Та, что правит балом - Татьяна Полякова

— Пошел к черту.

Ник замер, схватил меня за руку, а потом положил ладонь мне на грудь.

— Без дураков, скажи.., вот здесь отпустило, ведь так?

— Когда-нибудь тебе башку оторвут, — вздохнула я.

— Вот уж тебе будет радость! — Он засмеялся, а я неожиданно подумала, что Ник прав. Стало легче дышать, а злость и ненависть к миру вдруг меня оставили. — Да ладно, — отмахнулся он. — Если б не твое упрямство, ты бы согласилась, что в хорошей драке что-то есть. В такие минуты особенно остро чувствуешь, кто твой друг. Когда мы стояли спина к спине перед лицом опасности, разве тебя не переполнял восторг?

— От того, что мне сейчас нос сломают?

— От того, что твоя спина надежно прикрыта, — ответил Ник с ухмылкой, однако глаза его смотрели серьезно. — Нам следует практиковаться чаще, — весело закончил он.

Я только головой покачала. Конечно, Ник придурок, но вместе с тем было что-то в его словах, что заставляло задуматься. Может, я тоже спятила, как он?

Он взял мою ладонь в свою руку, а я сжала ее и посмотрела ему в глаза. Наверное, на самом деле все просто: он человек и он рядом, а вокруг пустыня и долгая-долгая мука, оттого, что мир не станет иным. И в этом мире мы сейчас были вдвоем, мы ненавидели друг друга, но долгие годы никого другого не было рядом, и ненависть стала мучительной и сладостной, словно любовь. И меня захлестнуло чувство общности, едва не заставив заплакать, чувство странного братства, так что на миг показалось, что нет у меня никого дороже, чем он.

— Белая горячка, — с прискорбием констатировала я.

— Ты обо мне или о себе? — весело спросил Ник.

— В комплексе.

— Что твоя Машка? — продолжил он. Вопрос мне не понравился, и я обдумывала, как бы втолковать Нику, что это не его дело. — «Я могу протянуть руку и коснуться тебя, но между нами пропасть, которую не преодолеет птица», — процитировал Ник, а я удивилась:

— Это что, стихи?

— Ага.

— Надеюсь, все-таки не твои?

— Слава богу, нет. Я увлекаюсь японской поэзией. Ну, так что, ты наконец поняла, что твоя безумная, я бы сказал — подозрительно страстная любовь к подруге не более чем иллюзия?

— Заткнулся бы ты, честное слово! — не выдержала я.

— Ты не желаешь принять очевидное. На самом деле ваши дорожки разошлись довольно давно, а ты все цепляешься за эту наркоманку из сентиментальности. А если вникнуть в суть вопроса, твоя жизнь стала бы много проще, умерь ты свои чувства. Скажешь, нет?

— Я скажу, что ты лезешь не в свое дело, — отмахнулась я.

— Ошибаешься, дорогая. Это мое дело. Мы с тобой одной крови, как в мультфильме, и я близко к сердцу принимаю твои страдания. Поэтому, увидев сегодня твою кислую физиономию со следами душевных волнений, решил: самое время помахать кулаками, чтобы расслабиться. Скажи, что я гений.

— Ты гений.

— Спасибо, — серьезно кивнул он.

* * *

Мы вошли в мою квартиру. Ник отсалютовал команданте и прошел на кухню, я слышала, как он открыл холодильник, наверное, искал спиртное. Я сняла кроссовки и, не спеша, направилась к нему. Он стоял возле окна и разглядывал двор. А я вдруг поняла: что-то его очень беспокоит. И эту дурацкую драку он затеял из-за переполнявшей его тревоги. А еще из-за злости. Происходило нечто такое, во что он не мог вмешаться, и это здорово его доставало. Вспомнив наш предыдущий разговор, я решила, что Ник слишком увлекся дурными прогнозами. Тут он повернулся и сказал:

— Для тебя есть работенка.

— Да? — спросила я без выражения и устроилась за столом.

— Да, — кивнул он и отвернулся к окну.

— Для меня есть работенка, и тебе это по какой-то причине не нравится? — осторожно уточнила я.

— В самую точку, моя ласточка.

— Занятно. Если тебя бесит, что хозяева решили оставить тебя в неведении, так я здесь ни при чем.

Ник поморщился, вновь повернувшись ко мне, точно досадуя на мою тупость.

— Оставим в покое мое самолюбие и подумаем о тебе, — произнес он. — Завтра ты должна быть в аэропорту в 10.30, вот паспорт.

Ник достал из кармана документ и бросил его на стол. Я без особого любопытства открыла паспорт, увидела свое фото, а рядом стояло — Ковальчук Юлия Григорьевна. Имя оставили мое, за что им большое спасибо.

— Куда лететь?

Ник пожал плечами.

— Что, в самом деле не знаешь? — не поверила я.

— Догадываюсь. — Ник устроился на стуле по соседству и посмотрел мне в глаза. — Господин Литвинов, который словно кость в горле у наших хозяев, собирается в отпуск. Общеизвестно, что он предпочитает Черноморское побережье. — Я нахмурилась, начиная соображать. — Я должен передать тебе паспорт, а также предупредить, что в аэропорту, возле стойки регистрации рейса за номером два, тебя будет ждать твой муж. Липовый, разумеется.

— Как я его узнаю?

— Он сам тебя узнает, не переживай.

— Что ж, — развела я руками, — похоже, выбора у меня нет. Так?

— Так, — кивнул Ник с большой неохотой.

— Твои худшие опасения подтвердились? — продолжила я, чувствуя себя крайне неуютно.

— Более чем.

— А кто мой предполагаемый муж?

— Почти уверен, что Денис Миронов. Ты о нем наверняка слышала, в наших кругах его обычно называют Гадюка-Ден.

— О, черт, — буркнула я. — Откуда сведения?

— Шепнул надежный человек. Наши вели с ним переговоры. Остальное объяснять, надеюсь, не надо?

Что да, то да. Человек с таким милым прозвищем был широко известен в наших, как деликатно выразился Ник, кругах. Если сам Ник личность у нас легендарная, то Гадюка-Ден по части мифов, домыслов и сплетен вполне мог с ним соперничать. Меня от знакомства с ним до сих пор бог миловал, и я им никогда не интересовалась, решив, что всякого сброда в моей жизни и без того пруд пруди. Но кое-что и до моих ушей доходило, так что теперь мысль оказаться в его компании вызывала неприятный холодок.

Где в рассказах о нем правда, а где буйная фантазия любителей страшненького, понять невозможно, однако все сходились во мнении, что Гадюка редкая сволочь. В городе он появился несколько лет назад, и похоже, что ниоткуда. Материализовался, точно злой дух. По крайней мере, все, что касалось его прежней жизни, больше напоминало сказки из разряда ужастиков. Утверждали, что он воевал то ли в составе какой-то сверхсекретной группы спецназа, то ли был наемником (вроде бы в Чечне, но поговаривали об Африке и Юго-Восточной Азии). Последнее виделось мне особенно фантастическим, впрочем, как и сверхсекретный спецназ. То ли он был киллером на службе ФСБ, то ли палачом в среде уголовников. Дикая помесь Рембо и киллера Леона. Обычно в этом месте я начинала клевать носом, так что ни одной истории с его участием сейчас вспомнить не могла.

Достоверно мне известно следующее: Гадюка-Ден (я невольно усмехнулась, мысленно произнеся это прозвище, оно казалось мне каким-то киношным, вроде Блейда или Человека-Паука), возникнув словно ниоткуда в нашем городе, открыл охранную контору. Судя по всему, она процветала. Располагалась контора в трехэтажном здании в тихом переулке, здание принадлежало все тому же Дену, здесь он, по слухам, и жил, занимая второй этаж. Болтали о пуленепробиваемых дверях и прочей чуши. На людях он появлялся редко и, как правило, в сопровождении охранников. Умники утверждали, что на свете есть много людей, желавших похоронить Гадюку (в это я готова была поверить охотно). Что они там в своей конторе охраняли, мне неведомо, но болтали о вышибании долгов и даже наемных убийствах, причем, если верить слухам, заказы шли к нему со всего мира. Как-то раз, наслушавшись этой бредятины, я позволила себе заметить, что такому крутому парню просто нечего делать в нашем городе, масштабы явно не совпадают, на что мне было сказано, что Гадюка неспроста избрал местом жительства провинцию — здесь он парень без проблем, который платит налоги и налаживает охранный бизнес, а заказы предпочитает брать на стороне, вдали от городской черты. Вспомнив, что цыгане, по мнению граждан, не воруют там, где живут, я вынуждена была признать, что это разумно и даже не лишено оснований.

При описании зверств Гадюки воображение зашкаливало. Вроде бы он кому-то отрубил руку за вовремя не выплаченный долг, далее следовали выколотые глаза, вспоротые животы и прочие страсти, почерпнутые из исторических хроник времен Ивана Васильевича. Если он такой хитрец сродни цыганам, то откуда о его методах общения с клиентами стало известно гражданам? На это мне отвечали, что слухами земля полнится, а также что шило в мешке не утаишь. Народная мудрость всегда производила впечатление, оттого прения по данному вопросу были мною односторонне прекращены.

Литвинов, как верно заметил Ник, точно кость в горле нашим хозяевам, и они ведут переговоры с Гадюкой. Суть переговоров предположить не трудно. Однако если Ден согласился, значит, болтовня о его сверхосторожности и работе только в других частях света гроша ломаного не стоит, что позволяет надеяться, что и прочее не более чем болтовня. Хотя из любого правила есть исключения, большие «бабки» способны заставить человека изменить привычки. То, что за решением волнующей их проблемы хозяева обратились к Гадюке, а не поручили дело все тому же Нику, более или менее понятно — осторожничают. Отсутствие Ника в городе в роковой день, безусловно, наведет прокуратуру на интересные мысли. И даже то, что его в известность ставить сочли необязательным, тоже куда ни шло. Но какого дьявола с этим придурком отправляют меня? Вряд ли Гадюке особенно приятно брать чужака в напарники. Или в этом есть какой-то смысл?