Гвиневера. Осенняя легенда - Персия Вулли

Отец Болдуин произнес краткую молитву, Нимю окунула березовую ветвь в травяной настой и им окропила собравшихся, а Катбад призвал богов указать рыцарям путь к волшебному сосуду, в котором содержится сущность естества.

Глядя на собравшихся вместе воинов, представлявших собой такое странное и разнородное общество, я опять пожалела, что среди нас нет Мерлина.

Это он предсказал, что под знаменами Артура объединятся различные люди и за Круглым Столом познают вечную славу. Их происхождение не будет иметь значения – они станут частью дела гораздо более грандиозного, чем они сами, члены Братства, чьи имена прославятся в веках.

И вот шествие началось. Один за другим они преклоняли перед нами колени. Великолепные в своей целеустремленности, они по-своему любили нас так же сильно, как и мы любили их. Вместе мы разработали форму государственного правления, которая будет жить вечно, и теперь я протягивала руку каждому, благодаря за службу и благословляя.

Когда церемония завершилась, все рыцари медленно повернулись и, приняв из рук детей, приведших их в неф, свечи, так же парами пошли между расступившимися перед ними зрителями. Люди замерли, будто тайна, которой посвятили себя воины, словно поток, подхватила и всех остальных.

Артур помог мне сойти с помоста – с годами королевский наряд казался мне все тяжелее, – и я заметила, что на его лице от забот залегли морщины. Я нашла его руку и ободряюще сжала, а он вел меня через толпу притихшей знати. Выйдя из базилики, мы заняли свои места на ступенях, а Братство расположилось справа и слева под крытой колоннадой, обрамлявшей площадь. Кэй и Бедивер стояли рядом: какое бы приключение ни манило рыцарей, они всегда оставались с нами, если мы в них нуждались.

Воины разбились на маленькие группки, вскочили на лошадей и пожелали друзьям доброго пути. Каждый из них последует своей дорогой, как только они минуют арку площади, а пока все они шествовали мимо ступеней базилики и в последний раз салютовали монархам.

Первыми проследовали Гавейн и оркнейцы. Разодетые в роскошные костюмы и украшенные драгоценностями с изображением Красного Дракона на рукавах, они представляли собой великолепное зрелище и, уверенные в себе, радостно махали нам руками.

Затем прошествовали рыцари, не представлявшие определенного клана, а объединившиеся в разнородную группу – от Паломида на дорогом арабском жеребце до Багдемагуса, восседавшего на коне-тяжеловозе, и его оруженосца на верховой лошади. Ламорак задержался, чтобы попрощаться с нами, а Динадан только улыбнулся и поднял большие пальцы вверх. Замыкала парад группа Ланселота с Галахадом во главе. Лицо юноши светилось надеждой, а свой белый щит с красным крестом он держал так, словно это был символ его чести. Следом за ним Персиваль старался справиться со своим новым боевым конем, которого подарил ему Артур, дальше ехали Лионель и Борс и, наконец, одетый во все черное Ланселот. Его огромный жеребец Инвиктус встал на дыбы и закусил удила, но бретонец быстро справился с ним и торжественно поклонился мне и Артуру.

При виде всех этих людей толпа под колоннадой загудела, а у меня к горлу подступили слезы страха и гордости.

Несмотря на святую цель, приключение представлялось рискованным, и я внезапно подумала, что кто-то из них может не вернуться. Тревожная и пугающая мысль в разгар торжественного исхода, но в последующие дни она преследовала меня постоянно.

24

ИСПЫТАНИЕ

– Что это ты делаешь? – спросила я повариху, которая раскладывала на кухонном столе смесь из самых разных цветов и листьев. Я привыкла к тому, что она вывешивает над дверями пучки дубовых, ясеневых веток и колючих кустарников, чтобы прогнать фей, хотя она же выставляет на ночь миску с чистой водой, чтобы духи, если они не ушли, смогли искупать своих детей. Она же вела нескончаемую войну с домовым, который шутя переворачивал горшок с капустным супом и страшно веселился, видя ее расстроенное лицо. Но это было что-то новенькое.

– Мой племянник Канахине уехал на испытание оруженосцем Иронсида, – призналась мне добрая женщина. – Жрица, охраняющая источник среди вязов, научила меня колдовству, которое должно помочь ему отыскать грааль… но его нужно творить втайне, так, чтобы никто не видел.

Она так умоляюще посмотрела на меня, что я решила расположиться в огороде прямо за дверью и вызвалась никого к ней не впускать, если все это займет не слишком много времени.

– Ах, спасибо, миледи. Это совсем недолго. А я замолвлю и за Ланселота словечко, – предложила кухарка, радуясь, что безнаказанно может вернуться к своему колдовству.

Ворожба и заклятия стали обычным явлением в доме. Хотя никто не предполагал, что испытание закончится за неделю, прошел уже месяц, а от странствующих рыцарей не приходило никаких вестей, и домашние начали молить богов за близких.

Не одна я вглядывалась в зеленеющую даль, стараясь представить, где теперь тот или иной человек. Элизабель, Бедивер и даже Артур тоже время от времени предавались этому занятию.

Дни летнего солнцестояния успешно миновали, и мы отправились в Камелот, все еще рассчитывая, что герои скоро вернутся домой. У меня появилась привычка каждое утро прогуливаться по верху стены, пока Артур и Бедивер совершали обход и строили планы на день. Я вглядывалась в любимый пейзаж, и мой дух устремлялся туда, как рыскающий в поисках следа терьер, или возносился в небеса, стараясь разглядеть, что происходит с Ланселотом. Но напрасно – я не знала, где он, и не могла предугадать, что с ним случится, так же, как не могла предсказать количество самцов в помете котят.

Наконец, когда лето клонилось к закату и в амбары Камелота перестали приезжать огромные возы со свежескошенным сеном, в ворота проковылял Мелиас. Он был измучен, грязен и раздавлен горем и совсем не походил на знатного юношу, который уезжал оруженосцем с Багдемагусом.

Ни он, ни его господин так и не нашли ничего похожего на грааль, хотя целыми днями ездили в поисках приключений по римской дороге, а по ночам спали в лесах. Однажды вечером они разбили лагерь невдалеке от перекрестка. Как вдруг, изрыгая проклятия и угрожающе жестикулируя, к ним подъехал незнакомый рыцарь. Последовала яростная стычка, во время которой Багдемагус был смертельно ранен, а незнакомец ускакал прочь, даже не удосужившись поинтересоваться, кого он убил.

– Все произошло так быстро… – От бессмысленной жестокости глаза юноши заледенели. – Мы даже не поняли, почему…

Но на этом несчастья не кончились. Когда оруженосец вез тело господина обратно в Камелот, на него напали разбойники, отобрали лошадей, а Багдемагуса выбросили в придорожную канаву. Похоронив его и не зная, что делать дальше, Мелиас отправился пешком ко двору.