Страстный. Плохой. Опасный (СИ) - Тиган Линетт

Женщине хватает такта промолчать, но прежний уют становится напряженным, дискомфортным. Вижу по ее глазам и опущенным бровям, как ей хочется поговорить и спросить волнующие вопросы, но, к сожалению, я еще не готова к таким разговорам. Она понимает меня без слов, и я благодарно киваю.

— Со мной все в порядке, — поспешила я успокоить тётю Олю. Но ее любопытство только растет, и я готова ответить на все вопросы… Но не сейчас. — Мне нужно прийти в себя и немного отдохнуть… Ваши блинчики просто волшебные! Спасибо, теть Оль, — стараюсь быть мягкой, ответить добротой на доброту этой милейшей женщине.

— Ой, прости меня, старуху! — взметнулась на ноги тётя Оля. — Я постелила тебе в гостевой комнате. На тумбе оставила кувшин с водой, а если не захочешь спать, там стоит небольшой телевизор.

— Я вам благодарна. Вы очень добры ко мне, — я встала из-за стола, торопясь сбежать, — и с вашего разрешения… Я пойду.

— Иди, Ясенька, отдыхай столько, сколько нужно. По коридору дверь справа, я ее открыла.

Киваю, и стараясь не огорчать хозяйку дома, улыбаясь ей напоследок. Ухожу в указанную комнату под внимательный, даже задумчивый взгляд тёти Оли.

Мне хватило сил отыскать нужную комнату, запереться и дойти до кровати. Забираюсь на мягкую перину и накрываюсь теплым одеялом, утопая в бессилии.

Заснуть не давала только одна большая проблема — беспрерывные мысли о Господине Гордееве…

***

Спать в незнакомом месте оказалось тяжело и волнительно. Телевизор, в дальнем углу, бубнил всю ночь напролет, освещая страшно темную комнату. Но ни свет, ни тихие шаги тёти Оли с семи утра, ни даже убеждения, что я в безопасности, никак не помогли мне справиться с тем страхом, когда сердце больно колит от опасения.

Казалось, что вот-вот и он войдет в небольшую уютную комнатку, разряжая атмосферу своим гнетом, накинувшись на меня зверем… Дремала, но просыпалась часто, тяжело дыша, со слезами и в холодном поту.

Я понимаю, как глупо от него прятаться в деревне, ведь Гордеева ничего и никогда не сдержит, и, конечно, на долгий срок в одном месте мне оставаться небезопасно. Рано или поздно он догадается, где меня искать. И стало до безумия жутко, поэтому я по-детски подтянула одеяло до макушки, скручиваюсь под ним, обнимая колени.

Хотелось забыться, и чтобы больше ничего не волновало.

Поднялась только к полудню, и умывшись, пошла искать хозяйку дома.

— Тётя Оля? Вы здесь? — зову ее, осматривая комнаты. В доме никого не оказалось. Выйдя на крыльцо, я обнаруживаю тапочки, попутно их надев. — Тётя Оля! — зову я женщину, оглядывая пустой двор. Двинувшись влево, я замечаю лавку, присев на нее, рышив подождать тётю Олю на улице.

…Как же я была благодарна Игнату за эту возможность побыть вдали от Господина Гордеева, и очень жаль, что не сказала ему этого в подходящий момент.

Что-то едва касается моей ноги, и я вздрагиваю от неожиданности, подскочив. Наклонившись над лавочкой, нахожу большого рыжего кота, который протяжно мяукнул, тыкаясь своим носом мне в лодыжку.

— Ух ты, какой толстяк, — улыбнулась я, когда подтащила его ближе к себе, поднимая пушистую и податливую тушу на колени. То, что это был настоящий кот — сомнений не было. Большой, пушистый и ласковый.

Касаясь его ушей, я чешу мягкую шерстку, получая поощрения в виде приятного мурлыканья.

— Нравится? Вот и мне нравится… Когда нежно и ласково, — слова вылетали из меня совершенно спонтанно, а грустная улыбка раскатилась по губам, став безумно тоскливой.

Кот замяукал, выворачиваясь на моих коленях, показывая свой животик, призывая его почесать.

— Ярослава, — окликает меня тётя Оля, и я поднимаю глаза. — Что же ты меня не позвала? Сейчас я ополоснусь, переоденусь и будем обедать!

Женщина стоит с лопатой, вся в пыли. Ее одежда испачкана, а волосы придерживает платок, который обручем завернут вокруг ее головы. По лбу и вискам женщины стекает пот. Похоже, она была на огороде и трудно работала.

