Разное - Иван Семенович Чуйков

вещи. Эмаль ведет себя очень самостоятельно.

Краска плывет, и жест, если ты его делаешь, меняется. Он как будто остается, но меняется непредсказуемо – происходит некое отстранение от личного и, соответственно, остранение. Что-то подобное делал Герхард Рихтер, копируя плохие, нерезкие фото или работая доской-скребком, а не кистью в абстрактных работах. Не знаю, считается ли Рихтер концептуалистом, но в любом случае работа на границе всегда казалась мне самой интересной.

Где-то в 90-х, после книги Б. Гройса «Gesamtkunswerk Stalin», я записал несколько своих соображений в виде тезисов.

1. Авангард есть результат имманентного движения (развития?) искусства, реакции на наличное искусство: сказано «а» – говори «б», если ты достаточно открыт, смел, радикален, если ты чувствуешь этот поток. Но это возможно, естественно, только в открытом, свободном обществе. Идеология вторична, т. е. не определяет этого движения (ср. Кандинский, Дада, Бретон и т. д.).

2. Говорится, что Сталин есть продолжатель утопии и, таким образом, наследник и продолжатель авангарда – главный авангардист. Но на самом деле он руководствовался другой, также имманентной логикой – логикой власти (воля к власти). И идеология здесь, как и в искусстве, вторична, инструментальна. Инструментально и искусство – соцреализм.

3. В тоталитарном обществе искусство заказывается и оплачивается исключительно государством. Как инструмент власти необходимо такое искусство, коды которого могут быть прочитаны массами – обществом «ликвидированной неграмотности». Соцреализм пользуется освоенным, привычным языком 19 в. Точно такая же ситуация в этом обществе и с наукой (отрицание и запрещение генетики, кибернетики).

4. Авангард аутентичен – соцреализм вторичен постольку, поскольку руководствуется идеологией, которая сама есть инструмент, приспособленный волей к власти.

5. Сталинский проект, если его можно называть проектом, – это не политико-эстетическая или эстетико-политическая утопия, а имманентное развитие тоталитарного режима, подобно такому же нацистскому.

6. Имманентное развитие и инструмент власти – крайние противоположности.

Сталин не есть главный авангардист.

Идеологии сдохли, а знаки их продолжают жить, напитавшись энергией использованных мифов. И новые мифы рождаются, так как идеология основывает, определяет и оправдывает бегство от свободы, которого (бегства) так жаждут народы и которое и есть суть тоталитаризма.

Иван Чуйков. Знаки б/у

Галерея «Риджина», Москва, 16 апреля – 16 мая 2015

Что для вас означают окна? Почему вы выбрали их как поверхность для своих изображений? Поменялось ли что-то в вашем восприятии окон с 1967 года?

Об окнах и я, и другие писали уже очень много. Не хотелось бы повторяться. Достаточно сказать, что, во-первых, это readymades, реальность. А во-вторых, окно – овеществленная метафора взгляда. И то и другое было существенно для того, чтобы посмотреть, как живут знаки. В данном случае для меня важно было то, что знаки на стекле, на прозрачной поверхности были не закреплены, а плавали в пространстве. На это же работала и их фрагментарность. Меня интересовало именно это, и благодаря тому, что я много работал с окнами, я увидел эту возможность заниматься знаками, не закрепляя их, не фиксируя на плоскости то, во что давно уже вкладываются самые разные и часто противоречивые смыслы. Плавая в ментальном пространстве, будучи адаптированными самыми разными социальными группами, попадая в разные контексты и взаимодействуя с ними, знаки теряют фундаментальность, необходимую однозначность.

Из каких знаков (нанесенных на окна) состоит выставка? Насколько они соотносятся с окружающим миром?

В серии разные знаки: указующие (типа дорожных), знаки принадлежности (например, к искусству), идеологические, знаки препинания (эмоции) и придуманные (ничего не обозначающие). Конечно, меня в первую очередь интересовали идеологические. Именно с ними происходят трансформации, изменения смыслов. Наполняясь в разных ситуациях разными смыслами, они в конце концов теряют всякий символический смысл, но, напитавшись энергией бесконечного использования, обретают страшную, магическую силу. И именно поэтому их так охотно присваивают и используют. Было интересно узнать, сохранят ли они эту силу, будучи помещены в среду, в контекст знаков совсем другого назначения – именно в этой среде и происходит жизнь знаков. Во всяком случае, изображая эти знаки, я чувствовал эту энергетику, а некоторые в процессе работы, когда ты рисуешь их собственными руками, вызывали просто ужас (например, свастика, не показанная на выставке ввиду принятого недавно в России закона). Собственно, это далеко не первая моя работа со знаками и часто именно идеологическими, но только в этой работе речь идет об изменчивой жизни знаков в процессе истории, о конечной бессмысленности их и магической силе. И мне очень интересно, как воспринимается и понимается эта серия (вернее, одна работа из девяти частей) с иной точки зрения.

Знаки б/у, 2014–2015

Знаки б/у, 2014–2015 (Издательство «Новое литературное обозрение» осуждает идеологию нацизма. Изображение приводится исключительно с исследовательской целью и не являются пропагандой, одобрением или оправданием экстремистских движений)

Почему, на ваш взгляд, концептуальное искусство все еще настолько интересно? Можно ли сказать, что все актуальное искусство так или иначе концептуально или постконцептуально?

Я не уверен, что я настолько концептуалист, чтобы отвечать на такие вопросы. Не знаю, актуально ли еще искусство, называемое концептуальным, и сколь долго оно еще может быть актуальным. Мне кажется, что пока художники будут думать о том, что это такое – их занятие, будут подвергать сомнению и испытанию это занятие, оно и будет концептуальным.

Интервью газете «Культура», февраль 2012

Уважаемый Иван Семенович! По случаю открытия Вашей выставки в Лондоне газета «Культура» хотела бы взять у Вас интервью. Тема необычная – творческий процесс и конъюнктура арт-рынка. Интервью будет включать две части – Вашу, как художника, и Владимира Петровича, как галериста. В продолжение нашего телефонного разговора переправляю Вам вопросы, которые меня попросили задать Вам:

1. Иван Семенович, приходилось ли Вам задумываться о конъюнктуре арт-рынка, когда Вы создавали новые произведения?

2. Как Вы считаете, смогли бы на Ваше творчество оказать влияние тенденции к повышению или понижению уровня спроса на конкретный вид искусства (живопись, графика, инсталляция) или стиль?

3. Влияют ли на Ваше настроение вопросы коммерции – где, когда, как продаются Ваши произведения?

4. Как Вы считаете, есть ли свобода творчества в современной арт-системе?

5. Борис Гройс в своем эссе написал, что особое внимание Вы уделяете операциям фрагментирования. Что