Легенда о Горном Льве (СИ) - Анастасия Веха

будут со мной, когда мне больше всего нужна их помощь. Ночью я буду одна. С ним! С моим личным чудовищем.

— Почему он не может и дальше быть со своими наложницами? — глупо всхлипнула я, обняв коленки. Лейла грустно улыбнулась, поглаживая мою спину.

— Потому что он женился на тебе, моя госпожа. Ты законная княгиня и мать его будущих наследников. Как он может променять тебя на каких-то пленниц? — сказала она.

Да мне всё равно, как! Пусть отстанет от меня, ненасытный монстр!

Истерика была недолгой, но полностью вымотала меня. Девушки переодели меня, заплели косы и оставили одну. Потом приходил Бьёрн и принёс поесть. Есть я отказалась. Мальчишка попытался уговаривать меня, но насильно покормить побоялся. Влетит ещё от князя. Бьёрн ушёл. Я осталась наедине со своими мыслями.

На глаза попались сундуки.

«Те сундуки в комнате твои. Там куча золота. И это тебе, моя пугливая невеста».

Я подошла к ним и опустилась на колени, на мягкие шкуры. Откинула крышку с первого сундука и чуть не ослепла, увидев сверкающее золото и драгоценные камни.

Боги…

Сундук был до краёв наполнен украшениями. Я вытащила широкий золотой браслет со звериным узором. Пальцы подрагивали от такого богатства в моих руках. Дома никогда не было столько золота, тем более у меня. Моё приданное просто смешно в сравнении с этим чудом! Я и усмехнулась, но горько.

— Ты плачешь?

— Нет!

Я вздрогнула и подскочила, услышав сорванный голос князя за спиной, затрясла головой. Он стоял напротив меня, одетый в кожаную воинскую куртку, и оружный. Рыжие короткие волосы стояли торчком. Зигрид взглянул на браслет, который я ещё сжимала потными пальцами.

— Примерь.

Я покорно натянула браслет на запястье. Золото село на руку, как влитое. Браслет пришёлся в пору.

Зигрид опустился на край кровати. Он огляделся. Заметил корзины с моими вещами, которые принесли служанки. Потом посмотрел на моё новое платье, светлое, почти белое. Лейла выбрала самые красивые платья из моих сундуков. Думала, что я захочу покрасоваться перед мужем.

Увы, я хотела бы родиться толстой уродиной где-нибудь в глуши.

Он поманил меня пальцем. Я подошла. Зигрид взял мои руки. Я вздрогнула, хотя он просто меня погладил.

— Что опять не так, а?

Боги, он опять злится.

Тела бросили псам…

Я сглотнула и разлепила губы.

— Мне совсем нечего делать, — призналась я. Это было правдой, поэтому и Зигрид мне поверил. — Дома у меня было много подруг, книги и куча рукоделий…

— Твой дом здесь! — зарычал князь. Я дёрнулась, широко распахнув глаза. Сердце забилось, как бешеное. Зигрид не пустил и прижал мои руки к груди. Там, где стучало его сердце. Он держал оба мои запястья одной рукой. — Здесь, поняла? Около меня.

Я закивала. Отпало всякое желание жаловаться.

Он вздохнул. Выпустил меня, и я шарахнулась прочь. Зигрид поднялся и подошёл к столу. Я обошла кровать, спеша убраться подальше.

Не знаю, о чём думалось в его буйной голове, но я вся изошлась потом, ожидая его дальнейших действий. Зигрид обернулся к двери и вдруг рявкнул:

— Бьёрн!

Я подпрыгнула на месте и прижала руки к лицу.

Послышался топот быстрых ног. Через пару мгновений в княжеские покои влетел взмыленный отрок. Зигрид бухнулся в кресло у стола.

— Тащи жрать. Что сегодня на ужин?

— Что прикажешь, господин, — пожал плечами Бьёрн, — зажарим поросёнка, гуся или ягнёнка. Есть заливные яблоки и капуста.

— Дрянь твоя капуста, — поморщился Зигрид. — Хочу свинину.

— Понял! — вытянулся Бьёрн и ускакал выполнять приказ.

Зигрид не обернулся ко мне, но приказал:

— Сюда иди, — будто приказывал собаке, а не княгине.

Впрочем, я и была его собакой. Рабой. Бесправной и безвольной, нужной лишь для рождения наследника. Я чуть не бегом кинулась к нему, боясь вывести мужа из себя. Боги ведают, что он вытворит.

Зигрид усадил меня на колено, как на злополучном пиру, и погладил мою ногу. Я сглотнула. Постаралась не трястись, но выходило из ряда вон плохо.

— Что ты сегодня делала?

Я не сразу поняла, что ему хочется знать о моих делах.

— Ничего, князь, — тряхнула косами я и сжала кулачки на коленях, — сидела дома, никуда не выходила.

Была послушной собакой! Не вели резать!

Теперь я начала понимать, почему Бьёрн такой дёрганый. Я сама превращалась в комок волнения. Ослушаюсь и… тело бросят псам!

— Мне доложили, что к тебе приходили твои подруги, — заметил князь. Я нехотя кивнула. Зигрид нахмурил рыжие брови. — Я приказал никого не пускать. Ты ослушалась.

— А что мне оставалось делать? — вдруг огрызнулась я.

Зигрид Рыжий дёрнул желваками под огненной бородой. Я испугалась и смиренно опустила голову, готовая терпеть любую его прихоть на ложе. Любую боль! Хотя между ног ещё ужасно ныло.

— Ладно, пусть приходят. Но только эти две, — неожиданно сжалился князь. — Раз тебе скучно, моя весна…

Пришёл Бьёрн и торопливо накрыл на стол, смущаясь смотреть на меня. Мне тоже было стыдно опять сидеть в неприличном положении на коленях князя. Ему же, кажется, всё наоборот очень нравилось. Бьёрн расставил блюда и приборы, наполнил кубки элем и вышел. Зигрид принялся есть.

— Почему ты не ешь?

Да что ж такое! Он опять злится!

— Я не голодна.

— Ты должна быть сильной, чтобы родить мне наследника, — заметил Зигрид. Опять он про своего наследника! Не хочу!

Я не хотела думать ни о каких наследниках. Что тут делать ребёнку, среди зверей? Когда его мать ненавидит его отца? Когда отец режет всех без разбору? Когда я даже не знаю, где теперь мой дом.

Слёзы потекли из глаз. Я отвернулась, но Зигрид всё равно увидел мою слабость. Позор. Дочь Волка Юга ревёт, чуть что. Но я ничего не могла с собой поделать. Видимо, отец ошибся, думая, что я справлюсь с великим делом примирения. Я оказалась слишком слаба.

Овечка, а не волчица.

Звякнули серебряные приборы, когда Зигрид отложил их. Видимо, нытьём я испортила ему весь аппетит. Он развернулся поднял моё лицо за подбородок. Деваться было некуда. Я таращилась в его ледяные глаза. Увидела, вдруг, в них что-то такое, отдалённо напоминающее жалость.

Ну, нет! Не может же сам Горный Лев жалеть какую-то меня!

— В сотый раз спрашиваю, что ты хочешь? — проворчал Зигрид. Он вытер моё лицо большими пальцами. — Я уже устал от тебя.

Так верни меня домой! — Но сказала я другое:

— Мне тут одиноко. Я как в клетке. Почему мне нельзя выходить и ни с кем видеться?

Зигрид откинулся на спинку кресла и почесал меня по спине.

— А что я должен делать, по-твоему? Все будут на