Та, что правит балом - Татьяна Полякова

— Разумеется, — кивнула я.

— Непохоже, — продолжил он. — Помни: ты обычная шлюха.

— Я просто вошла в образ счастливой новобрачной, — вздохнула я. — Но если тебе не нравится, быстро выйду.

— Мне не нравится твой взгляд, твои манеры и твои слова. Но я переживу, пока они не сказываются на деле.

— Спасибо, что все мне объяснил, — кивнула я. — Дело есть дело, и я приложу все свои силы, чтобы выполнить его с блеском.

— Повеселись немного, дорогая, я не против.

— Я говорю совершенно серьезно, ты неверно истолковал мои слова, — со вздохом заметила я. Ссориться с этим сукиным сыном не хотелось, по крайней мере сейчас.

— Я вообще великий путаник, — усмехнулся он, с интересом поглядывая на меня. Интерес был такого свойства, что особо не порадовал: точно он наблюдал за мухой, прикидывая: прихлопнуть ее сейчас или дать ей возможность немножко полетать.

— Выпьем? — предложила я.

— Конечно.

Мы выпили, и я попыталась наладить разговор, в основном строила планы на завтрашний день.

— Приезд интересующего нас человека ожидается на днях, — сообщил Ден. — До той поры нам надлежит всех здесь обаять, расположить к себе. В общем, стать своими людьми. Придется больше бывать на людях, так что позаботься о том, чтобы счастливая улыбка не покидала твоих прекрасных уст.

В целом ужин не порадовал, может, из-за усталости, а может, из-за трудно сдерживаемого раздражения, которое вызывал у меня этот тип. Он допил бутылку и теперь поглядывал на меня, прикидывая, с чего следует начать наше более близкое знакомство. В общем, входил в образ супруга, так что предполагаемые испытания грядут, лишь только мы окажемся в номере.

Так и вышло. Едва мы вступили в холл, как он сгреб меня за плечи и незамысловато сообщил, что мне надлежит сделать.

— Момент, — сказала я, отступая на пару шагов. — Я готова сделать все, что ты скажешь, для того чтобы с максимальным успехом выполнить задание, но ублажать тебя в мои обязанности не входит.

Физиономия его побледнела от злости, он тоже отступил на шаг, точно готовясь к прыжку с разбега, верхняя губа презрительно вздернулась, и на без того скверной физиономии появилась уродливая гримаса. Слова он произнес тихо, медленно и с нажимом.

— Ты будешь делать то, что я тебе скажу. Поняла, тварь?

— Отлично. — Я прошла к телефону и стала набирать номер.

— Куда ты звонишь? — вроде бы удивился он.

— Своим хозяевам. Если они подтвердят…

Договорить я не успела, он выбил из моих рук трубку и схватил меня за волосы.

— Ты у меня… — зашипел он мне в ухо, и мне стало ясно, что на добрые отношения между нами рассчитывать не приходится, так что особо напрягаться не стоит.

— Пусти, — сказала я. — Пусти, не то начну орать. Молодожены, бывает, тоже скандалят.

Он все еще держал меня за волосы, запрокинул мне голову, причиняя боль и вынуждая опуститься на колени.

— Не воображай себя человеком, шлюшка, — ухмыльнулся он. — Даже не мечтай. Знай свое место.

Он на мгновение ослабил хватку, и этого мне было достаточно, все-таки Ник не зря тратил на меня свое драгоценное время. Ден отлетел в сторону, не удержался на ногах и грохнулся на ковер, в лице его читалось изумление. Оно, конечно, быстро пройдет, и мало мне не покажется. Я смогла проделать такое только потому, что подобной прыти он от меня не ожидал.

Несмотря на мысль о близкой расплате, я едва удержалась от смеха, так забавно выглядел «молодожен», сидя на полу раскорякой и таращась на меня. Я опустилась в кресло, Ден наконец пришел в себя и поднялся. Теперь физиономия его была багровой, он не скрывал бешенства, к которому примешался стыд. Самый взрывоопасный коктейль.

— Значит, так, — вздохнула я. — Не сомневаюсь, что ты в пять минут способен наглядно мне объяснить, кто здесь диктует условия. И в том, что я стану любить тебя с большим трепетом ночи напролет, тоже не сомневаюсь. Но когда ты уснешь, а люди, даже если они такие крутые парни, как ты, иногда все-таки спят, я перережу тебе горло, чем, безусловно, поставлю под удар всю операцию, за которую, кстати, отвечаешь ты.

Он прошел к бару, налил себе какого-то пойла и выпил, стоя ко мне спиной. Потом повернулся и вдруг захохотал.

— А знаешь, ты мне нравишься, — заявил он, вволю насмеявшись.

