Цифры - Мария Петровна Казакова

людям хотелось попадать в рай после смерти. Ритуальным целям – ритуальный ответ. У древних египтян не было средств на полноценные саркофаги и посмертные украшения, и потому они упаковывали тела в разукрашенные картонажи, стилизованные под гробницы фараонов. Конечно, выглядит это далеко не так богато, но, будем надеяться, что все эти люди успешно добрались до рая.

Кстати, забавное слово, вы не замечали? Σαρκοφάγος, саркофаг. Это даже не существительное изначально, это эпитет к слову «камень». «Камень, плоть поедающий». Саркофаг. Древние, всё-таки, были романтиками.

Но что касается картонажей, то там, конечно, речь ни о каких каменных гробницах не шла. Снаружи часто были доски обычные, кое-как сколоченные, а сам картонаж – это та самая обёртка мумии. Вот то, что вы, наверное, представляете себе при слове «египетская мумия» – и есть картонаж. Саркофаг для бедных.

По сути, картонаж – это слепленные воедино использованные папирусы. Представьте себе стопку спрессованной бумаги, пропитанной клеем. С одной стороны, такой массой – пока она ещё сырая – удобно оборачивать предметы. С другой стороны, когда масса застывает, она становится достаточно твёрдой, чтобы использовать её как защиту внутреннего от внешнего. И раскрасить можно поверх узорчиками всякими. Глазки на лице нарисовать, например, парик, медальоны на шее – и так далее.

Так не только людей хоронили. В Тебтунисе, например, найдены мумии священных крокодильчиков, также упакованных в красивый картонаж.

И вот мы находим такую мумию. И такая она красивая, такая она древняя. Художник старался, расписывал её. Хорошо. А под росписями – что? В слоях картонажа – что? На слепленных папирусах – что?

Бесполезные расписки? Или стихотворение Сапфо? Письмо сына-врача матери о том, что он приедет домой позже, чем обещал, потому что в Александрии вспыхнуло восстание, и у него теперь много работы? Или Гомер? Или истёртые листы, на которых невозможно будет что-либо прочитать?

Никто никогда не знает заранее.

Легче, конечно, когда условная буддийская ваза уже раскрошилась донельзя. Или когда содержимое легко выпадает из сосуда. Или когда с картонажа стёрлись все росписи, и сам он уже порядком подразвалился. Тогда – понятно, предпочтение отдаётся тексту. А если нет? Если исходный найденный предмет – тоже хорош и ценен, как и возможно сокрытое в нём содержание?

Таким образом, археологам и другим исследователям всегда нужно сделать важнейший, принципиальный этический выбор. Что важнее: сосуд – или текст, который в нём содержится? Папирусы – или картонаж, который из них состоит?

– Так вот почему Бодлер говорил: “A sweetheart is a bottle of wine, a wife is a wine bottle“.

– аР, я ценю Вашу начитанность, но мизогиния Вам не к лицу.

__________

Когда ей тварь плоть раздирала,

Ты знаешь, как она кричала?

Молилась, без сил говорить,

Хоть бы он смог её убить.

Пламя сжигало её грудь,

И она силилась вздохнуть,

Но ледяной воды потоп

Врывался и душил взахлёб.

И день за днём, за часом час,

На диво эфиопьих глаз,

Как дикий и чумной примат,

Живой кунсткамер экспонат,

Она болталась среди скал,

Китовий метился оскал,

И слышал каждый эфиоп

Хрустящий тела стук об столб.

Глава 5

Диалоги ВКонтакте

5

––

-–

-–

-–

-–

-–

-–

-–

-–

__________

Из детской книжки, распахнутой на кроватке сына университетской преподавательницы:

«Дед Ветер сидит в интернете»

Дед Ветер сидит в интернете,

Туманят его социальные сети.

«Автор самой большой паутины на свете –

Что ж за паук? Сколько плёл он столетий?»

Дед Ветер – ворох из междометий:

«Что – фасебоок, а что гоогле транслете?»

