Сквозь наши жизни - Дархан Исатаев

которые любила повторять мне Алиса.

А за окном у нас огромный космос

И люди в нем прекрасные миры.

Средь тишины, в ночи услышишь голос:

«Ты не один, под светом утренней звезды».

Мне нравились эти строки, но об их смысле и глубине я никогда не задумывался. У меня было много времени подумать об этом, но моих философских знаний и алкоголя не хватило, чтобы постигнуть смысл этих слов.

Утреннее солнце било мне прямо в глаза. Я вновь уснул на ее могиле. Здесь мне спалось лучше, чем дома. Как будто я чувствовал душу Алисы, которая обнимала меня. В руках моих была недопитая бутылка виски. Здесь, возле тела моей возлюбленной, мне требовалось меньше алкоголя, чем обычно.

«Вставай», – прозвучало у меня в ушах и эхом отдалось в голове. Видно я схожу с ума, но нежный женский голос повторился вновь: «Вставай… Идем домой».

Открыв глаза, я увидел яркое солнце, которое не давало мне полностью открыть глаза. Перед солнцем, преграждая часть лучей, в ярко-синем платье, падавшим до земли, стояла… Алиса. Боже, спустя бессметное количество пустых дней, в которых я умирал и терял себя, я вновь увидел ее. Сердце мое разрывалось, внутри смешались все чувства, они переполняли меня и начали выдавливаться из меня. Слезы сами начали скатываться по щекам. Как же они приятно обжигают, наконец-то я почувствовал их на своем лице. Я столько ждал ее, столько надеялся и вот, потеряв надежду, потеряв свою душу, я вновь встретил ее, и сердце судорожно забилось в груди. Оно так бешено заколотилось, что меня всего затрясло, я не мог поверить в происходящее. Мне хотелось кричать на весь мир: «Моя Лис вернулась». Боясь своих слез, я попытался улыбнуться: набрал немного воздуха в легкие и разревелся. Я не хотел, чтобы она слышала мой рев, и закрыл рот ладонью, так сильно, насколько хватило моих сил. Но мои чувства предательски прорывались через ладонь, и кажется, даже птицы в соседнем лесу слышали их. Всю свою сознательную жизнь я никогда не плакал. Мужчина должен быть сильным и не показывать слабости своей. И я держался этого принципа и не показывал. До этого момента. Но сейчас боль сама вырвалась из меня. Алиса села и обняла меня. Боже, я слышал, как бьется ее сердце. Я очень сильно обнял ее, прижал к своей груди и громко зарыдал. Воздуха не хватало, я открывал рот, чтобы заглотнуть хоть немного воздуха. Меня всего трясло, и эта дрожь передалась Алисе. Моя Лис не выдержала, и я услышал ее приглушенный плач. Через столько времени мы вновь встретились, через столько дней я вновь почувствовал свое сердце.

Даже если это бред, и я сошел с ума от алкоголя, и все происходящее лишь попытки спастись опьяненного, умирающего сознания, я никогда не откажусь от тебя. Я готов пить, пить так много, что душа моя и печень сами станут из алкоголя, лишь бы чувствовать и видеть тебя.

– Мне ее тоже не хватает, – услышал я в ответ сдавленный голос.

Что? Я снова обманут и предан? Это была не Алиса. Проклятье, как же так?! Это не Алиса, а лишь ее копия. Младшая сестра, которую я видел пару раз в день похорон. Она была очень похожа на мою любовь, лишь одно отличие – родника. У Ассоль, именно так ее звали, не было той самой родинки над губой.

– Где твоя родинка?

Ассоль ничего не ответила и на нее напала новая волна слез. Я смутно помню этот момент, ведь душа моя испытала вечную боль с новой силой. Все эти события были настолько сильны, что стали моей вечностью. Я не помнил детского счастья от нового велосипеда, радости от мелких побед, помнил лишь одно. Мне казалось, я родился в этом горе, в осознании потерь и боль моя стала вечностью. А судьба продолжала играть моими чувствами и жизнью. Снова она меня обманула, снова у нее получился этот трюк, а я попался на него уже не первый раз. Слезы продолжали идти по щекам, а я, как в бреду, повторял одну фразу: «Где твоя родинка?», – надеясь получить ответ.

Я начал приходить в себя только лишь в машине, наблюдая, как пролетают мимо деревья, холмы и кусочки большого озера. В салоне пахло ванилью, сиденья были неудобные, мое тело практически ничего не чувствовало, но неудобство сидений я заметил. Мы мчались по гладкой дороге. За рулем была Ассоль. Равнодушный ко всему за последний год, я был удивлен, когда внутри начали появляться чувства. А вернее лишь одно, чувство ненависти. Ненависть к той, которая была похожа на любовь всей моей жизни, копия Алисы, но не Алиса. Я даже не знаю, почему я ненавидел ее и ненавидел ли вообще. Хотя да, ненавидел, но не конкретно ее, а игру судьбы в ее проявлении. Тяжело передать, что я испытывал, но представьте, что вы живете дружной семьей в большом, уютном особняке. Он полон ваших воспоминаний, счастливых дней и детской, искренней радости. Но в один из дней особняк охватывает всепоглощающий пожар. Пламя, колыхая, сжигает на ваших глазах все ваши счастливые моменты, что были так дороги вам. Сначала нас это тревожит, но мы верим, что обретем все это в новом доме. Проходят дни, а за ними месяцы и годы, но все уже не было и не будет так, как раньше. Мы живем в надежде, что вот-вот наступит этот миг и счастье окутает нас. Не испытав ничего схожего, мы взрослеем и детство наше заканчивается задолго до этого момента, тем далеким днем, охваченное пламенем. Оно буквально сгорело на наших глазах. После мы начинаем находить свои детские фотографии, на которых есть этот дом. Наш храм детства, в котором было пережито столько счастливых и прекрасных моментов, и начинаем осознавать, что этого уже не вернуть. Мы можем нанять строителей, построить этот дом заново, покрасить в те же цвета, но чувств былых мы уже не испытаем. Слишком далеко увез нас поезд времени.

Ассоль была той фотографией, той насмешкой судьбы, которая заставляла понять, что ничего уже не вернуть. Даже если восстановить дом, прошлое не возвратить. Я не хотел принимать этого, а может просто не мог и потому я лишь проклинал судьбу и ненавидел копию моей любимой. Копию без родинки. Поцелуй ангела. Как много значит лишь одна точка.

В мире, который сам имеет срок, не может быть ничего бесконечного

Было тяжело проснуться после вчерашних событий. В