Судьбой приказано спастись - Александр Александрович Берлин

class="p">Такое поведение женщины давало повод считать её умалишённой, но она не была сумасшедшей, нет. Только в минуты наивысшего пика тревоги она действительно находилась у той границы разума, переступив которую вряд ли смогла бы вновь возвратиться в своё прошлое и вспомнить до мельчайших деталей произошедшую с ней и её сыном много лет назад трагедию, которая в один миг изменила её жизнь. И только материнское чутье, подсказывающее, что её сын жив, и фанатичная вера в это удерживали её на этой хрупкой грани, не давая лишиться разума. Эту женщину звали Юй Лоу…

Утром в комнату к Юй Лоу как обычно вошла горничная – женщина средних лет, чуть полноватая, с добрым и открытым взглядом. Войдя, горничная присела на край её кровати, посмотрела на Юй Лоу и приятно улыбнулась. Так она делала всегда, пытаясь успокоить свою хозяйку, для которой она, можно без преувеличения сказать, была не только горничной, но и нянькой. Прибрав в комнате, она помогла Юй Лоу встать с постели, умыться и привести себя в порядок. Затем, покормив свою подопечную завтраком, нянечка помогла лечь ей обратно в постель, уложила рядом куклу-мальчика и направилась к выходу. Эта добродушная горничная-няня была коренной москвичкой и очень давно работала прислугой при китайском посольстве. Её доброе и внимательное отношение к Юй Лоу, которая была супругой посла, сделало эту женщину членом их семьи. Благодаря её неустанной заботе состояние Юй Лоу оставалось стабильным.

Прикрывая за собой дверь и взглянув напоследок ещё раз на Юй Лоу, она невольно отметила, что, несмотря на тяжёлые переживания по поводу потери своего единственного сына, эта пятидесятилетняя женщина по-прежнему оставалась красивой. После ухода горничной, Юй Лоу нежно прижала куклу-мальчика к груди и стала её качать, умиротворённо и радостно улыбаясь. Так она не улыбалась ещё никогда. В её глазах вновь сверкнул огонёк душевной радости, притаившейся слишком глубоко внутри. Возможно, её материнское сердце подсказывало ей сейчас, отбрасывая даже малейшие в том сомнения – её сын жив. Поэтому она была сейчас так спокойна и как-то по-особенному – с надеждой на светлое будущее – улыбалась.

Приблизительно в это же самое время, когда ночь ещё не встретилась с утренним рассветом, наш пострадавший в неравной схватке Кузьма мирно спал в палате одной из больниц Москвы, куда его привезли недавно Джулио и Всеволод. То ли от плохого сна, то ли от сильной боли Кузьма вдруг застонал – сначала тихо, а потом всё громче. Пронзительный неприятный визг автомобильных колёс, донёсшийся в это время с улицы через окно, разбудил его. Открыв глаза, он привстал с койки и удивлённо стал оглядываться по сторонам. Когда шум стих, парень встал, подошёл к окну, печально посмотрел на звёздное небо и, вернувшись обратно, в задумчивости сел на свою койку. Медленно просунув руку в карман своей пижамы, он вытащил оттуда газету с фотографией Святослава. Убедившись, что газета в целости и сохранности, Кузьма улыбнулся и положил её обратно в карман. Затем он проверил, лежит ли по-прежнему под матрацем его одежда и убедившись, что всё на месте, лёг довольный на койку и вскоре опять заснул…

В больнице он находился несколько уже дней, но никак не мог привыкнуть к этой незнакомой для него обстановке. Не соответствующее общепринятым нормам поведение вновь прибывшего пациента показалось вначале, как медперсоналу, так и другим пациентам, несколько вызывающим и дерзким, но уже через некоторое время на его странности перестали обращать внимание, приняв его как человека со своими причудами. Заметив, что этот молодой человек, несмотря на нестандартное поведение, радушен и улыбчив, к нему и вовсе стали относиться с почтенным уважением.

Надолго запомнилось всем первое появление Кузьмы в палате. Когда медработники попытались забрать у него его повседневную одежду, выдав ему взамен, как полагается, больничную пижаму, он среагировал непредсказуемо: быстро отскочил к стене и стал дико, по-медвежьи рычать, показывая всем своим видом полную готовность в любой момент наброситься на того, кто сделает попытку к нему подойти. Чтобы не нарушать спокойствие и безопасность соседей по палате, решили оставить одежду у него. Газету, которую он ни на секунду не выпускал из рук в этот момент, тоже не тронули. Лечащий врач – немолодой уже мужчина и, вероятно, с большим жизненным опытом – сразу по-человечески проникся к этому парню какой-то особенной симпатией. Интуитивно понимая причину его действий, врач в виде исключения позволил ему несколько отступить от больничных правил. Мягко похлопав Кузьму по плечу, он по-доброму извинился перед ним и пообещал, что больше ему не причинят неудобств. Почувствовав в словах доктора добропорядочность, Кузьма, впредь встречаясь с ним, смотрел всегда на него с огромной благодарностью.

… Во сне Кузьма увидел полный отчаяния от страха взгляд своей мамы перед тем, как он вдруг потерял её, ощутив в то последнее мгновение её крепкие объятия. О событиях той давней авиакатастрофы часто рассказывал его отец – Святослав, когда сын спрашивал его о том, почему рядом нет мамы. Будучи мальчиком впечатлительным и с хорошо развитой фантазией Кузьма настолько реалистично создал в своём воображении происходящие в тот момент события на борту горящего самолёта, что видел их во сне, как действительные события, отчётливо врезавшиеся в его память.

Вот и сейчас, в очередной раз пережив во сне ужас того страшного в его судьбе момента, Кузьма со страшным душераздирающим криком, перешедшим в устрашающий звериный рёв сорвался с постели и, словно загнанный зверь, стал метаться по палате. Соседи по палате мигом проснулись, испуганно глядя на парня. На шум быстро сбежались медсестры. Заметив, что парня колотит от необъяснимой мелкой дрожи, они позвали дежурного врача, которым, к счастью, оказался его лечащий врач. Кузьма неожиданно с умоляющим взглядом бросился к нему. Этот трогающий до глубины души взгляд измученного неволей существа был так красноречив, что доктор, поняв всё и без слов, слегка обнял Кузьму и тихо сказал:

– Я, дорогой мой парень, тебя прекрасно понимаю, но, прости – тебя надо ещё чуточку подлечить. Поверь, я тебе хочу только добра, хотя твоё стремление скорее быть на воле мне понятно.

Стоящая рядом медсестра заметила:

– Слава богу, потихоньку дрожь начинает отходить от него.

Выслушав доктора, Кузьма, наконец, еле заметно улыбнулся и опустил глаза.

– Это у него произошло от какого-то сильного во сне волнения. Видимо, ему приснился очень страшный сон, отчего он до сих пор не может в себя прийти. В обычной жизни такое происходит тогда, когда человек с ослабленными нервами неожиданно теряет очень близкого ему