Та, что правит балом - Татьяна Полякова

Девки продолжали томиться, а я играть. Через полчаса самые нетерпеливые на полусогнутых и молчком, чтобы не гневить Виссариона, направились к двери, а те, что поусидчивей, задремали. На лице Виссариона блуждала загадочная улыбка, как у Моны Лизы, а я решила, что жизнь, в сущности, довольно забавна. Тут дверь распахнулась, и в кафе вошел Ник. Девицы, завидев его, нахохлились, точно пичуги в мороз, и старались не смотреть в его сторону. Виссарион, сделав вид, что нового посетителя не замечает, уткнулся в книгу, очки съехали на кончик носа, превратив его похожим на гнома из сказки. Виссарион терпеть не мог Ника, что не удивительно, учитывая репутацию последнего. Я его, кстати, тоже терпеть не могу, но что делать.

Ник подошел к роялю, облокотился на него и уставился своими рыбьими глазами, блеклыми, точно тряпица, полинявшая от многочисленных стирок. Когда я закончила, он выпрямился и похлопал, издевательски воскликнув:

— Брависсимо!

А я поклонилась и послала ему лучистую улыбку. Разумеется, он знал, что я работаю у Виссариона, где развлекаю публику, преимущественно состоящую из шлюх, игрой на рояле, но при моем выступлении присутствовал впервые.

— Салют, — сказала он, целуя меня в лоб.

— Салют, — ответила я.

— Судя по ностальгическим нотам, что ты исторгала из инструмента, на душе у тебя паршиво.

— Я просто вошла в образ.

— Да? — хмыкнул Ник. — Наверное, я тоже в образе, чертова погода вконец доконала. Как думаешь, если напиться, жизнь покажется веселее?

— Не знаю, но можно попробовать, — пожала я плечами.

— Давай попробуем, — согласно кивнул он.

Ник огляделся, точно прикидывая, подойдет это местечко для его целей, и, к моему облегчению, решил подыскать другое.

— Потопали, — сказал весело и подмигнул.

Я пошла в подсобку за своей ветровкой, через полминуты там появился Виссарион.

— Тебе необязательно идти с ним… — сказал он, то ли задавая вопрос, то ли сам на него отвечая.

— Конечно, нет, но лучше пойти, — ответила я.

Виссарион вроде бы собирался еще что-то сказать, но передумал, я кивнула на прощание и пошла к Нику.

— Старикан меня терпеть не может, — заметил Ник, когда мы уже были на улице.

— А ты знаешь людей, которые тебя обожают? — удивилась я.

— С твоей стороны форменное свинство говорить мне это, — посетовал он. — Я тебя люблю, как свою бессмертную душу, а что имею взамен? Черствость и непонимание. Все вы, интеллигенты хреновы, не цените доброго отношения.

— Я ценю, — заверила я, оглядываясь в поисках джипа Ника. Но его нигде не было видно.

— Я пешком, — сообщил мой дорогой друг, заметив мое беспокойство.

— Шутишь? — не поверила я.

— Сегодня за долгие годы меня впервые потянуло прогуляться.

— С ума сойти. А ты зарядку по утрам не начал делать?

— Пока нет, но все неотвратимо к этому катится.

— Ну что ж, жизнь засверкает новыми гранями, — пожала я плечами. — Куда пойдем?

— Выбор за тобой, — усмехнулся он.

Разошедшийся дождь погнал нас в ближайшую пивную, где собирался всякий сброд. Приличные люди данное местечко явно стороной обходят, но мой друг чувствовал себя здесь как нельзя лучше. В отличие от Ника, мне напиться никогда не удавалось. То есть правды в ногах, конечно, не было, и голова болела нещадно, но ясность мысли не оставляла, что я считала большой личной драмой. В общем, немного поэкспериментировав, с выпивкой я завязала. То есть выпить могла, но без особого желания, раз уж не приходится рассчитывать на спасительное безумие.

Ник увлеченно вливал в себя водку и донимал меня ценными мыслями на тему смысла жизни. Все их я не раз слышала и оттого особенно не впечатлялась, поддакивала и ждала, когда Ник дойдет до того состояния, которое позволит благополучно транспортировать его домой. Обычно эта фаза наступала часа через три-четыре, но сегодня Ник проявил оригинальность и вскоре так увлекся собственными словесами, что стал забывать себе подливать. Я ерзала и думала о том, что такими темпами до нужного состояния он никогда не дойдет, а моего терпения уже кот наплакал.

Но и этого Нику показалось мало. Он принялся цепляться к придуркам, что сидели за соседним столом, — четверо здоровяков переорали всех сидящих в зале, хотя горластых здесь было немерено. Судя по их поведению, парни Ника не знали, оттого и вступили с ним в баталию, пока в словесную. По части вывести людей из терпения Ник мастер, а эти были не из тех, кто особо терпелив, и дело уверенно шло к драке. Лично мне все равно, намнут Нику бока или нет, но парням следовало хорошо подумать, потому что по злопамятности и умению мстить долго и с удовольствием Ника тоже никто не превзошел.

Должно быть, так думала не только я. Вот бармен шмыгнул к соседнему столу и что-то зашептал на ухо одному из парней. К чести того следует сказать, что здравый смысл в нем присутствовал, и он сбавил обороты, причем и на дружков подействовал самым благотворным образом.

Но Нику уже не было удержу. Он заявил, что его девушка, то есть я, двоих таких придурков уделает на раз и прочее в том же духе, и смог-таки довести людей до белого каления. Я в перепалку не вступала, зная бессмысленность данного занятия. Если Ник что-то вбил себе в голову, избавить его от этой идеи можно только вместе с мозгами.

Я отправилась в туалет, чтобы немного посидеть в тишине, а когда вернулась, меня ждал сюрприз.

— Детка! — завопил Ник, раскинув руки. — Честное пари: мы вдвоем против этих говнюков. Покажи им, милая, что значит внутренняя свобода и твердость духа. По сравнению с этим их хреновая мускулатура…

— Какая свобода? — простонала я. — Ты просто спятил!

— Дорогая, я не могу отказаться от своих слов. Я поклялся, что мы сделаем их за один раунд. Двое против четверых.

— Придурок, — констатировала я.

— Смотри, чтобы твоя девчонка не оторвала тебе язык за болтовню, — весело пролаял бородач, а я поморщилась: ну что за черт его самого за язык тянет.

— Ну, так что, дорогая? — веселился Ник, а я повторно буркнула:

— Придурок.

Разумеется, затея представлялась идиотской: четверо здоровенных парней в противниках, хорошо, если отделаюсь незначительными увечьями. Но послать Ника подальше было бы верхом неосмотрительности — как я уже говорила, по части злопамятности он числился в непревзойденных лидерах. Кончилось тем, что я, кляня Ника на чем свет стоит, потопала вслед за ним в ближайшую подворотню, на ходу обматывая пальцы носовыми платками и салфетками, позаимствованными в кафе. В подворотню за нами отправились все обитатели пивнушки, делая ставки, и, судя по всему, в нашу победу никто не верил, что, между прочим, правильно. Спасти нас могла только внезапность, поэтому я не спускала с Ника глаз. Как только мы вошли в подворотню, он молниеносно развернулся на левой ноге, правой заехал одному из противников в голову. Я зеркально повторила то же движение, и двое наших соперников рухнули на асфальт, так и не придя в себя до конца драки.

— Это не честно, бой еще не начался! — завопили наши оппоненты, чем очень удивили Ника.

— А кто говорил о честности? Бой без правил, а если кишка тонка, так и скажи.

Под громкое улюлюканье мы начали драку. Свою задачу я видела в следующем: измотать парня, пока Ник разделывается со своим врагом. Примерно так оно и вышло. Несмотря на хорошую выучку, пройденную у Дика, и присущую мне изворотливость, пару раз здоровяк все-таки смог достать меня, и я разозлилась. Злилась я на Ника, а досталось, разумеется, парню. Должно быть, ему нелегко было преодолеть некий барьер и обрушить на меня со всей силой кулаки-кувалды. У меня барьеров не было, оттого действовала я как машина, с завидным хладнокровием. Парень, который теперь в основном защищался, раздражал еще больше, потому что стало ясно: он не боец. А если так, то какого хрена лезешь? Особенно эффектным ударом Ник отправил своего противника в нокаут и позвал:

— Дорогая, тебе помочь?

— Обойдусь, — ответила я и обошлась. Парень рухнул на асфальт, а народ слабо зааплодировал.

Тут появилась милицейская машина, и зрители быстренько рассредоточились. Сердобольные граждане прихватили и наших противников, которые под дождем малость очухались.

— В чем дело? — гаркнул толстяк-капитан, появляясь из машины, но, узнав Ника, голос понизил.

— Ерунда, — ответил Ник, вытирая подолом рубахи разбитую рожу. — Хулиганы к девушке пристали, пришлось вмешаться.

— А-а-а… — протянул капитан в полнейшем недоумении, но поспешил оставить данную тему.

— Ну, как? — спросил Ник, когда мы двигали по улице в сторону моего дома. — Скажи, класс.

— Никита Полозов, ты придурок, — ответила я.

— Придумай что-нибудь новенькое, это я слышал раз двести.

— Ты законченный псих.

— Тоже не ново. А как насчет адреналина и прочего?

— Пошел к черту.

Ник замер, схватил меня за руку, а потом положил ладонь мне на грудь.