Надо было раньше встать и помочь ей… Я хоть и городская белоручка, но часто бывала на даче у своей бабушки и безропотно во всем ей помогала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Спасибо, но я не хочу кушать, пожалуй, я лучше с радостью помогу с какой-то работой, — вежливо улыбнулась заботливой женщине, которая в ответ свела брови к переносице.

— Нет, дорогая, я приготовила вкусные вареники! И ты поешь, иначе я позвоню Игнатушке, а он умеет командовать без уговоров, — предупредила она меня, тыкнув пальцем, почти сшибая таким напором заботливости. Я не смогла не улыбаться. — Не мучь кота и пойдем в дом. Я дам тебе переодеться в одно очень симпатичное платье.

Она справляется со своими делами за считаные минуты, усаживая меня за стол, насыпая полную тарелку вареников со сметаной.

— Тёть Оль, а как я могу связаться с Игнатом?

— А зачем тебе Игнат? Не понравилось у меня? Ты только скажи, я вот могу и молчать! Или, наоборот, скучно? Хочешь соседку позову за стол, наливочки выпьем, поболтаем чисто по-женски? Или тебе комната не понравилась… — она застыла с наколотым вареником на вилке у самого рта, прищурившись.

Я даже рассмеялась от такого количества предложений моего недовольства.

— Нет, что вы, тёть Оль. Вы замечательная, и готовите сногсшибательно, а дом ваш очень уютный. Дело в том, что Игнат обещал привезти моего брата. Я за ним соскучилась… Да и не хочется вас утруждать… — я опускаю голову, вымазывая вареник в сметане.

— Если он пообещал, значит, привезет. А знаешь что? Давай вместе посидим, — она подпрыгивает на стуле, торопливо направилась к холодильнику, и достала две бутылки, в которых плещется, скорее всего, та самая наливка. — Персик или малина?

От цвета малины меня передергивает, и я указываю на персиковую наливку. От красного цвета любого вида мне становится не по себе.

— Вы очень добры ко мне. Вряд ли бы кто-то другой стал настолько гостеприимно принимать меня в свой дом, — от неудобства ее теплого и проницательного взгляда, я обняла себя за плечи. Мне кажется, или она смотрит на меня слишком понимающе?

Тётя Оля наливает в две стопочки наливку и садится рядом, подхватив мою ладонь в свою, крепко сжимая пальцы.

— Я знаю, что с тобой произошло, Ярослава, — шокирует меня женщина, заставив опустить глаза и отвернуться, почувствовав себя больше, чем неуверенно. Не показалось. — Я хоть деревенская старушка, но понимаю, что к чему. Не подумай ничего на Игната, он и слова лишнего никогда не скажет. Мои догадки подтвердились благодаря новостям по телевиденью, — я недоуменно поворачиваюсь к ней, не понимая, о чем она говорит. — Господин Гордеев поплатится за такое обращение с юной девушкой, и только благодаря твоей храбрости сейчас в стране происходит большой скандал.

Волнительно сглатываю, расширяя глаза. Неужели вчерашняя выходка настолько всех шокировала, что даже тётя Оля увидела мое видеообращение на телевидение?

Постойте-ка, телевидение?

Черт. Это что-то невообразимое!

— Если бы не Игнат, все закончилось плохо. Он мне очень помог, — по щекам снова льются неконтролируемые слезы, и стопочка в руке дрожит.

— Знаешь, Ярослава, всем свойственны ошибки, а ты еще совсем дитя. Учись, переживай, борись. Все будет хорошо, вот увидишь. Сейчас ты уже не его жертва, и тебе пытается помочь полиция, — она едва коснулась моих волос, заправив прядь за ухо. — Давай, тебе сейчас нужно успокоиться, — она указывает на стопочку, и я сразу выпиваю на одном дыхании.

Наливка холодная, легкая и безумно сладкая.

— Гордеев рано или поздно найдет меня, и мне страшно представить, что будет теперь. Если он не убьет меня сразу, значит, будет мучить снова и снова, пока я не лишусь гордости, — всхлипываю.

— Нет, нет, нет, — затрепетала женщина, взяв меня обеими ладонями за лицо, прижав свои горячие губы к моему лбу. — Ясенька, все будет хорошо. Стоит подождать, совсем немного. Этого зверюгу Гордеева посадят, твой брат скоро приедет и заберет тебя домой. Позже ты будешь вспоминать это как минувший страшный сон.