В новостях Яндекса пишут про йети –

Дед испужался до дрожи в скелете.

Дед Ветер совсем не отчаян!

Спешит доказать, что и он обучаем!

Ни свет ни заря, поглядев чуть в окно,

Внучке садится писать он письмо.

Раньше писал он письма попроще:

«Я.вас.люблю», – для Снегурочки-дочки

И внучки-Снежинки – впадая в экстаз,

Бурю любви отсылал он всем враз.

Ныне же глупости те позади.

Ныне дед Ветер на новом пути.

На клавиатуре нашёл запятые,

В письма влагает он смыслы иные.

«В детском саду разучила стишок!»

Стараясь быть модным, ответил дед: «ОК!»

«Злодей Лиходей»

В Лихославле живёт Лиходей

Старый недруг детей и зверей

Как увидит нежданных гостей –

Сразу чих нападёт на людей

В суд идёт уж усталый народ:

Ничего лихача не берёт!

Как чихнёт Лиходей – вот беда! –

Топят слюни его города,

Сопли виснут сосульками с крыш –

Этакий вверх ногами камыш.

Струи чиха – как икс-рэй лучи –

Вырывают из стен кирпичи

Своим чихом злодей-Лиходей

Оставляет дома без гвоздей!

Не страшатся слюни его

Ни дверей, ни замков, ничего!

Ну уж нет, подожди, Лиходей!

Соберём и мы всех силачей,

И отправим тебя мы к кукушкам,

Чтоб жевал ты древесные стружки!

Чтобы нос больше к нам не казал ты!

Оставайся в семействе пернатых,

Ну а к нам позабудь ты дорогу

И соплями своими не трогай!

«Девчоночьи радости»

У девочки Юо есть глаза и руки,

Она любит ими чувствовать звуки.

У девочки Юо есть кожа, ресницы,

Пальцы любят в тесте возиться,

Стопы любят бегать по лужам.

Девочка любит и завтрак, и ужин,

И полдник, и даже ночной бутерброд.

Мама девчонку хлопками зовёт,

Стуком об пол, об столы и об стулья.

Девочка к мамочке – бабочкой! пулей!

Это ведь чудо: после гонок и танцев

К любимой маме бежать обниматься.

Что мы узнали за первые пять глав

Вселенная «Цифр» рассредоточена на несколько миров.

Мир I. Городок

Один из них – это маленький провинциальный городок.

Вместе с его жителями, мы стояли на пыльной площади и наблюдали, как глава города, потный и жирный мужчина, приговорил к смерти черноволосую девушку в дырявых ботиночках.

Уже затемно, пылая ненавистью, он вернулся домой, наорал на спокойную уставшую жену и поднялся к маленькому сыну Дамиану.

Глава города не может смириться с ситуацией, в которой оказался: «бабы» в городе «рожают падаль», а ему нужно с этим что-то делать – и поэтому раз за разом он вешает девушек, которых считает шлюхами и ворожеями.

Дамиан с радостью обнимает папу и засыпает, пока отец держит его за ручку. Глава города успокаивается, но знает, что завтра его борьба продолжится.

За казнью наблюдала маленькая дочка прачки. Не понимая, что происходит, она махала девушке в дырявых ботинках: «Привет!» Хотя девочка была не знакома с ворожеей, повешение произвело на неё очень большое впечатление. Глава города замечает, что даже хрип девушки не так въелся в голову, как «детский визг».

Девочка часто думает о том, какой была при жизни ворожея, например, играла ли она в детстве с солнечными лучами? Ей кажется, что в месте, куда попала после казни девушка, очень много красивых ковров.

Ослепив себя солнечными лучами, она плывёт по золотым волнам к свежему апельсину, но глава города прерывает её игру ударом кнута по икрам и пощёчиной. Торговка апельсинами восклицает: «Зачем же это? У вас же самого сын, её ровесник!» – но глава города считает, что поступил правильно: «Мы не можем вытравить падаль, но должны пресекать в ней мерзость». Он уверен, что девочка хотела своровать апельсин