Легенда о Горном Льве (СИ) - Анастасия Веха

тело нижнюю рубашку. Платье было беспощадно разорвано. Набросив на плечи одеяло, я побрела прочь из покоев, искать кого-нибудь.

В княжеском доме стояла мёртвая тишина. Все настолько напились, что умерли? Или дрыхнут? Я миновала узкий тёмный коридор, где вчера висела на бедолаге Бьёрне, и вышла в большой зал. От вчерашнего пира остались пустые чаши и роги, тарелки с костями от окороков. Тут никого не было. Серый свет падал в зал через высокие окна под самым потолком. Очаг был потушен. Я спустилась с помоста и огляделась в поисках воды. Есть хоть что-то из остатков пира побрезговала.

Кхра! Кхра!

Я подпрыгнула, услышав крик ворона. Вскинулась и увидела огромную чёрную птицу на балке под крышей.

— Тьфу ты! Напугал, — я держалась за сердце.

Сделав ещё пару шагов по холодному полу, услышала шорох и обернулась. Во мраке лежал огромный волкодав.

Гр-р-р-р!

Он зарычал низко и утробно, приподнявшись на худых жилистых лапах. Сквозь серые космы шерсти глядели блестящие пуговки глаз. Я попятилась. Под пятку попала глиняная посудина. Я оступилась и взмахнула руками, одеяло упало с моих плеч на пол. Волкодав поднялся и бросился ко мне.

— А-а-а-а! — завизжала я.

Не помню как, но я забралась на высокий стол и обхватила плечи. Волкодав с лаем закружил вокруг, бросаясь на столешницу. Я ощущала горячий воздух из его пасти, мокрые слюни. Он чуть не хватал меня за голые стопы! Я поджимала ноги, боясь, что он меня укусит. Заплакала в ужасе.

— Фу, Шторм! Фу!

Рав-рав-рав! — ревел волкодав. Прибежал Бьёрн и схватил его за цепь на шее. Он оттащил огромного пса, в пол себя высотой в холке, и отругал.

— Это твоя княгиня, слышишь, тупой! Не кусайся! Фу, мальчик, фу!

Вскоре Бьёрн увёл пса на двор и захлопнул двери. Лай Шторма слышался снаружи. Он просился обратно. Я тряслась, всё ещё стоя на столе среди объедков и грязной посуды.

Отрок подошёл ближе, улыбаясь. Он протянул руки.

— Спускайся, госпожа, дай руку.

Я всхлипнула и потянулась к нему. Спускалась коряво, путаясь в длинном подоле нижней рубашки. Бьёрн не дал растянуться на полу.

— Я в долгу перед тобой, княгиня! — восторженно сказал он. — Князь даже словом не отругал, представляешь⁈ Приказал тебе помогать, но я постеснялся у твоей постели сидеть. Вышел до отхожего, слышу: крики. Ну, думаю, проснулась наша прелесть.

Я ощущала ужасный стыд за своё поведение.

— А где князь? — не могла не спросить я.

Бьёрн нахмурился, провожая до трона. Как ни странно, лужи, оставленной мною накануне, уже не было. Видимо, княжеское место чистили особеннее остальных. Бьёрн усадил меня в кресло с мехами.

— Ушёл с войском.

— А куда? — спросила я.

— Мне откуда знать? Он мне не рассказывает. Сказал, к ночи будет. Что хочешь поесть?

Я не была привередливой, поэтому попросила какой-нибудь каши. Бьёрн ушёл, снова оставив меня одну. Волкодав Шторм пытался забежать в дом, но отрок его не пустил.

Да, скукотища, — я поставила ноги на сидение трона и обняла колени. Взглянула на соседнее место. Стало тоскливо. — И что, всю жизнь одна буду? Княгиня! Такова твоя доля.

Бьёрн вернулся довольно скоро. С ним пришли мои служанки, Беатрис и Лейла. Они потолкались у дверей, прежде чем войти.

— Нельзя к княгине никого пускать! Пошли вон! — злился Бьёрн, загораживая девушкам проход. Лейла пыталась обойти его, пока Беатрис стояла с корзинками. — Приказ господина Зигрида!

— Княгиня наша госпожа! Мы клялись ей прислуживать до конца дней! Пропусти, невежда!

— Не велено! — отрезал Бьёрн.

Я поднялась. Девушки заметили меня и взглянули за спину отроку. Тот тоже обернулся. Лейла ухмыльнулась и прошла мимо него.

— Госпожа! Как ты? — воскликнула служанка.

Рыжая Беатрис скользнула за ней. Бьёрн закатил глаза, выругавшись, но захлопнул двери и направился за девушками.

Глава 4

Первая уступка

Я очень обрадовалась, увидев подруг. Мы обнялись. Чувства переполняли меня. Я ужасно хотела с ними поделиться своими тревогами. Но это было невозможно, пока рядом Бьёрн — глаза и уши своего князя. Поэтому я села и взяла из его рук деревянную чашу с дымящейся кашей и ложку.

— Вчера нас выгнали, госпожа, — пожаловалась Лейла. Служанки сели на пол около меня. Бьёрн отошёл, опустившись на ступеньку помоста, и сгорбился, делая вид, что наши разговоры его мало интересуют. — Этот урод Йорген велел нам убираться подальше, пока целы! Это что ещё такое⁈

Я поёжилась. Жаль мне никто не предложил убраться, чтобы быть «целой».

— Да, а утром запретили вообще подходить к княжеской усадьбе! — добавила раскрасневшаяся Беатрис и потрясла кулачком. — Кто, как ни мы, о тебе позаботится? — она обняла мои ноги и подняла голову. — Ты же не прогонишь нас, госпожа?

Я покачала головой, но мысли делались всё мрачнее.

Имею ли я вообще право указывать тут хоть кому-то? — крепко задумалась я. В нашем княжестве княгини не было, все дела решал отец. Но мне никогда не запрещалось распоряжаться слугами, особенно моими личными. Здесь же, похоже, всё было иначе. Голова начала пухнуть.

— Принесите мне чистое платье, — приказала я.

Лейла улыбнулась и постучала по корзинке.

— Всё туточки, госпожа. И платье, и туфли, и чистое бельё, — сказала она. Я смутилась. Неужели всё было так ожидаемо? Или у меня просто самые проницательные служанки в мире?

— Ещё мы взяли гребень и ленты, госпожа, — рассказала Беатрис. — Не пристало княгине в одинаковых нарядах ходить.

— Боюсь, это невозможно… — пробормотала я, — старое платье безнадёжно испорчено.

Беатрис раскраснелась до ушей, явно поняв, о чём я. Лейла вскинула соболиные брови и по-мальчишески свистнула.

Мы уговорили Бьёрна набрать и принести воды. Девушки сами нагрели её на огне, потом выдворили мальчишку из княжеских покоев и помогли мне отмыться. Запах крови так плотно въелся в кожу, что я не могла прекратить тереть себя мочалкой.

Лейла окинула взглядом беспорядок.

— Жалко тебя, госпожа, — заметила она, пока Беатрис помогала мне мыться. — Говорят, у Горного Льва столько наложниц, что он может быть каждую ночь с разной.

Я выронила щётку и громко всхлипнула.

— Ой, госпожа! Прости! — воскликнула Лейла. Обе служанки кинулись ко мне, успокаивая. Меня закутали в полотенца и усадили на кровать.

Боги, я не могла видеть эту ужасную кровать! Столько боли я пережила на ней! А сколько ещё переживу? Не хочу думать. Я затряслась и разрыдалась.

Беатрис гладила мои волосы, без конца заглядывая в лицо, но я всё не унималась. Я хотела домой, к отцу. Чтобы всё это кончилось. Мне было страшно и холодно здесь. Я была совсем одна, так мне казалось. Беатрис и Лейла не