Трахинянки - "Софокл"

ДеянираРассказ о чуде невообразимомУслышать вам, подруги, предстоит.Тот белый клок овцы прекраснорунной,Которым плащ я дома натирала —Разрушен весь! Не посторонней силой, —Нет! сам себя, шипя, он пожирает,По каменному растекаясь полу.Не поняли вы слов моих, я вижу;Постойте же, я расскажу вам все.680 Из тех наказов, что кентавр мне дал,Стрелою в грудь жестокой пораженный,Не позабыла я ни одного.Так прочно их запечатлела яВ своей душе, как на скрижали меднойНезыблемы чернеют письмена.Он так учил, и так я поступила:Хранила эту мазь в укромном месте,Вдали от света и тепла, покудаЯ испытать его не пожелаю.Все это свято я блюла. И вот,Когда настало время, в мраке домаНатерла я мой плащ, клок шерсти вырвав690 У нашей же овцы, затем сложилаИ схоронила в ящике, как самиВы видели: луч солнечный егоИ не коснулся. — А теперь, домойВернувшись, несказанное я вижуЯвленье, выше мысли человечьей:Тот клок овечьей шерсти, коим плащЯ натирала,[26] — бросила случайноЯ в самый жар, на солнцепек. Нагревшись,Он по земле вдруг растекаться стал,Теряя вид свой прежний, рассыпаясь,700 Как сыплются опилки под пилой.Так он лежит — а где лежал он раньше,Вскипают комья краснобурой пены,Как будто кто густую влагу пролилПлодов созревших Вакховой лозы.Не знаю, что подумать, — только вижу,Что страшное я дело совершила.Ради чего и за какую милостьСтал бы тот зверь в минуту страшной смертиКо мне, виновнице, благоволить?Нет! Он убийце отомстить хотел710 И для того мне вкрадывался в душу.Теперь я это поняла, но поздно!Да, чует сердце: мужа своего,Одна из смертных, я свожу в могилу!Хирон[27] был богом, да; но и егоЗамучила стрелы отрава этой.Всем гибельно ее прикосновенье;Теперь еще через кентавра кровьТот черный яд прошел; ужель ГераклаОн пощадит? Безумное желанье!Но твердо я решила, если он720 Оставит свет, под тем же пасть ударом —Невыносимо жить в бесславье[28] той,Которой честь всех жизни благ дороже.КорифейЯвленьям грозным страх — обычный спутник;Все ж до исхода не теряй надежды.ДеянираКто замыслы безумные взлелеял,Тому надежда сил не придает.КорифейНо если кто невольно виноват,Того прощают — и тебе простится.ДеянираТак не участник горя рассуждает,730 А тот, кто сам беды не испытал.КорифейРечь прекрати, коль сыну ты не хочешьЕе доверить: с поисков отцаОн возвратился и сюда спешит.

Стремительным шагом входит Гилл.

ГиллО мать моя! Уж лучше б я не встретилТебя живой; иль матерью другогоТы б стала; иль безжалостное сердцеНа лучшее бы променять могла!ДеянираЗа что, мой сын, ты так жесток ко мне?ГиллЗа то, что мужа… да! что моего740 Родителя сегодня ты убила!ДеянираЧто говоришь, дитя мое! Опомнись!ГиллТо говорю, чего уж не исправить.Былого не вернешь ты в небытье.ДеянираОткуда эта весть? С чьих слов, мой сын,Меня винишь ты в столь несчастном деле?ГиллЯ видел сам тяжелые мученьяОтца; не нужен мне язык чужой.ДеянираГде ж ты нашел, где встретил ты его?ГиллТы хочешь знать? Наслушаешься вдоволь.750 Когда с похода славного домойОн возвращался, город взяв Еврита,И вел с собой победные трофеиИ первенцы добычи для богов, —Есть мыс Евбеи;[29] с двух сторон егоМорской колеблет вал; зовут Кенеем, —Там Зевсу он родителю алтарьОтмежевал и лиственную рощу.Впервые там увидел я егоИ в радости с тоской своей простился.Уж к жертве он обильной приступитьСбирался — вдруг его глашатай ЛихасВернулся из дому, твой дар неся,Плащ смертоносный. Он его надел,Во всем наказу твоему послушный,760 И в нем быков двенадцать непорочныхЗаклал, почин добычи; всех же стоГолов скота различного привел он.Вначале он с душою просветленнойМольбы, несчастный, возносил к богам,Одежде новой радуясь. Когда жеОгонь священной жертвы разгорелсяВ борьбе и с кровью и с древесным соком, —Пот выступил на теле у него,И по суставам плащ к нему прильнулВезде вплотную, точно столяромПрилаженный. Вдруг бешеная боль770 Встрясла его, проникши в мозг костей,И стала грызть кругом себя отрава,Как яд грызет гадюки ненавистной.Тут крикнул он глашатая-беднягу,В злодействе неповинного твоем, —С каким коварным замыслом тот плащ онЕму принес? В недоуменье ЛихасСказал, что твой и только твой — вручилОн дар ему, приказ твой исполняя.Едва услышал эти он слова,И судорога в легкие внезапноЕму вонзилась болью беспощадной —Схватил он за ногу его в том месте,Где голени вращается сустав,И бросил о скалу, что среди моря780 Его волной обрызгана кругом.Разбился череп надвое, и белыйПотек с волос облитый кровью мозг.Заголосил народ: двойное горе! —Смерть Лихаса, безумие Геракла!К нему никто приблизиться не смел.Метался он, то вскакивал, то падал,Со стоном, с ревом; вторили вокругЛокрийцев склоны горные[30] и скалыЕвбейские. И долго он метался,790 В стенаньях долго он вопил, твоеНеласковое ложе проклиная,Несчастная, и свадьбу у Энея,Которой жизнь он загубил свою.Но, наконец, средь жертвенного дымаПодняв свой взор блуждающий, на мнеОстановил его. Стоял в толпе яИ слезы лил. Позвав меня, сказал он:«Приблизься, сын мой, не бросай больного,Не бойся гибель разделить мою,И, если можешь, унеси в пустыню,800 Где б не увидел смертный глаз меня.Но если жалость ты ко мне питаешь,То хоть отсюда увези, хоть здесьНе дай мне умереть!». Приказ услышав,Его на дне мы лодки уложилиИ переправили сюда с трудомБезмерным: в корчах он кричал все время.И скоро вы увидите его —Живым ли, иль скончавшимся, не знаю.Ты ж, мать моя, и в замысле преступномУличена и в деле. Пусть за всеТебе отмстит карающая ПравдаИ грозная Эриния, — коль вправеТебя я проклинать. Но нет! Я вправе:810 Ты это право мне дала, убивИз витязей храбрейшего — ему жеТы равного не встретишь никогда.