Я ни на мгновение ему не поверила. Такие, как он, унижения не прощают, и его заявление — не более чем хорошая мина при плохой игре, и взгляд, которому Ден силился придать веселость, только подтвердил мое мнение. Мне было абсолютно ясно: я приобрела заклятого врага, которому мало просто оторвать мне голову, он будет это делать с наслаждением, которое, безусловно, пожелает продлить.

Но в тот момент я хотела лишь одного: чтобы он оставил меня в покое, и тоже включилась в игру под названием «мы друг друга понимаем и даже уважаем». Если учесть, что возможность вернуться домой живой с самого начала была под вопросом, выходило, что не так много я и потеряла, дав волю эмоциям.

— Извини, — с покаянным видом буркнула я.

— Брось, все в порядке. Сам напросился, — продолжил разглагольствовать он. — Я не привык, чтобы мне отказывали, вот и понервничал немного. Но дело прежде всего, — выдал он очередную улыбку.

Я не верила ни его улыбке, ни его словам. Впрочем, он не особенно старался сделать так, чтобы я поверила.

— Где ты ляжешь? — решила я сменить тему. Он с некоторым удивлением перевел взгляд на кровать, а я кивнула:

— Хорошо, я лягу в гостиной на диване.

— Что ты! — ужаснулся он. — Это не по-джентльменски. На диване прекрасно устроюсь я.

Я прошла в спальню, вынесла ему подушку с одеялом и немного постояла возле окна. В том, что он переживет недавнее унижение, не пожелав отыграться, я сомневалась, хотя, возможно, он отложит месть до окончания того дела, что привело нас сюда, но может и поторопиться. Такие типы чрезвычайно мстительны и нетерпеливы, правда, умные люди утверждают, что месть — то самое блюдо, которое следует есть холодным. В общем, я не особенно рассчитывала, что ночь пройдет спокойно. Расположение комнат в номере было для меня самым неудобным: в ванную вели две двери, одна из спальни, другая из холла. Замки отсутствовали. Я решила забаррикадироваться в спальне. К двери в ванную я подтащила стул, а к двери в гостиную банкетку — по крайней мере, бесшумно войти ему не удастся. Оглядев комнату и поморщившись из-за переполнявших меня невеселых мыслей, я легла, натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза. Какое-то время Ден бродил в гостиной, что-то насвистывая, потом щелкнул выключатель, и все стихло. Должно быть, он улегся на диване. Бессонница давно стала моей ночной спутницей, и я приготовилась таращиться в потолок, но в этот раз все было по-другому. Кажется, я уснула почти мгновенно.

* * *

Открыв глаза, я обнаружила, что спальню заливает солнечный свет. Набросила халат и подошла к окну: отсюда был виден кусочек моря, между зарослей роз туда вели тропинки, вымощенные серым камнем. Я невольно улыбнулась, и тут услышала:

— Дорогая, ты уже проснулась?

— Да, дорогой, — буркнула я так, чтобы он не услышал, и ответила громче:

— Доброе утро. — Потом пошла в ванную, умылась и вдруг задержала взгляд на своей физиономии. Я редко смотрю на себя в зеркало, и когда это случается, у меня возникает чувство странной досады и мелькает мысль вроде «опять на глаза попалась». Я как будто стыдилась своего лица, а теперь оно вызвало удивление. Красивое лицо, которое могло принадлежать успешной женщине, у которой есть возлюбленный, обычная жизнь, есть радости.., которая может улыбаться вполне искренне, в общем, ничего общего с действительностью. Наверное, по этой причине я и воспринимала свое лицо как нечто чужеродное, как маску, которую носила не снимая. Она не мешала, но вместе с тем тревожила, потому что я понятия не имела, каково мое истинное лицо. Может быть, встав однажды возле зеркала и увидев что-то сморщенно-разбитое и кое-как склеенное, я бы порадовалась, что вот, мол, есть настоящая "я", и, возможно, заскучала бы по маске, но теперь беспокойство нарастало, словно настоящего "я" не существовало вовсе. Никогда, нигде.

— Такие мысли до добра не доведут, — произнесла я с печалью. Лицо красавицы в зеркале приняло сочувственное выражение. — Эй, ты кто? — спросила я и даже зачем-то протянула руку. То, что пальцы уперлись в стеклянную поверхность, лишь убедило меня в том, что я сама и весь этот мир не настоящие. — Выдумки шизофреника, — опять буркнула я, сама не зная, что имела в виду: мир или собственные мысли. Я собрала волосы в пучок и покинула ванную.

Дверь на огромную лоджию была распахнута, Ден в белом махровом халате устроился в кресле за стеклянным столиком, вытянув голые ноги на банкетку, читал газету, прихлебывал кофе из фарфоровой чашки, которая в его руке казалась несуразно маленькой.

Услышав шум за своей спиной, он повернулся, выдал свою суперулыбку и сказал: