держатся друг друга, поддерживая, при этом обоюдно пронизывая меня своими недобрыми взглядами. Господин Гордеев помогает устроиться на заднем сидении машины.

— Мы снова вместе, — Максим хмыкает, осмотрев меня. — Поэтому грустишь, малышка?

Я дрожащими руками обнимаю себя за плечи и не могу подобрать слов. Трудно играть по его условленным правилам, когда все тело сотрясает дрожь.